Фидель поманил торговца и что-то шепнул тому на ухо. Тот отпрянул, покрутил пальцем у виска, намекая, что чужак не в своём уме. Команданте сплюнул с платформы в путевой туннель:
– Слабо?
И вот тогда торговец вслух назвал сумму, которую спасатели будут должны за товар.
На станции установилась тишина. У Сайгона аж дыханье спёрло.
Торговец хрипло прокашлялся.
– А тебе слабо?
– Тащи всё, что я сказал. – Фидель заметно побледнел. – Авось, финансов хватит.
* * *
Мышка – мародёр всё-таки – осматривал противорадиационные комплекты: нет ли дыр, в каком вообще состоянии. Остальные спасатели, включая команданте, снаряжали магазины.
Лучше сделать это в спокойной обстановке – когда приспичит, будет уже поздно. Первый же рожок Сайгон сразу воткнул в приёмник своего АК. Остальные пять сунул в кармашки бандольеры. И пять карманов остались свободными. Вот бы ещё один ящик патронов…
Ну да не факт, что на заказанное жетонов хватит. Сумму торговец назвал оглушительную. Когда принесли бандольеры и противорадиационные комплекты, Фидель кивнул Че. Растаман снял с полиэтиленового мешка свои полосатые шмотки. Аборигены ахнули. Они тоже никогда не видели столько жетонов одновременно.
Что там дикари, сам Сайгон не думал, что столько жетонов в метро есть!
Пока спасатели занимались патронами, аборигены – подручные торговца оружием – отсыпали по чуть-чуть жетонов из мешка и, пересчитав, сообщали количество начальству. Затем вновь отсыпали. Старец записывал суммы в потрёпанный альбом для рисования.
Спасатели справились раньше. Вооружённые до зубов и со свёртками «шмоток от гуччи», как назвал противорадиационные комплекты Мышка, они сидели на полу, поглядывая на толпу, собравшуюся в посадочном зале. Сделка века, всем интересно поглазеть.
Кстати, РЗК весил килограммов двадцать, а то и больше, так что тащить его – веселье ещё то…
– Слышь, друг, – Фидель тронул торговца за руку, – обмыть бы надо. Серьёзное дело с тобой провернули. Распорядись, что ли. И воды дай. Десяток фляг.
– Обмыть – ладно, – щербато улыбнулся торговец. – А фляги жетонов стоят. Вода тоже. Тут не хватит на фляги.
Не дожидаясь распоряжения команданте, Сайгон вывалил перед торговцем последние свои сбережения. Интересно, чем спасатели на обратном пути питаться будут? Святым духом? Или Хозяин Туннелей подаст?..
Не прошло и минуты, как толпа расступилась. К спасателям подошли двое. Первый принёс фляги с водой, второй – поднос с «бананами» и пластиковой бутылкой, наполненной мутной жидкостью.
Абориген с «бананами» вдруг застыл на месте. Руки его, покрытые крестообразными шрамами, задрожали, с подноса упала еда и выпивка. Он и Фидель, не отрываясь, смотрели друг другу в глаза. Не отводя взгляда, Фидель потянулся за калашом. Словно прогоняя наваждение, абориген моргнул и заорал как резаный:
– На помощь!!! Тревога!!! Сюда!!! Этот человек…
Его прервала автоматная очередь – он рухнул на платформу, схватившись за живот.
Что тут началось!..
Крики, суета, беготня…
Спасатели повскакивали на ноги. Девушки, которые ещё минуту назад подмигивали чужакам, заламывали руки, умоляя не стрелять в них, – живой щит от лучников, лучше не придумаешь.
– Уходим!!! – рявкнул Фидель. – Мышка, прикрой!!!
Он спрыгнул с платформы на рельсы. За ним тут же последовал Че. Мышка подал команданте рюкзак со взрывчаткой. Метростроевец остался на месте, обречённо глядя на рельсы внизу – куда там с радикулитом прыгать.
