вибрирующий рокот. Затем еще раз. И еще. Из входа в пещеру донесся гром падающих камней, после чего из проема, будто предсмертный выдох великана, вырвалось огромное облако пыли.
– Великолепно, – сказал Оби-Ван. – Пещеры обрушаются.
Целые участки склона вспучились и просели, почва под тонким слоем вджунского мха сделалась мягкой и черной, как надгнивший фрукт. Грохот падающих камней не стихал. Земля продолжала вспучиваться волнами; все новые участки медленно наклонялись и соскальзывали в грязь.
Улыбка на лице Энакина померкла.
– Я не уверен, что граната была хорошей идеей, – заметил Оби-Ван.
– Но ведь Йоды там не было, правда? – уточнил Энакин. – И падаванов?
– А ты как считаешь? – Бросив взгляд на потрясенное лицо молодого человека, Оби-Ван смягчился. – Уверен: если бы Йода погиб, я бы почувствовал это в Силе. Но в следующий раз подумай как следует, прежде чем преобразовывать ландшафт, хорошо?
– Да, учитель, – сказал Энакин. Официально он уже не был падаваном Оби-Вана, но всякий раз, когда чувствовал, что набедокурил, начинал обращаться к тому как к учителю. – И что теперь?
Оби-Ван поднялся на ноги.
– Теперь, я думаю, мы… Ого! – сказал он, посмотрев на одежду. Его плащ был запачкан какой-то зеленой гадостью, похожей на сок ядовитого фрукта. В тех местах, где ткань касалась вджунского мха, мокрого от довольно едкого дождя, нити уже начали распадаться.
– Знаю. У меня кожа горит от этой измороси, – пожаловался Энакин.
– Что за ужасная планета, – буркнул Оби-Ван. – Не хотел бы я здесь быть министром туризма.
Он показал на роскошный особняк, стоявший где-то в километре от берега. Здание было выстроено из белого камня, обрамленного кроваво-красным.
– Думаю, мы пойдем туда. Как по мне, этот особняк вполне в стиле Дуку. А там, где Дуку, недалеко должен быть и Йода.
* * *
Обычно Сила позволяла Лазутчику предсказывать действия противников только во время поединка, но воздух Вджуна был так насыщен энергией, что дрожь предчувствия пробежала по ее коже за несколько секунд до того, как пещеры начали рушиться.
– Фиделис! Выводи нас отсюда! – закричала она, и дроид, повинуясь тревожному тону приказа, схватил ее за пояс и поволок за собой.
Они со всех ног бросились бежать по длинному, узкому коридору. Раздался первый взрыв – приглушенный треск, похожий на близкий выстрел из бластера. За ним последовал низкий грохот, который не ослабевал, а становился все громче: камеры за их спинами начали осыпаться.
Падаваны уставились друг на друга. Воздух пещеры, до сих пор неподвижный, вдруг зашевелился и подул во все стороны, как безумный ветер. Земля под ногами задрожала.
– Ой-ой, – прошептала Лазутчик.
– Не останавливайтесь! – крикнул Фиделис. – Мы уже почти у цели!
Проворно ступая в темноте, он пробежал еще через одну галерею, неся Лазутчика так высоко, что из-за быстрого бега дроида ее ноги не всегда касались земли.
Шорох, гул, оглушительный грохот.
– Одно из озер поползло! – сказал Фиделис. Лазутчик все еще терялась в догадках, что он имел в виду, когда сверху на них обрушилась стена воды. Должно быть, в дне одного из больших подводных водоемов образовалась трещина, и тихое, спокойное озеро внезапно превратилось в бушующий водопад. От удара водяной лавины Лазутчик так сильно стукнулась головой о железный бок Фиделиса, что у нее зазвенело в ушах.
– Хозяин! – закричал дроид.
В мелькании отблесков меча Уи Лазутчик увидела, как водяной поток сшиб его с ног и понес обратно по туннелю. Раздался еще один колоссальный взрыв, и свод пещеры, из которой они только что выбежали, рухнул.
Фиделис отшвырнул Лазутчика и бросился в проход, временно превратившийся в русло реки. Течение несло Уи к только что возникшему водопаду, который с ревом обрушивался в бездонную пропасть. Из ледяной воды вынырнуло лицо падавана; он протянул руку и ухватился за выступ скалы, пытаясь удержаться под напором реки, которая увлекала его навстречу смерти.
Игнорируя шок от соприкосновения с ледяной водой, забыв о звоне в голове, Лазутчик призвала всю свою энергию и влила свою волю в волю Уи, прижимая его ладонь к скале.
Спустя несколько секунд опасность миновала. Водоем опустел, течение ослабло, а Фиделис добрался до своего хозяина. Дроид подхватил Уи и понес. Сердце Лазутчика запело от невероятного облегчения.
– Спасибо, – пропыхтел Уи.
– За что? – удивилась девочка.
– Я почувствовал, как ты меня подхватила. Камень был слишком скользким, я пытался уцепиться, но пальцы соскальзывали. Потом ты меня подхватила, и я смог удержаться. – Он улыбнулся, тяжело дыша. Лицо у него было мокрое и все в синяках. – В общем, спасибо, что спасла мне жизнь. Хотя я и напыщенный, самовлюбленный позер.
– Но ведь ты мой самовлюбленный позер, – проворчала Лазутчик. Она вспыхнула от удовольствия. – Джедаи всегда выручают друг друга.
Почва снова содрогнулась, и где-то пугающе близко обрушились еще несколько тонн скальной породы.
– Идемте! – позвал Фиделис.
Он увлек их дальше по галерее: они прошли мимо одной боковой пещеры, второй и свернули в третью. Дальше была трещина – такая узкая, что Лазутчику пришлось идти, повернувшись боком. И вдруг под ногами они увидели плиты. Они прошли по темному коридору, похожему на пустой канализационный коллектор, и спустя несколько мгновений показалась дверь.
Фиделис распахнул ее.
– Скорее!
Вспыхнул яркий свет, ослепивший привыкшие к темноте глаза падаванов. Дроид втолкнул их внутрь и закрыл дверь.
Проморгавшись, Уи увидел, что они очутились не в пыльной тюремной камере, а в обставленной со всеми удобствами комнате: на стенах висели гобелены, в резном камине потрескивал огонь. На полу лежал красивый ковер с красно-белой каймой, на нем был выткан какой-то лесной пейзаж.
Это была комната из его сна.
Это была комната из его сна, но только в ней присутствовали еще шестеро дроидов-убийц, державших оружие на изготовку, а за спинами дроидов, у двери, через которую вошли падаваны, стояла Асажж Вентресс.
– Господин Малро, – лениво проговорила она. – Добро пожаловать домой.
Насколько помнили джедаи, бо́льшую часть своего времени в Храме Йода проводил с самыми маленькими. Играл с двух- и трехлетними малышами в прятки-догонялки, в уклонялки, в перетягивание Силой. Вел первые уроки, гуляя с ними в саду, где он рассказывал детям о тайной жизни растений, о неудержимом росте побегов, о том, как принаряжаются цветы; ребятишки собирались вокруг него, чтобы понаблюдать, как плетет паутину паук-крестовик и как пчела неуклюже летает среди цветов.
Когда начинались первые занятия по боевой подготовке – с бросками, кувырками и играми, развивающими мышцы ног, – их тоже вел Йода. Прежде всего потому, что он был одного роста с детьми. Кажется, впервые Дуку почувствовал, что такое поединок, когда играл с учителем в
