срываю хитин с головы, обнажаю мягкое нутро монстра. Тварь дергается, шипит от боли, но мне плевать.
Рядом с этим монстром оказалась еще мерзость, в разы меньше. Детеныш? Я подхватываю ее и, как снаряд, швыряю в разверзнутую рану, заставляя крупную тварь изогнуться от боли.
Так, что вообще вокруг происходит? Задница полная, со всех сторон практически.
От гнезда на нас прут уже очухавшиеся, выжившие крупные монстры. Со стороны лестницы продолжается наплыв мелочи. Пусть их лавина и несколько ослабла, но все равно — их еще очень и очень много.
А, к черту все! Либо выживем, либо нет. Тут уже никакого выбора у меня и нет.
В моих подсумках остались еще светошумовые и осколочные гранаты, добытые во время мародерки. Начинаю пробираться в сторону комнаты, где находятся мои соратники, и на третьем шаге швыряю в наступающих здоровяков светошумовую.
Пока она летит — я вырываю чеки из осколочных и швыряю их по коридору прямо в толпу монстров.
К моменту, когда предохранительные кольца упали на пол, я уже был в дверях и захлопывал их за собой.
Хлопок дверного полотна совпадает с двумя взрывами, за которыми следует приглушенный хлопок светошумовой.
Я распахиваю двери, выталкивая своих товарищей вперед. Осколки проредили ряды тварей, светошумовая их оглушила, так что, если не медлить, у нас есть шанс проскочить.
Пистолет я так и не успел перезарядить, поэтому он отправляется без всяких сожалений на пол — один хрен у меня еще есть два запасных, причем заряженных и готовых к бою. Да и древнему револьверу пора показать, на что он вообще способен. Вот с него и начнем, к слову.
В барабане Ругера еще пять выстрелов, которые я потратил настолько эффективно, насколько это возможно. Пять тварей можно отправить в их монстрячий ад — по мне, так отлично! Ну-с, попробуем.
Грохают выстрелы без передышки, и вот результат: три убиты, четвертая ранена, причем серьезно. Ну…не совсем то, что я хотел, но тоже хорошо.
Тем более это все, больше ничего не сделать.
Элен уже в двух десятках метров впереди, Саймон, понятное дело, отстает от нее.
В несколько мощных прыжков я догоняю его, подхватывая жирдяя под руку, волоку его за собой.
Саймон уже на последнем издыхании, не привык он так быстро двигаться. Его лицо покрыто потом, красное, как помидор. Он дышит тяжело, но не сдается, понимает, чем грозит остановка.
«Жить захочешь — не так раскорячишься» ‒ как говаривал мой старик-отец. Не знаю, откуда эта фраза, но в ее подлинности не раз убеждался. Вот очередной пример: неуклюже, медленно, действительно практически враскорячку, но Саймон бежит.
Мы проскакиваем в темпе метров сто, и вот уже впереди замаячил выход с уровня. Дверной проем, усиленный специальными балками, был явно предназначен для того, чтобы в случае необходимости служить еще и аварийной переборкой.
Вот только некогда рассматривать двери и проемы — шорох за спиной все нарастает, а мне как-то отвлечь, замедлить несущихся за мной тварей больше нечем.
Ну что ж, кажется, я все-таки знаю один способ, как их задержать.
Толкаю Саймона в спину, придавая уму ускорения, и, закинув в револьвер единственный снаряженный самопальный скорозарядник, захлопываю барабан, разворачиваюсь к набегающей волне. Кажется, именно так и должен уходить воин? Лицом к лицу с кучей врагов, с оружием в руках…
Я уже в красках представил, как сейчас буду сражаться с разъярёнными монстрами, сдерживать их напор.
Хотя, кого я обманываю? Какой там «отпор»? Несколько секунд я смогу сдерживать их, но не более того. Далее меня просто сметут, порвав на куски.
Но нет. Несколько секунд — это ничтожно мало. Я не хочу умирать, выиграв всего лишь несколько секунд. Если умирать, то так, чтобы об этом слагали легенды.
Я начал разгонять организм для перехода в режим ускоренного восприятия, вот только…какие легенды обо мне будут слагать? Кто? Здесь нет сторонних наблюдателей.
А еще моя легендарная смерть откладывалась, так как монстры просто игнорировали меня.
Вернее не так. Я выпустил в наиболее резвых Дэвораров шесть пуль из револьвера, уложив трех, перезарядил его и отстрелял, как в классических вестернах, весь барабан за мгновения, отправив в рай или ад для Дэвораров еще шестерых. Однако парочка из них умудрилась выжить, и именно они, отчаянно шипя и завывая, ползли ко мне.
Они ничего не успели, так как были просто затоптаны насмерть своими соплеменниками, и эти самые соплеменники начисто меня игнорировали. Вообще не обращали на меня никакого внимания, словно я ‒ пустое место.
Таким преимуществом грех не воспользоваться. Разворачиваюсь и аккуратно, тщательно прицелившись, всаживаю по пуле в уязвимые точки.
И что?
А ничего! Кроме тех тварей, в которых я попал, и которые после этого остались живы, все остальные все так же игнорируют меня.
Прикольно…
То есть все это время твари наводились на Элен и Саймона, а я мог просто пройти мимо? Черт, знал бы заранее…
Внезапно твари в коридоре подались в стороны, их поток в буквальном смысле разделился пополам, существа жались к стенам.
Это было, будто море, разведенное Моисеем.
Впрочем, вскоре стало понятно их поведение — все они пропускали особо здоровенную особь, неспешно плывшую по коридору. Метров в пять длиной, как крупная взрослая матка, с раздвоенными серповидными лезвиями на хвосте и непонятного назначения бахромой щупалец вокруг головы, он или она (ну, или оно), выглядело пугающе. И обычные Дэворары ‒ далеко не розовые единороги, но это существо… Даже у меня, видавшего виды, прошедшего через огонь, воду, нефть, газ, стальные, медные и пластиковые трубы, по спине пробежал холодок.
Твою же…
Если у этого «нечто» такая же прочная броня, как у матки, например, то я не знаю, чем эту громадину останавливать.
Лазерный бур остался валяться там, где я его выронил, а шесть пуль для револьвера даже хитин не поцарапают, прямо-таки уверен в этом.
Блин! Ладно, попробуем хотя бы задержать «это». Тем более судя по тому, как почтительно обходят его другие существа, думаю, атака на него должна привлечь ко мне внимание, что позволит моим товарищам сбежать подальше, спастись.
Вот только как задержать? Хитин этой твари и 100мм снарядом не пробить, наверное…
Ноги!
Ноги ‒ слабое место любого инсектоподобного, и этот — не исключение.
Шесть лап, у каждой есть сустав, и сустав защищен слабее всего. Если снести пару ног, тварь не сможет бегать. Она, конечно, и сейчас далеко не спринтер, а так…
Проблема только в одном — подобраться