Вместо того чтобы бежать, Сайгон склонился над раненым в живот аборигеном, заметив у того на горле жуткий, в два пальца толщиной шрам.
– Этот человек… – шептал абориген. На губах его вздувались алые пузыри. – Этот человек…
Девушки бросились прочь. Папуасы натянули луки. Доля секунды – и стрелы сорвутся в полёт. Ведь святошинец, Мышка и Павел Терентьевич – отличные цели, они на платформе – как на ладони. И пусть мародёр замешкался, а метростроевец попросту растерялся, автомат Сайгона заряжен и снят с предохранителя.
Напряжённые лица.
Ведь хорошо всё было, сделка века, и тут такое…
Палец на спуске. Сейчас их черепа полопаются, как стеклянные банки с водой…
Ненавидеть легко, да, Серега?..
В последний момент Сайгон поднял ствол, дал очередь поверх голов папуасов, заставив их пригнуться.
– Открываю огонь на поражение!!! – скорчив злобную рожу, заорал он.
Стрельба, крик, перекошенная Сайгонова харя – в комплексе всё это заставило лучников изменить намерения и скрыться в ближайшем портале.
Сергей вцепился в плечо раненого аборигена, пытаясь привлечь его внимание:
– Кто этот человек? Откуда ты его знаешь? Что происходит?!
Но абориген успел сказать только одно слово:
– Пулемёты…
А в следующий миг голова его раскололась от угодившей в висок пули – Фидель стрелял из пистолета. Крут команданте, метко. Мог бы и Сайгона зацепить. Но ведь не зацепил, верно? А значит, прочее ерунда.
Всё, дальше медлить нельзя.
Сайгон спрыгнул с платформы и, едва не подвернув ногу на рельсе, успел изрядно пробежать, когда вспомнил о метростроевце. Вернулся:
– Павел Терентьевич! Ну что же вы?!
Старик беспомощно опустил руки.
В отличие от спасателей ни в туннеле, ни на станции он не страдал от жары. Наоборот, закутанный в плащ, он постоянно мёрз.
– Я страхую!
Ещё одна очередь в потолок. Папуасы, как заметил Сайгон, особой храбростью не отличались, на выстрелы реагировали правильно: прятались.
Но лишь стрела, пробившая рукав плаща, подвигла метростроевца шагнуть с платформы – прямо в объятия Сайгона.
Павел Терентьевич что-то промычал. Сайгон решил, что это благодарность:
– Потом сочтёмся. А сейчас уходить надо!
Они побежали, если стариковское шарканье можно засчитать за спринт. Уже будучи в межстанционном туннеле, Сайгон обернулся и увидел Мышку. Мародёр поливал пулями порталы, из которых то и дело высовывались папуасы.
– Мышка, давай сюда! – крикнул Сайгон.
Мародёр на мгновение обернулся – и стрела угодила ему в бедро, чуть ниже кобуры. Сразу брызнуло, окропив до сих пор бесполезный – нет патронов – револьвер. Похоже, пробита важная артерия, а значит…
– Вот чёрт! – Сайгон оставил метростроевца и бросился назад.
…вторая стрела проткнула Мышке шею, наконечник вылез наружу.
Сайгон остановился.
Мышка был ещё в сознании. Он махнул рукой – мол, беги, прикрою. Он ещё не понял, что папуасы убили его. На этой станции наконечники стрел смазывают ядом. Даже если раны сами по себе не смертельные, что очень вряд ли, то яд…
Ещё одна стрела сбила шляпу с Мышкиной головы. Мародёр счёл это оскорблением. Он двинулся прямо на папуасов, больше не сгибаясь и не уворачиваясь, всаживая в дикарей очередь за очередью. Стрелы впивались в его тело, две, четыре, десять… Но он, кажется, не слышал боли. Огонь прекратился лишь тогда, когда опустел магазин и Мышка не смог дотянуться до запасного в бандольере, потому что из груди и рук его торчали досадные палки, которые очень ему мешали…
