Ознакомительная версия.
Тот перевел мутноватый взгляд на Глеба, но, как и следовало ожидать, ничего не ответил.
– Эй, дружище, все нормально? – повторил Глеб. Ссориться с лемурийцем теперь было не с руки. Да и злость на него прошла.
Лукас икнул и упал на бок. Чудовищный расход энергии не прошел для него даром.
– Ладно, ты спас меня, а я спасу тебя… Одному на этой планетке будет совсем погано, – вздохнул Жмых. – Придется немного попотеть…
Крякнув, Глеб взвалил лемурийца на плечо. Он оказался не слишком тяжелым – по крайней мере, Жмых ожидал худшего.
От места, где Лукас распотрошил Клешню, нужно было убираться быстрее. Если Глеб, не будучи следопытом, без труда нашел его, рангуны тоже могут не отстать. Удивительно, почему их еще нет здесь? Видно, они считали, что их главарь способен сам справиться с ситуацией.
Выбирая дорожки поукромнее, Глеб поспешил в ту сторону, где, по его прикидкам, находилась река. На задних дворах роскошных домов было пусто – ни рангунов, ни людей, ни собак.
– Навязался на мою голову, кот бешеный, – проворчал Глеб и сам удивился, что сравнил Лукаса со своим любимым животным. Дикий лемуриец все-таки запал ему в душу. Несколько раз он, можно сказать, спасал Жмыху жизнь. Хотя находиться поблизости, когда он впадал в боевой раж, было не слишком приятно.
– Извини меня, Глеб Эдуард, – прошептал Лукас.
– Очухался! – обрадовался Жмых, сбрасывая Лукаса на траву покатого речного склона. – Всё, тащить тебя не нужно…
– Но ты меня ударил…
– Чего не бывает между друзьями, – широко Улыбнулся Глеб. – Ошибается каждый! Ты вообще меня чуть не убил.
– Почему у меня руки в крови? – поинтересовался лемуриец, рассматривая ладони и застрявшую под ногтями грязь и шерсть. – Надеюсь, ты не пострадал?
– Ну, как тебе сказать… Слегка досталось Клешне…
– А он откуда взялся?
– Случайно встретился, когда мы бежали по улице.
– Мы бежали по улице?
– Нуда, ты сам вызвался. Бежим, ты сказал, друг мой, Глеб Эдуард, очень хочется посмотреть, как быстро ты умеешь бегать. Ну, я и побежал. Чего для друга не сделаешь!
Лукас помолчал, переваривая слова Жмыха. Соображал он пока туговато.
– И насколько серьезно пострадал рангун? – поинтересовался он.
– Хм… Вряд ли мы с ним встретимся в ближайшее время.
– А когда?
– Разве что в следующей реинкарнации… Или на Страшном суде. Ты во что веришь, в перерождение или в Страшный суд? У нас на астероидах даже стычки случались из-за этого…
– Все ясно. Клешни больше нет, – поник головой Лукас. – Мне очень жаль!
– А мне – ни капельки. Туда ему и дорога! Однако подлые рангуны и твой взрывной темперамент помешали нам сделать главное, для чего мы выбрались из ассенизаторской норы.
– В смысле? – слабым голосом спросил лемуриец.
– Раздобыть еды! Я жрать хочу до остервенения! Сейчас бы собственную ногу сожрал!
За рекой приветливо мигали огоньки жилищ, светилась пара вывесок кафе на набережной.
– Мост видишь? – поинтересовался Жмых.
– Нет.
– Вот и я не вижу.
– А почему я должен видеть мост, если ты его не видишь?
– Ну, вы же в темноте видите, как кошки.
– Это беспочвенные слухи. Я уже говорил.
– Ладно, не важно. Значит, моста, если ты его не видишь и я его не вижу, поблизости нет. Будем переправляться через реку вплавь. Помоемся заодно. И заметем следы. Плавать умеешь?
