Уверен, что ему тоже двенадцать. Наверняка, все четыре межсезонья отучится. Странно ещё, что только на короткую зимнюю смену пошёл, а не на длинную, которая с самого начала осени до следующего лета идёт.
— Так я у вас и затариваюсь, — всплеснул Раст руками. — Ты чего там про скидки бурчал? Неужели из-за какой-то паршивой кровати прокатишь товарища?
— Ну, товарищами мы вроде бы ещё не стали пока, — ухмыльнулся Леонард.
— То пока, — панибратски положил руку на плечо мальчишке подошедший Раст. — За пять месяцев всяко станем.
— Парни, парни, пойдёмте уже, — взялся за дверную ручку Микита.
— Нельзя, — суровым взглядом остановил его я.
— Почему? — искренне удивился кожевник.
— Он про ловкость свою не сказал, — кивнул я на юного варщика. — Наш обряд не закончен.
Раст прыснул хохотом, Леонард улыбнулся и только Микита не понял моей шутки.
— Давай, говори быстрее. А то опоздаем, — уставился он на худыша умоляющим взглядом.
— Как правильно подметил сударь охотник, данные сведения не являются тайной, — снисходительным тоном пояснил Леонард. — К моему сожалению, в храмовой школе — а других на нашем маленьком острове попросту нет — занятия разделены на две части: прикладную и предметную, если можно так выразиться. Половину времени… то есть даже меньше, мы будем изучать грамоту, счёт, географию, зверологию, травничество и прочие полезные для меня лично науки, а оставшуюся часть дня будем тратить на развитие физических навыков. Нас ждут в том числе тренировочные поединки, на которых разумно выставлять друг против друга относительно равных противников. Так что доли мои — тридцать в каждой части триады. Дед считает, что этого хватит, чтобы не оказаться в хвосте. И имейте ввиду, я два года уже посещаю занятия мастера Брыка, и могу за себя постоять.
— Каков гусь… — только и присвистнул Раст. — Вот послал Единый соседушек. С виду мелочь беспузая, а вдвоём бы меня отметелили точно.
— Парни, — умоляюще взвыл Микита. — Ну идём же. Теперь-то хоть можно?
— Можно, — разрешил я, и здоровяк первым бросился за дверь.
* * *
По пути к местной трапезной мы ещё поболтали немного. Оказывается, Леонард прекрасно знал Айка — познакомились на занятиях у того самого мастера Брыка. Более того, молодой варщик слышал, про арест моего друга и, что радовало, совершенно не верил в его вину.
Расту же фамилия Зорин ничего не сказала, но зато он много чего слышал про Вепря и Могучую кучку. Это парень был настоящим охотником и уже три сезона, как ходил за пролив в одной и той же ватаге какого-то Белого Волка. Первый год с отцом, но потом тот погиб, и мальчишке пришлось содержать семью. Старшая сестра давно вышла замуж и жила своей жизнью на Локе. Старший брат нашёл свой конец на Большой земле ещё раньше отца. Как Раст выразился, у него на шее теперь сидят пятеро: младший брат-семилетка, три сестры и старуха-мать, разменявшая шестой десяток. Кабы не принятое решение: встать во что бы то ни стало на Путь, ни за что бы не раскошелился на обучение здесь.
А с Микитой всё проще. На семью в девятнадцать голов никто в школах отродясь не учился, а в доме хоть кому-то дружить с грамотой, счётом и прочими премудростями потребно. Так батя сказал. А для Микиты слово бати — закон. Он послушный.
На подходе к отдельно стоящему зданию трапезной мы, наконец-то, наткнулись на учеников из другого отряда. Чуть больше десятка, одеты все так же, как мы, только возрастом в среднем постарше — такой мелкоты, как мы с варщиком, нет. Эти явно пришли не на первый свой год обучения.
— Поди, тоже зимники, — предположил Раст.
Мы шли вчетвером, пока не знакомясь с другими ребятами. Впрочем, и остальные, включая девчонок, разбились по кучкам.
— Естественно зимники, — блеснул Леонард своими знаниями местных порядков. — У годников форма получше. Там знаешь, сколько обучение стоит? Два золотых, на минуточку. Это даже для моей семьи дорого.
— Ой-ли и дорого, — хмыкнул Раст. — Видал я, сколько у вас зелья стоят.
— Само собой причина не в цене, — не стал спорить варщик. — Я просто не готов тратить столько времени на общее образование. Ты едва ли себе представляешь, сколько в нашей профессии нужно всего знать и уметь. Одних только справочников по классификации ингредиентов целый шкаф. Микита, закрой рот. Если слова непонятны, значит тебе это не надо. А вон, кстати, и годники. Хм… И, видимо, как мы, первый отряд. Больно молодо выглядят.
Я, как и все, повернулся в указанном направлении. И правда, получше тулупы и шапки. Не серые, как у нас, а коричневые. Но что-то их мало — десяток всего человек. Нет, одиннадцать. И все малолетки — таких жлобов, как Микита и Раст не видать. Наверное, прав Леонард. Как и мы — первогодки. Тут только богатенькие — у них так не принято, чтобы в пятнадцать лет на один год только в школу явиться. Как с первого года пришли, так и ходят четыре подряд. Занятия же у них уже начались, как два месяца.
На входе столкнулись. Их отряд притопал к дверям аккурат вместе с нашим, только чуть с другой стороны. Служители, что вели учеников, обменялись приветствиями, а мы осторожными взглядами. У нас любопытство, у них надменное снисхождение. Носы задраны, плечи расправлены. Малолетки, а уже своим положением кичатся. Богатеи сплошь небось… И Патар!
Признать свина мне не помешала даже натянутая на самый нос шапка. А он схуднул. И подрос немного. Уже не кажется больше толстым. Просто здоровый для своих лет. Широкий, мордастый.
— Чего пялитесь, зимники? — окинул нас ледяным взглядом какой-то мало отличимый от остальных из-за одежды и шапки парнишка.
— На родича ярла, чего не попялиться бы? — пихнул его со смехом сосед. — Не гневитесь, милсдарь. Пущай простой люд посмотрит.
— Хорош завидовать, Зимородов, — пихнул соседа в ответку юный родственник ярла. — Род за деньги не купишь. Ты против меня тот же смерд.
— Смерд, смердящий, — заржал кто-то рядом.
— И золотом срущий, — поддержал другой голос.
— Заметьте, судари, — поднял палец вверх хохочущий, как и его товарищи, Зимородов. — Срущий прямо в казну. Ненасытная знать день и ночь доит многострадальное купечество и при этом ещё и смердами
