- Дядька Афанасий, а дядька Афанасий. - покуда фон Берне выражал мнение о происходящем своему взводному, советские солдаты тоже не особо-то и безмолвствовали.
- Сколько раз тебе говорено, что не дядька Афанасий, а товарищ старшина. Хоть товарищу Сталину письмо пиши, чтоб родственникам под моим началом служить запретил, ей же ей. - ответил зрелый мужик со знаками различия старшины молоденькому красноармейцу. - Чего тебе, Ваня?
- Извини, товарищ старшина дядька Афанасий. - потупился паренек. - Я спросить хотел. Эти вот в черном, они кто?
- Эти? Немецкое НКВД, Гестапо называется, и евреи из дивизий «Царь Давид» и «Царь Соломон». Тут кругом, в древности, еврейская страна была, а потом древние итальянцы их отсюда турнули. Ну, слыхал, поди, как у нас неблагонадежных на поселение ссылают в Сибирь или еще куда? Вот и те евреев, всех гуртом, по той же статье выслали. Потом эту землю англичане захватили, а Гитлер евреям оружия дал, свою страну отвоевать. Они и отвоевали, теперь обустраиваются, свои порядки взад наводят.
- Это что ж, дя… товарищ старшина, выходит мы за евреев воевали? - простодушное лицо красноармейца отразило неподдельное изумление.
- Тьфу, пропасть. - сплюнул тот. - За евреев воевали немцы, а мы - против капиталистических агрессоров. Усек?
- Ага.
- Не «ага», а «так точно».
- Так точно. А я еще спросить хотел.
Наверное именно с тем выражением лица, которое появилось у старшины после этой фразы племянника, театральным актерам и следовало бы произносить реплику «Боги, за что караете?»
- Слушаю тебя, товарищ красноармеец. - вздохнул он.
- А того мужика, его за что повесили? Там по-немецки написано и закорючками какими-то, а мы в школе только французский учили, да и то я его… очень не очень.
- За укрывательство. - нехотя буркнул старшина. - Английского офицера прятал. Ну, как если б у нас кто какую контру недобитую, или басмача там какого. И семью его всю в расход пустят сейчас. Лагерей-то у евреев нету, вот так и приходится.
- Жестоко.
- Их страна, их и порядки. - пожал плечами старшина.
Сухо затрещали винтовки расстрельной команды, и семья пастуха, переломанными куклами полетела вниз с обрыва. Несколько бойцов в оцеплении, и русские, и немцы, непроизвольно вздрогнули, а иные и отвернулись. Толпа вновь подняла громкий вой.
- Сдается мне, - задумчиво произнес красноармеец Ваня, - что это у нас, в СССР, евреи живут, а тут сплошь жиды какие-то.
Из приказа Верховного командования Германии
«Выполнение особых задач полиции безопасности вне войск делает необходимым применение зондеркоманд полиции безопасности (СД) в оперативной области.
1.) Задачи:
a) В тылу армии:
Выявление перед началом операций определённых объектов (материалов, архивов, картотек организаций, объединений, групп врагов Рейха), а также особо важных личностей (авторитетные эмигранты, саботажники, террористы и т.д.)…
b) В тылу войск:
Разведка и борьба с устремлениями врагов Рейха, пока они не организованы во вражеские отряды, а также общее информирование командующего тылом войск о политическом положении…
Зондеркоманды имеют право в рамках своих задач на свою ответственность применять карательные меры против гражданского населения».
Из интервью группенфюрера СС в отставке Отто Олендорфа телеканалу CNN в 1979 г.
Олендорф: Массовые расстрелы имели место тогда за пределами «исправляемого» населённого пункта, причём местом казни служили естественные углубления, оставленные позиции пехоты или артиллерии или, прежде всего, противотанковые рвы или вырытые самими жертвами братские могилы. При казнях, которые происходили в первые месяцы оккупации, умерщвлялись только мужчины в возрасте между восемнадцатью и шестьюдесятью пятью годами, в то время как женщин и детей тогда ещё щадили. Однако позднее, особенно после создания Израильского государства, перешли к умерщвлению мужчин и женщин всех возрастов, а также детей. После окончания приготовлений, жертв, ждавших после выгрузки из грузовиков дальнейших событий возле расстрельной могилы сидя на земле, члены айнзатцкоманды, израильские шутцманншафты или сотрудники Моссада подводили к могиле или гнали к ней палками по образованным из членов команды коридорам. После того, как те отдавали свои ценности и хорошо сохранившуюся одежду, если они у них вообще имелись и это ещё не произошло ранее, они должны были лечь лицом вниз в могилу и умерщвлялись выстрелом в затылок. Весной поступил приказ от Гиммлера изменить метод казни. С тех пор женщин и детей доставляли ко рвам в грузовиках, оборудованных газовыми камерами. Автомобили были сконструированы специально для этой цели двумя берлинскими фирмами. Снаружи нельзя было определить, для чего они предназначались. Выглядели они как обычные фургоны, но устроены были так, что с запуском двигателя выхлопные газы подавались в закрытый кузов, умерщвляя в течение десяти-пятнадцати минут всех, кто там находился.
Интервьюер: Сколько было казнено с помощью этих автомобилей?
Олендорф: Я не могу назвать точную цифру, но сравнительно это было очень немного, примерно, несколько сотен.
Интервьюер: Вы сказали, что в этих машинах казнили главным образом женщин и детей. По каким соображениям?
Олендорф: Существовал категорический приказ Гиммлера по этому поводу. Женщины и дети, согласно этому приказу, должны были быть умерщвлены именно таким образом для того, чтобы избежать лишних душевных волнений, которые возникали в связи с другими видами казни. Это также давало возможность мужчинам, которые сами были женаты, не стрелять в женщин и детей. Захоронение погибших в грузовиках с газовыми камерами и так было тяжелейшим испытанием для личного состава отрядов спецакций.
Интервьюер: Наблюдал ли кто-либо за поведением казнимых в этих машинах?
Олендорф: Да, врачи.
Интервьюер: По каким мотивам истребляли детей?
Олендорф: Был приказ о том, что арабское население в Израиле должно быть полностью уничтожено.
Интервьюер: В том числе и дети?
Олендорф: Да.
Интервьюер: Только ли детей арабов уничтожали?
Олендорф: Да.
Интервьюер: А детей тех, кого вы относили к категории мулл и дервишей из представителей других народов, тоже уничтожали?
Олендорф: Мне не известно, чтобы когда-либо разыскивали семью муллы.
Из докладной записки конструктора газенвагенов, Беккера.
«…применение газа не всегда осуществляется правильно. Для того чтобы поскорее завершить операцию, водитель нажимает на акселератор до отказа. При этом лица, подлежащие умерщвлению, погибают от удушья, а не от отравления газом, погружаясь при этом в сон… Мои рекомендации подтвердили теперь, что при правильной регулировке рычага смерть наступает быстрее и узники засыпают мирным сном. Искажённых от ужаса лиц и экскрементов, как это было раньше, не наблюдается».