– Да, – отозвался Лукас.
– Тогда вперед.
Не раздеваясь, Жмых вошел в реку. Вода приятно холодила натруженные ноги. Пока что было неглубоко, но, когда придется плыть, сможет ли он тащить довольно тяжелый ящик?
Лукас прошлепал мимо, обгоняя Глеба, плюхнулся в воду и поплыл кролем, оставляя за собой пенный след. Такой прыти Жмых от него не ожидал.
– Эй, эй! – закричал он вслед, но лемуриец уходил вперед, как интеллектуальная торпеда, лишь изредка выныривая на поверхность.
– Мог бы взять ящик, паразит, – заметил Жмых. – Я-то плаваю так себе… У нас на астероидах бассейна не было.
Как это ни удивительно, стальной чемоданчик не пошел на дно, когда стало глубже, но, напротив, никак не желал опускаться вниз, болтаясь на поверхности, словно поплавок.
– Железо, а плавает, – проворчал Жмых. – Чего-то я не понимаю…
Впрочем, удивительные свойства банковской ячейки можно было использовать. Положив руки на чемоданчик, Глеб поплыл вперед. Двадцать метров – и ноги вновь коснулись дна.
Лукас уже сидел на берегу, глядя вдаль.
– Хорошо плаваешь, – заметил Жмых.
– Я был чемпионом интерната, – похвастался лемуриец.
– Раз ты такой специалист в плавании, не знаешь, почему мой ящик не тонет? Он же из железа? Железо Должно тонуть.
Лукас слабо улыбнулся.
– И морские корабли из железа. А не тонут.
– Действительно! – поразился Жмых. – Никогда над этим не задумывался… Ну, у кораблей, наверное, двигатели тянут их на поверхность. Неужели хитрюга Анисимов вмонтировал моторчики в каждую банковскую ячейку?
Лемуриец рассмеялся:
– Это вопрос не по плаванию, Глеб Эдуард, а по физике. Важен не материал, а общая плотность объекта. Твой чемоданчик герметичен. Внутри у него воздух. Общая плотность – меньше, чем плотность воды…
Глеб насторожился.
– Внутри моей банковской ячейки воздух? Быть того не может! Там должны быть деньги!
Он поспешно открыл защелки, распахнул чемоданчик, облегченно вздохнул:
– Все на месте. А ты говоришь, воздух!
– Я же фигурально…
– Я тебе покажу фигу… рально. Не надо так фигуральничать. И вообще, запомни на будущее, Лукас: слишком умных никто не любит. Не знаешь, почему плавают корабли, так и скажи. По-моему, этого никто не знает. Так что нечего разводить философию. Пошли!
Берег реки с этой стороны был покатым. Подняться по нему не составило никакого труда. Засыпанная гравием дорожка выводила на набережную: в отличие от рангунского квартала здесь дома стояли к реке фасадами.
– Надо подумать, кого мы будем грабить, – заявил Лукас. Похоже, он уже отошел от приступа бешенства. Может быть, помогла холодная вода?
– Подумать… Ограбления надо совершать по наитию. Идешь, идешь и смотришь – дивный магазинчик. Вот такой, как этот… Заходишь, говоришь: руки вверх, всю наличность на стол… Точнее, зачем нам их вшивая наличность, говоришь: а ну-ка, набивай сумку продуктами! Да пива, пива не забудь…
– Я бы не отказался от апельсинового сока, – размечтался лемуриец. – Мне нужны витамины…
– Кстати, как твое колено? – вспомнил Жмых. – То ты еле хромал, а потом носился, как угорелый, да и сейчас непохоже, чтобы оно тебя беспокоило.
– Когда я впадаю в транс, обменные процессы в организме идут едва ли не в десять раз быстрее. Раны заживают, кости срастаются… Такая физиология позволяет моим соплеменникам выживать в самых суровых условиях.
Ознакомительная версия.
