Грей, чтобы не вызывать подозрений. Остальные наши будут внизу. Тех Верхних, которые будут там, мы повяжем.
— Понятно. Хорошо, я всё сделаю.
Михаил удовлетворённо кивнул и встал. Он подошёл к стене, глядя на картину. Она смотрела и не понимала, что же он там находил? Какая-то абстрактная мазня. Он же мог смотреть часами. Еще два года назад куча картин была на стенах, потом Верхние растащили их по комнатам. Уцелели только несколько картин в карантинных блоках, да и то, потому что Грей пустил слух, что они могут быть опасными.
Директор опять замер, и Лу поняла, что он не был в задумчивости. Ему не нравилось это решение, сильно не нравилось и он до сих пор колебался. «Врал, опять он врал, — подумала она. — Как тогда, у ворот госпиталя».
— Помнишь, год назад чиновники пришли к воротам? — сказал он с тоской в голосе.
Лу кивнула. Она невольно поежилась от тона старика.
— Тогда у Леши, царство ему небесное, не хватило духу сделать, что следовало.
Лу помнила тот день. Взвыли сирены, они выскочили из комнат. Громкоговорители орали: «Нарушение герметичности ворот четыре, нарушение герметичности…». Алексей, заместитель Михаила Петровича, стоял у пульта. Можно было обрушить туннель, это была последняя линия защиты. Алексей так и не сумел заставить себя нажать комнату, и через четыре месяца, когда стало ясно что Институт не сможет выполнить свою миссию, его нашли мертвым. Суицид.
— Нельзя было их пускать…
Лу чувствовала, что ноги не не держат. Она мало разбиралась в биологии, но даже того мизера, что она помнила с института, было достаточно, чтобы понять, Ксения последние дни работала с клещевиной, ядовитым растением. Поэтому она и была всё время в противогазе, да и Лу не пускала в лабораторию без него. Теперь она вспомнила, почему в лабораторном журнале были записи про рицин. Этот яд накапливается медленно, когда Верхние поймут, будет поздно. Она думала о Ксении, та ведь ни разу не выдала, что она делает. И старик Павловский тоже знал…
Чувствуя ужас, Лу вышла из кабинета.
Люций проснулся от шороха за дверью.
Привычка так чутко спать появилась ещё с ранних дней зимы, когда он охранял склады, и иногда вахты шли одна за другой, и он часто засыпал на них. Он проснулся, не открывая глаз, лежал и прислушивался, чувствуя, что кто-то ходит за дверью. Комендант сел на кровати, поёжившись от холода, накинул куртку и пошёл открывать. За дверью был Арсен — тот оглядывался, словно не хотел, чтобы кто-то его видел.
— Привет, Люций, — сказал он заговорщицки, просачиваясь в комнату.
Комендант тихо поздоровался в ответ. Маленький, лысоватый, с возрастом начальник канализации стал усыхать, превращаясь в незлобивого гоблина.
— Сегодня на заседании тебя попробуют снять, — сказал Арсен. — Ильф как-то подговорил Глухаря. Остальной народ тоже запуган. Формально у него есть большинство голосов, так что готовься.
Люций поблагодарил, закрыл дверь и вернулся в кровать, протирая глаза. Рассвет осветил стену над кроватью. Он посидел пару минут, разглядывая дряблые кисти рук. В который раз Люций подумал, что он стар. Что же, сегодня так сегодня. Все шансы, которые у него были, он использовал, так что уже поздно. Однажды звёзды сойдутся, чтобы он не делал.
Люций встал, зашёл в ванную, включил свет и, как много десятилетий подряд, начал взбивать пену. Он взял острую бритву, подумав, как же ему не хватает ощущения бальзама. Комендант похлопал себя по щекам: «Соберись! Хватит ностальгии!».
Люций зажёг огонь в печке и поставил чайник на слабое пламя из щепок. Чая больше не было, вместо него был пустой кипяток. На завтрак у него было несколько хлебных лепёшек, и он поморщился от привкуса плесени. В городе уже не было муки, и хлеб теперь пекли из сладкой мерзлой картошки. Неважно, кто выиграет, завтра победителю придётся убеждать Гильзу о поставках продовольствия.
Перед дверьми администрации его встретил Александера.
— Привет, комендант. Ты же пока ещё комендант? — сказал тот с улыбочкой.
Люций сухо кивнул. Тут всё понятно. Не мог дождаться итога голосования. Дело вовсе не в законнике, это просто сведение старого счёта. Отец Александеры мечтал, чтобы сын стал комендантом, но и сам понимал, что мажорчик не справится с городом. В итоге он вытащил Люция из лагеря, сделав его комендантом, с условием, что тот назначит Александеру начальником охраны. Ещё одной стороной сделки были гарантированные поставки продовольствия — генерал командовал Межгорьем, откуда вагонами шло продовольствие. Когда же они перестали зависеть от запасов, Александеру было уже не снять, он вырастил свою силу — полсотни мальчишек с оружием, кто был верен ему, и со временем они сменили охрану военных. В холодной войне они провели десятилетия, но Александера никогда не расставался с идеей, что Люций занял его место.
Сегодня в административном было светло — энергетики нашли проклятый кабель. Карина уже была на рабочем месте. Люций сел за стол, смотря в одну точку. Что же у них есть на него? Что же они задумали? Ведь было у них в истории и такое, что Совет не стал утруждаться судом. Он снова видел коридор, и члены Совета стояли полукругом. Тогда в зал вошёл Максим, предшественник Ильфата, Люций не помнил уже его фамилию. Он сразу всё понял. И ведь столько украл, почему не сбежал? Все тогда в зале хотели расстрелять его, но вот Люций настоял на изгнании. Будет ли с ним так же? Хотя нет, никто не станут утруждаться. Скажут, шпион Орды, и к стенке.
Комендант сел за стол. Карина уже подготовила традиционную сводку. Отчёты, запросы. Нужно ли это будет сегодня? Он открыл стол, тут была ещё одна папка с поддельными отчётами, которую передал ему Василь. Вчера нужно было использовать, но он, дурак, подумал, что подставит Искандера. Зря. Сегодня это уже не спасёт.
— Совет собрался, — Карина приоткрыла дверь.
— Все?
Она быстро озвучила, кто в зале. Выходило, нет Луизы, Любы, Армянина. Ещё не было Плюхи, при этом никто из его помощников и заместителей не захотел занять место начальника торговли. Фангат радостно предложил свою кандидатуру, и Люций не сомневался, что в следующем Совете тот займёт место Плюхи. Фангат последние дни вовсю вербовал людей, появилось и оружие, так что по власти он уже вполне соответствовал должности. Люди расселись, все смотрели в пол. Кто же начнёт?
— Приветствую всех. Сегодня у нас много вопросов, давайте начнём.
— Перед тем
