— Анатолий. Толя. — Только и мог сказать десантник. — Толян.
— Толян, меня ненадолго отпустили. Папка ругать будет. Я полетел. И Клен будет ругать. Ты больше так не летай. Крылья вырастут, тогда. Пока.
Птица взмахнула крыльями и устремилась ввысь. Толян сидел на земле и не мог прийти в себя. Командиру он рассказал о происшествии. Случай не понятный. Просто не вероятный. Не верить солдату было нельзя. Парашют был неисправен. Да и все видели происходящее в небе. Они видели птицу Рух. Но что бы этот дракон разговаривал? Высокое начальство не поверит. Спишут из армии. Головы полетят. Объяснительные с ребят взяли. Велели молчать.
Павел Павлович с Романом пробыли в госпитале до позднего вечера. Забежала Маша. Ромка начал подшучивать над ней.
— Наша Маша, как твой сержант. Вскружила парню голову?
— Его перевели в терапию. — Смущенно сказала Мария. В госпитале ничего нельзя утаить. Все замечают и разносят слухи.
— И как он? — Ромке любопытно, как развивается эта история.
— Поправляется. У него сотрясение мозга. — Про сотрясение мозга она тактично подсказала Ирине Степановне, знакомому врачу.
— Надеюсь. Это не смертельно? — Тревога в голосе, напуганный взгляд. Роман потешается.
— Доктор сказал, скоро выпишет. — По голосу понятно, она этому не рада.
— Ты его навещаешь?
— Да.
— Ты ему пирожков испеки. Не ровен час, загнется на больничных харчах. До свадьбы не доживет.
— Напекла. Отнесла ему. — С Романом Алексеевичем можно обо всем поговорить.
— Ты лично отвечаешь передо мной за его здоровье. Сосед. Если помрет, век не прощу. Он наш участковый, я говорил. Без него у нас от хулиганов проходу не будет. А в нашем районе, где три барака, три поганки, по вечерам жуть творится.
Маша смущалась. Сержант ей очень нравился. И он к ней, как ей казалось, был не равнодушен.
Вечером доктор и Ромка поехали за город на машине Палыча. Их встретили радостно. Больше всех радовался Геннадий. Избавители прибыли. Флай важно ходил по двору. Всюду заглядывал. Совал свою любопытную мордашку. Он требовал, что бы ему все показывали и объясняли. Интересовался всем, совершенно беспорядочно. То ему покажи, где и что растет. То покажи телевизор. Дай телефон.
— Я это не видел. Покажи! Дай мне!!
Геннадий возражать не смел. Вдруг пламенем дохнет. Клен и Флор отдыхали, от непоседы отмахивались. Достала малышня. До этого они ознакомились со всеми чудесами. Телевизор, компьютер и телефон вызвали особое внимание. Геннадию с ними было полегче. Флай бросился к доктору и Роману.
— Папка вернулся. Дядя Палыч. — Радости ребенка не было предела.
— Мы вернулись, Флай. Как провел день? — Роман обнял сорванца.
— Я птичку поймал. — Папа пришел, он выслушает. Клен и Флор слушать не стали. Обидно.
— Какую? — Стоит на пару часов оставить, как этот парень напроказничает.
— Большую, железную птицу. Я ее догнал. — Флай развел своими маленькими ручками. Он пытался показать, как просто было догнать эту птицу.
— Зачем? — Это было все, что мог из себя выдавить Роман. Он с ужасом думал о последствиях такой встречи.
— Я с ней поздоровался. Я с ней рядом летел.
— Птичка не испугалась?
— Нет. Она дальше полетела. — Флай показал, как на прощание махал птице рукой. — Еще я нашел гнездо. Там много птиц. Одна маленькая птичка училась летать. Из нее выпали Пушистики. Один Пушистик не мог лететь. У него шатер не открылся. Я его схватил и на землю принес. Он на крылышках не сумел улететь. Еще молодой. Я сказал, крылья вырастут, тогда летай. Он обещал. Я проверю. Его Толяном зовут.
— Молодец. Павел Павлович, ребенка одного оставлять нельзя. Бед не оберешься. Пассажиров и экипаж до смерти перепугал. Этого Толяна перепугал. Его сейчас после такого в больнице надо искать. — Это катастрофа, думал Рома. Беда.
— Рома, нам пора прятаться. И ребенка надо спрятать. — Павел думал так же, как его друг. Беда.
— Я с птичками буду летать. — Дракон не заметил, как расстроились его родные. Он был собой доволен, и все вокруг должны быть рады.
— Не надо с ними летать, Флай. Они могут испугаться. От страха упадут. Люди погибнут. Они о тебе ничего не знают.
— А ты расскажи им про меня.
В воображении Романа возникали страшные картины.
— Палыч, не дай бог, он захочет выше взлететь. На космическую станцию заглянет. Или ракету на старте увидит. За огненный хвост захочет ухватить. Ему это не повредит, а вот ракете, не знаю. Он может и другое гнездо найти. Космодром. У него хватит таланта космонавтов в полете схватить. Когда те в открытый космос будут выходить.
— Птичка, с огненным хвостиком. — Флай услышал часть разговора. — Покажешь?
— Нет, такую не трогай.
— Я боюсь за всю космонавтику. — Развивал свои мысли Рома. — Может, и спутникам достаться. Нас с тобой, доктор, на вечное поселение в тундру отправят. Еще скажут, мало дали.
— "Полярная Сова", тюрьма для особо опасных ждет нас. Рядом с маньяками закончим жизнь.
Древнему и величайшему знатоку драконов в тот вечер было о чем подумать.
Они сидели в просторной комнате с камином и резной лестницей ведущей наверх. Сидели в креслах. Роман молчал. Положение было сложным. Ему не хотелось, чтобы люди вдруг узнали, среди них находятся инопланетяне. Он молчал и думал. Эта озабоченность передавалась присутствующим. Флай тоже чувствовал напряжение, когда заглядывал в комнату через окно. Он смотрел то на одного, то на другого, видел их задумчивость и тоже думал.
— Отчего они такие грустные? У них телевизор сломался?
Роман решился.
— Парни, пришел срок. Надо решать этот вопрос. Я не хотел делать это сейчас, но необходимость назрела. — Он думал как защитить парней, которые ему доверились. Сильные мира сего не могли наказать Древнего. Совсем другое дело доктор и парни.
— Что решил, Роман? — Спросил Павел Павлович.
— Вы, люди, готовы встретить тех, кто опирается ногами о бездну? — Такого решения до него не принимал ни один из воплощений Всего-Ничто. Смертным не доводилось встречаться с Великими.
— С Древними? — Спросил Флай, просунув голову в окно.
— Да. — Он и сам не представлял, чем может закончиться такая встреча. Огромный риск.
— А это страшно? — Все молчали, дракон лез с вопросами.
— Не знаю. Возможно, страшно. Вы готовы? — Роман смотрел на Клена и Флора, перевел взгляд на Павла. Это должно быть и их решение.
— Готовы, — за всех ответил Клен.
— Если деваться некуда, то готовы, — философски заметил Палыч. — Где мы встречаемся с ними?
