Диана Удовиченко - Эффект искажения

Ознакомительная версия.

— Что, — улыбнулся он, — напугался Ван Хельсинга? — и, заметив недоуменный взгляд гостя, пояснил: — Мои питбули. Их зовут Ван, Хель и Синг.

— Странные клички для собак…

— Подходящие! — Гоготнул Харитонов. — Ты их не бойся, они живых не трогают, — загадочно произнес он. И, не дав гостю времени осмыслить сказанное и представить страшные картины, добавил: — Собаки нежить чуют. Пошли. — И двинулся по дорожке к дому.

— Так вроде считается, что животные должны бояться нежити? — сказал Сергей в широкую спину.

— Боятся. Но только собак и лошадей приучить можно, — охотно пояснил хозяин. — Если с детства воспитывать. Можно выработать привычку к вампирам, а можно наоборот охотников на нежить вырастить. Вот мои питбули на мертвяков натасканы. Если б ты был вампиром, они бы тебя уже разодрали в клочья. Так что, считай, первый этап проверки ты прошел.

Во избежание неаппетитных подробностей Сергей не стал уточнять, какими способами натаскивались собаки. Он с изумлением разглядывал дом Харитонова.

Наверное, Николай Григорьевич слишком буквально понимал поговорку "Мой дом — моя крепость". Строение, высившееся перед Сергеем, поражало воображение. Это была неприступная твердыня, современная цитадель. Двухэтажное здание из серого камня, мрачное и тяжелое, словно средневековый замок. Крохотные окна-бойницы, забранные блестящими решетками.

— Гальваническое серебрение, пуленепробиваемое стекло, — довольно пояснил Харитонов, поднимаясь на широкое крыльцо.

Он остановился, направил пульт на дорожку, нажал кнопку. Сергей ожидал каких-нибудь интересных явлений. Например, что в земле откроется люк, и оттуда поднимется станковый пулемет. Но никаких видимых изменений во дворе не произошло. Николай Григорьевич отпер дверь, хвастливо сказал:

— Огнеупорная! — и шагнул внутрь дома, забыв пригласить гостя.

Сергей вошел следом, отметив, что в дверном проеме мигнули и тут же погасли синие огоньки.

— Сюда встроены датчики температур, — пояснил Харитонов. — Тело вампира обычно холоднее человеческого. Будь у тебя температура ниже тридцати пяти, устройство подало бы звуковой сигнал.

— Почему именно ниже тридцати пяти?

— Обычно у них температура выше не поднимается, — произнес Николай Григорьевич. — Даже когда нажрутся. Энергии крови не хватает, чтобы дохлятину прогреть до тридцати шести хотя бы.

Сергей, устав удивляться причудам хозяина, лишь молча кивнул и остановился посреди просторного круглого холла, который напоминал то ли балетный зал, то ли декорацию к фильму ужасов. Здесь было пусто: никакой мебели, ковровых дорожек или украшений. Лишь по всему периметру на уровне человеческого роста тянулась широкая зеркальная панель.

— Натуральная серебряная амальгама, — похвалился Харитонов, внимательно рассматривая отражение гостя. — Ну, поздравляю, парень: ты точно не вампир!

Иронизировать по поводу этого заявления Сергей не стал, хотя грубоватые шутки так и просились на язык. В конце концов, он сам пришел сюда за объяснениями. Никто его не звал. А в чужой монастырь со своим уставом не лезут. Поэтому он лишь спросил:

— А нужна ли такая многоступенчатая система проверки?

— Нужна. — Твердо ответил Харитонов. — С ними никогда не знаешь, что они в следующий раз выдумают. Хи-и-итрые, с-суки! Вот вроде бы достаточно одного простого теста. Вампир не может войти в жилище без приглашения. Я тебе нарочно не сказал "проходи" или там "добро пожаловать". Если бы ты не сумел порог переступить, все было бы понятно. Но ведь эти твари могут зачаровать.

— Как это?

— Ну, морок навести. Загипнотизировать, если тебе так понятнее будет.

"Я пришел хоть что-то узнать о преступниках, — в который раз напомнил себе Сергей. — Значит, готов поверить в вампиров. С рациональной точки зрения объяснить происходящее с нами невозможно. Следовательно, нужно ее отбросить. Не удивляться, не паниковать, не считать собеседника сумасшедшим. Попытаться принять существование сверхъестественного как данность. Сделать допущение. А уж потом разобраться, где правда, где ложь".

— Значит, вампиры умеют воздействовать на сознание человека? — переспросил он.

— Еще как! — воскликнул Харитонов. — Могут внушить что угодно, толкнуть на любой поступок, стереть память…

Да, с памятью свидетелей кто-то здорово поработал… Сергей приготовился слушать и задавать вопросы, но хозяин вдруг осекся, а взгляд голубых водянистых глаз сделался недоверчивым. В доме стояла абсолютная тишина, и это почему-то создавало впечатление надежности, защищенности.

— В чем дело, Николай Григорьевич? — полушутя поинтересовался Сергей. — Я же прошел проверку.

— Так это только на вампиризм, — Харитонов потер шрам, пересекавший скулу. — А ведь у них еще имеются и адепты, и слуги, и просто шпионы за интерес.

— Вы мне все еще не доверяете? И как мне доказать, что я не шпион?

— Не нужно, — хозяин досадливо махнул рукой. — После твоего звонка я навел кое-какие справки. Думаю, ты им не служишь. Ты мне другое скажи: зачем пришел?

— Я же уже сказал…

Тишина сделалась звенящей, напряженной. Харитонов недоверчиво насупил седые брови:

— Вот ты позвонил — и я обрадовался. Думаю, наконец мне кто-то поверил. Хоть кто-то понял: вампиры в городе хозяйничают! А сейчас опомнился: ну с чего бы это вдруг? Сдуру тебе выбалтываю все подряд, откровенничаю. А ты небось меня чокнутым считаешь?

На скулах его набухли желваки, из глубины взгляда поднялась недобрая муть, склеры покрылись красными трещинками проступивших капилляров.

— Считаешь? — хрипло переспросил Харитонов.

— Да нет же! — искренне ответил Сергей. — Или я тоже сумасшедший… Мне нужна ваша помощь.

Николай Григорьевич долго вглядывался в его лицо, потом, тяжело вздохнув, сказал:

— Ладно. Пошли в мой кабинет, поговорим.

И тяжело ступая, будто постарев на добрый десяток лет, принялся подниматься по лестнице на второй этаж.

— Кстати, я не увидел у вас икон, ни распятий, — проговорил Сергей. — А говорят, вампиров больше всего отпугивают церковные символы.

— Если я сам на помощь бога не надеюсь, с какой стати в его силу должны верить вампиры? — грубовато ответил Николай Григорьевич.

Кабинет тоже был обставлен по-спартански. Потертый кожаный диван, хороший компьютер на столе, рядом — груды бумаг, папок, чертежей. Все просто. Внимание привлекало лишь старинное овальное зеркало в человеческий рост, заключенное в резную палисандровую раму.

Света из крохотного оконца было недостаточно. Николай Григорьевич нажал на выключатель, и комнату залил яркий холодный свет люминесцентной лампы.

Ознакомительная версия.