других. Она — герой. Как и миллионы других. Все они — герои. Но многих имён никто никогда даже не вспомнит. Мы просто все… части истории.
— Сколько там нам до системы? — обратился тот самый офицер, заглянув в рубку пилота. — Оу… прошу прощения. Может, мне…
— Да, — кивнул я. — Возьми ещё одного не такого раненного, как я, кто может хоть приподнять тело… и положите её, пускай… хоть удостоится нормальной… даже не знаю, чего она может удостоиться…
Офицер кивнул и ушёл из кабины пилота, после чего, минуты через три, вернулся с девушкой, рядовой боец, связист, которая до последнего передавала то, что мы делали в другую звёздную систему. Которая по моему приказу послала сигнал для активации всех ранее заложенных бомб на всех планетах. Они забрали Око, а я прикрыл на пару мгновений глаза и вспоминал последние мгновения на планете. Это было жестоко. Это было страшно. Именно выполнение этой задумки выжгло во мне все эмоции. Больше трёх сотен тысяч человек погибло ради этого. Но я боюсь представить, сколько миллиардов тварей было уничтожено.
Мы улетали, но уничтожали за собой всё. Где-то использовались в виде бомб даже ядерные реакторы кораблей, которые больше никогда не могли взлететь. Своими жизнями многие пожертвовали ради этой задумки. Мы не смогли удержать эту систему… но мы уничтожили в ней как можно больше тварей.
А рана всё также ноет… лишь бы не было заражения… а то хреново будет.
Когда я открыл глаза, то поймал когнитивный диссонанс. Вроде это так называется, когда испытываешь какой-то дискомфорт от происходящего на психологическом уровне. В последнем воспоминании я летел на космическом корабле, а сейчас я летел на самолёте. Слева бескрайнее небо, справа бескрайнее небо, спереди также, над нами пустота космоса, по идее, а под нами бескрайний океан, в котором себя начали чувствовать твари Тьмы как дома.
Я смотрел на всё это с какой-то апатией. Ничего хорошего нам не предвещается. Вообще. А в голове крутились мысли, что у меня возникло дежавю. Я тогда улетал от опасности, сейчас улетаю от опасности. Тогда мне не удалось спокойно пожить… сейчас точно не выйдет. Впереди меня ждёт только борьба, от которой прошлый я устал. Сейчас у меня пока есть запал, есть решимость действовать дальше… но на долго ли этой решимости хватит? Как долго будет гореть запал? Я точно не знал. Но пока это есть, я буду действовать.
— Вот так вот, — с довольной улыбкой капитан занял своё место, поудобнее устроившись в кресле. — О, кто проснулся. Ну и как тебе, хех, изучение базы данных? Усыпляет неплохо, не так ли?
— Ну да, — не стал я ему говорить, что послужило истинной причиной моего сна. — Как успехи с нашей задумкой? Вышло что-то или нет? И сколько нам примерно лететь? У меня чип не может ухватиться ни за что, чтобы понять наше географическое положение, так что я немного… потерялся.
— Ещё где-то часа три, не меньше, — ответил после небольшой задержки капитан самолёта, изучив что-то на своей приборной панели. — А по поводу задумки… пока, по крайней мере, работает. Пока правительство не может установить контакт со мной. Хотя прошло уже порядком времени, из помеховой области мы вылетели. Только жаль, что нас в любом случае будут пытаться сбить. Они знают, что ты тут. А на меня им… плевать.
— Заменяемая шестерёнка? — посмотрел я его и увидел немое согласие в его глазах.
Ему не хотелось этого признавать, не хотелось быть тем, кого можно заменить. Но он им был, и он это понимал. Из-за этого ему было вдвойне тяжелее это осознавать. Он понимал, что во благо нескольких пятых точек, которые уж очень полюбили свои места, его просто спишут. Его команду спишут, ещё миллионы других будут списаны и отправлены в исторический утиль, где про них никто и никогда не вспомнит.
Я же сейчас сидел и обдумывал то, что вспомнил сам. Интересно выходит. Я сам избрал путь войны, от которого потом устал. На моих руках, грубо говоря, погибли тысячи, если не миллионы человек. Ведь под конец я руководил теми, кто остался защищать планету. Я устроил настоящий ад, когда отступал. И это только мелкие детали большой войны.
Но больше всего поражало то… что клан Грей, несмотря на все наши заслуги, на все наши старания просто взял и уничтожил нас. Почти всех бойцов Академии. Я не верю, что погибли все, этого просто невозможно… но пока никто больше никак себя не проявил. По крайней мере на этой планете. И это печалило.
Я посмотрел на свою руку, от которой к кораблю уходили потоки подконтрольного ксеноцита. По сути… мне частично стало понятно, почему я так легко управлялся с ним. На подсознании… мне просто было легко это делать. Мои способности по управлению кровью этому способствовали. Это было в какой-то степени интересно… но я до сих пор не знал принципа работы тех способностей. Да, они у меня были. Да, я мог с помощью крови подчинять других своей воле. Но как? Секрет, который вырезали из моей башки. У меня даже не было ощущения, что я мог это вспомнить. Ибо Академия забрала то, что дала. Но оставила кое-что взамен.
Пустоту.
Пустоту, которую мне нужно было заполнять. После той бойни, которая произошла на границе галактики, мне было… сложно восстановиться. Я был отстранённым, я боялся всего. Я хотел отношений, хотел семью, хотел жить как обычный человек… но не выходило. Если даже учитывать тот факт, что я почти три или четыре месяца как потерял свою… уже не будущую жену, невесту, то почему я медлил до этого два с небольшим года?
Ладно, можно отбросить ещё несколько месяцев на различные бюрократические проволочки. Без этого никак. Подсчитали мою выслугу, все мои достижения перед человечеством и Академией, как мне кажется… а потом что? Я прилетел на эту чёртову планету, на которой, по сути, установился тоталитарный бессменный жестокий режим, и-и-и-и… всё?
Я не знал, что было до того момента, как уничтожили Академию. Может, я проявлял робость, может, трусость, может, ещё что. Провалы в памяти это всё могли усиливать. Это на поле боя я могу быть решительным, это сейчас я прекрасно понимал. Там играют роль совершенно другие эмоции, другой накал страстей, другие обстоятельства… в обычной мирной жизни я был… никем. Я не
