но в ответ что – то слабо промычал.
Дальше они идти не могли. Нести на руках Ли Бохая по этим развалинам было невозможно. Надо ждать, когда он очнётся.
Вскоре в первый раз за всё время их похода волчья стая ушла полностью вся, оставив с людьми хромого волка. Голод погнал зверей на охоту. Вернулись хищники сытые и завалились спать, предварительно накормив раненого хромого брата. У людей была своя еда, и волков это не беспокоило. А вот воды было мало.
Ли Бохай очнулся от боли в левой руке. Зверски чесалась и болела ладонь. Он открыл глаза, застонал. Над ним склонились. Потом приподняв ему голову, стали поить. Ли Бохай вспомнил всё! Оттолкнув руку с бутылкой воды, он сел и осмотрелся. Покосился на перевязанный чистым белым бинтом обрубок левой руки, спросил:
– Все живы? Что с волками?
Боец отложил в сторону бутылку с водой, ответил:
– Живы. Волков осталось девять, остальные легли в зале. А мы в порядке, идти можем, ждали, когда ты очнёшься. Воды мало, надо выходить из горы, а то сидим здесь второй день.
Ли Бохай закряхтев, стал подниматься на ноги. Его качнуло. Вскочивший боец хотел поддержать его, но старый хунхуз, оттолкнул протянутые руки:
– Я сам. Отлежал бока просто, вот и качает…
Через некоторое время, вникнув в состояние дел, он дал команду трогаться в путь.
После шести часов пути, потянуло свежим воздухом. Волки заволновались, а люди ускорили шаг. Впереди стали видны блики огня, Ли Бохай поначалу схватился за арбалет, но потом, видя, что волки спокойны и идут уверенно на огонь, он успокоился.
А заметив, что давно не видно вожака и пятерых самых матёрых волков, он усмехнулся и пробурчал:
– Кому – то, видно, здорово не повезло…
Добравшись до комнаты, где горел костёр, люди увидели три трупа в камуфляже, валяющиеся по углам комнаты, раскиданные вещи и оружие. Видно, что волки напали неожиданно, шансов у коммунистов не было.
Двоих растерзали прямо в походных постелях. Скорее всего, что они не успели проснуться. Третий труп лежал возле костра. В разорванной руке сжимал нож, который видимо не успел применить. Нападавший волк схватил не за горло, а за руку, не давая себя ударить, а уже другой хищник перегрыз горло жертве.
Вожака с пятёркой волков не было, но был открыт лаз в полу, из которого тянуло свежим воздухом. Ли Бохай глянул на своего единственного целого воина, кивнул в сторону лаза:
– Посмотри, что там, и где мы.
Боец молча подошёл к отверстию и исчез в нём. Появился он через минут двадцать:
– Где – то на середине горы. Там ночь, но лес видно. Волков нет.
Ли Бохай, который, за это время успел обыскать вещи убитых подземников, сидел у разгорающегося костра, крутил в руке банку с тушёнкой. Выслушав доклад, кивнул:
– Значит дошли…. , – он тяжело вздохнул:
– Садись трофеями перекусим. Горячего мы давно не ели. Да башку ему размотай, – он кивнул на второго воина с перевязанным лицом, у которого из – под бинтов виднелись только глаза и рот.
– Может, есть сможет, если опухоль спала. Или бульона горячего попьёт, – посмотрев на тёмный лаз, добавил:
– Пока ночь и нет волков, поедим и перевяжемся. Не хватало нам ещё от гангрены, здесь сдохнуть, когда почти пришли.
Он опять тяжело вздохнул, зажал банку с тушёнкой ногами, и стал пытаться одной рукой, ножом открыть консерву. Это у него очень плохо получалось. Искоса оглянувшись, и убедившись, что никто не видит его мучений, он пробурчал себе под нос:
– Как неудобно без руки… Ну ничего… переживём.
Во время еды они обсудили свои дела. Раненный в голову боец, был плох. Ему надо промывать раны, вскрывать гнойники, а у них ничего не было обеззараживающего. Так же дела обстояли с рукой Ли Бохая.
Выход был один быстрее выходить в лес и искать лесовиков. Все понимали, что с гангреной не шутят. А что это такое они видели и знали.
Был ещё вариант – прижигать заражённые места раскалённым металлом, но это было на крайний случай. Разумнее это было делать в лесу, на своей территории, а не во владениях коммунистов.
Посмотрев на давно дремавших возле костра оставшихся с ними зверей, Ли Бохай после горячей еды, сытно зевнул, и приказал всем спать.
Убитых волками троих коммунистов, они затолкали в щель, из которой сами пришли, и теперь там было не пролезть даже зверям. С этого направления бояться было нечего, а возле лаза – выхода, устроилась спать пара волков, повернув морды к отверстию.
Люди спокойно заснули, положив оружие рядом под руку…
Ли Бохай проснулся оттого, что его кто – то трепал за ногу и зло рычал.
Подскочив с тёплой лежанки, он чуть не поперхнулся от пыли. Видимости почти не было, с потолка сыпался мусор, а пол со стенами мелко подрагивали.
– Землетрясение!!! Быстро уходим отсюда! – Ли Бохай схватил оружие, мешок с едой, краем глаза в пыли рассмотрел, что волки будили всех. Прыгнув в чёрное отверстие хода, он, пригнувшись, помчался вперёд. Выскочив из подземелья, вздохнул полной грудью.
Был рассвет. Гора начинала трястись всё сильнее. Слышались человеческие крики, треск и хруст ломаемого бетона. Над горой начался подниматься огромный столб пыли.
Рядом стоявший боец крикнул, показывая вниз по склону горы:
– Волки!
Огромными скачками звери поднимались в гору. Вожак торопился – надо спасать друзей Леса.
Увидев мчащиеся серые тени, Ли Бохай оглянулся и убедившись, что все вышли на поверхность, махнул единственной рукой:
– Вниз!!! Уходим !
Гора дрожала. Склон под ногами раскачивался всё сильнее.
Люди и волки, ринулись вниз…
Глава 8. Конная атака
… На лес упала роса. Начинало светать. В своём уже привычном кусте смородины, накрывшись плащ–палаткой лежал Семён. Из-под плащ–палатки торчал бинокль.
Сзади куста сидели на земле два сотника горцев и играли в нарды, искоса с усмешкой поглядывая на куст смородины, когда оттуда раздавалось очередное недовольное бормотание.
Метрах в пятидесяти от них, в подлеске, слышалось лошадиное пофыркивание, гортанный говор горцев и смех. Две конные сотни горцев, разворачивались для атаки на гору.
Игравшие сотники иногда цокали языком, при особо удачном броске, азартно трясли кости в кулаке, посматривая на куст, где всё также недовольно ворочался их командир.
Потом один из них, показывая глазами на ноги, торчавшие из смородины, что–то сказал на арабском языке. На что сразу из куста раздался недовольный голос:
– Мага? Ты думаешь, что если я не знаю арабский, то не смогу различить слово «Посол»? Я тебе сколько раз говорил, что при мне говорить только на общем? А? Или тебе на русском объяснить?
Мага, бросив кости, обиженным голосом ответил:
– Да ты что, командир? Мы в нарды играем. Говорим между собой. Я Кериму сказал, что может Посла сменить? И всё. Больше ничего не говорил. Спроси у него.
Из куста послышалось недоверчивое сопение:
– Ой,
