— Хорошая девчонка, — признал Марк. — Если бы все рассуждали как ты, то такой позор обрушился бы на всех, кто посещал этот дом. И на дочь промышленника, и на старосту, и на начальника гарнизона.
— А этот начальник… Мне показалось вы с ним знакомы. Он тебя узнал, когда его из кабинета выводили. И в особняке странно вел себя за ужином. Или это опять ты “отличился” со своим внушением?
— Мы пересекались пару раз, когда я готовился стать адъютантом де’Лоста. В доме управляющего пришлось воздействовать на него, чтобы меня как разведчика не раскрыл, своим упрямством не разозлил Карена и не спутал наши планы.
— А я, когда офицер так резко пошел на уступки, подумала просто повел себя ответственно, чтобы не мучиться угрызениями совести… А управляющего поселения совесть не мучает, что он своих людей бросил?
— Не бросил он, — одними уголками губ улыбнулся Марк, — а намеренно уехал. Заранее. Управляющий единственный из всех в Кварците точно знал, когда ожидается нападение мятежников, потому что вместе с нами в разработке плана участвовал. Мы хотели деморализовать население, чтобы у Карена не возникло подозрений. Вот мой друг и создал видимость побега. И даже разрешил мне обосноваться в своем доме, если будет нужно… Хочешь, познакомлю тебя с ним?
— Хочу.
Я обрадовалась не только согласию посетить Кварцит. Меня приятно удивило, что у Марка, оказывается, есть друзья. Я-то переживала, что он одинокий и оттого угрюмый, а все иначе. Вот только не очень понятно, как у него с семьей…
Не выдержала, спросила.
— Сложно объяснить, — равнодушно начал Марк, аккуратно отодвинув опустевшую креманку. — Мне лет пять было, когда родители развелись. Причиной стала измена матери. У отца способностей к телепатии не было, поэтому и у меня обнаружились не сразу, только когда на прием к врачу-телепату попал. До этого мне не с кем было общаться мысленно, да я и не очень понимал, что за голоса иногда слышу. Мама сначала новость скрывала, потом пыталась оправдываться, списывала на случайность мутации. Только врачи потребовали проверить спонтанность проявления способности к телепатии, а генетический тест не показал нашего родства с отцом. И ей пришлось признаться, что у меня другой отец, телепат. А она… — Он все же поморщился, невольно выдав, что не так уж ему и безразлично то, о чем говорит. — Она даже не помнит, кто это был. С тех пор тот, кого я считал своим родителем, со мной отношений не поддерживает. Меня мать не бросила, но быстро утешилась, года не прошло, как снова вышла замуж. Занялась новой семьей, у меня появилась сестра. Но я был рад, когда смог начать жить самостоятельно. И с ними нечасто общаюсь.
Я приобняла Марка, не видя смысла высказывать банальные слова утешения. Они ему не нужны и жалость его оскорбит. Хотя повод проявить сочувствие реально был. Оказывается, в результате этого противостояния страдают не только дети без способностей, но и те, кто способности к телепатии имеет.
Однако на эту семейную проблему я попыталась взглянуть в более приятном ключе. Новые родственники это возможные гости на нашем с Марком празднике. И как знать, может, это поможет отношения наладить.
— На свадьбу маму и сестру пригласишь? Я не против.
— Захотят, приедут. Приглашение я им пришлю.
— А мои? — встрепенулась я.
— Твои уже в пути, — засмеялся Марк. — Так что через три недели будут на Марсе. На подготовку к свадьбе у нас осталось всего ничего.
— И ты молчал все это время? — я едва ли не за голову схватилась.
Срок ничтожный! И чем он только думал? В этом все мужчины! Конечно подготовка бывает разной, можно и вообще ничего не делать и хоть завтра расписаться, но хочется же настоящего праздника, красивого, запоминающегося. Я ведь не каждый день замуж выхожу!
***
Три недели, о которых говорил Марк своей невесте, пролетели как одно мгновение. У Карины действительно было полно забот — приготовления к празднику потребовали и эмоциональных, и физических сил. Пожалуй, даже больших, чем полагала невеста, потому что половину этого времени будущие супруги провели в Кварците. К назначенной дате они едва успели уладить все организационные вопросы.
Теперь же, когда хлопоты оказались позади, до момента церемонии оставалось еще около часа. Марк вынужденно бездельничал, развалившись в кресле зала ожидания салона красоты, в котором невеста прихорашивалась к свадьбе.
В голову мужчины лезли непрошенные мысли. До этого из-за суматохи и постоянной занятости их и обдумать было некогда, а обсуждать подобное с Кариной было бы неправильно. Возможно, открой он ей всю правду, она отреагировала бы адекватно, но рисковать Марк не хотел.
К тому же тайн этих было немного, не настолько они страшные и неравноценные краху счастливой семейной жизни. Его отношение к Карине хуже не станет, а ее восприятие может измениться. В действительности он не обманывал, а просто недоговаривал, но она ведь однозначно не разделила бы его точку зрения, не поняла нежелания все усложнять, и наверняка обиделась бы.
Самая большая недомолвка касалась момента признания. Марк действительно мог сделать это еще в кабинете, во время первого допроса. Прослушка ничем ему не мешала и не была препятствием для откровенного разговора, просто послужила оправданием его скрытности перед Кариной. Претензий со стороны коллег не возникло бы в любом случае. Подумаешь, понадобилась Менталисту любовница — никто не счел бы его поступок злоупотреблением служебным положением, наоборот, расценили бы как удобный вариант перевоспитать оступившуюся женщину.
Однако Менталисту не хотелось лишних забот. Он планировал решить вопрос как можно быстрее и с минимальными усилиями, воспользовавшись тем фактом, что адъютант Карена исчез во время штурма Кварцита.
А когда из-за симпатии Карины к “мятежнику” самоустраниться не получилось, пришлось идти более сложным путем и продумывать иной план. И в этом плане расчет был на здравый смысл, а для этого девочка должна была повзрослеть, осознать свои ошибки, стать мудрее, получить хороший жизненный урок.
Факты за и против, сформулированные Менталистом, помогли ей это сделать. Марк намеренно расставил акценты иначе, жестче, подал их агрессивнее. Он мог бы обнадежить, успокоить девушку, но в этом случае для нее происходящее осталось бы игрой, очередным приключением. Легкий путь, как правило, расслабляет, не позволяет стать сильнее и объективно оценивать реальность. Там, на базе повстанцев, пока Марк вытаскивал Карину из всех передряг, она плыла по течению и бесконечно вляпывалась в неприятности. Как только он отступал, неприятности оставались, зато становился заметен личностный рост Карины. Из взбалмошной импульсивной девчонки она начинала превращаться в рассудительную девушку.
Теперь Менталисту оставалось только закрепить результат. Потому и предложение стать любовницей было сделано намеренно в таком циничном виде и стиле. Ну не предлагать же “любовнице” Карена место жены телепата? И пусть к следователю она симпатии не испытывала, но ведь приняла предложение Карена о покровительстве, хотя чувств к нему тоже не было. Если она желала обезопасить себя любыми способами, то какая разница от кого поступит предложение? В ее ситуации логично было бы выразить согласие, а Менталиста это избавляло от лишних сложностей. Разумеется, в этом случае женой Карина никогда бы не стала — он бы в ней разочаровался и не смог простить предательства, пусть и по отношению к самому себе.
Ее отказ в очередной раз заставил мужчину изменить план и одновременно порадовал. Отчаянная попытка спасти Марка грела душу Менталисту. Не думал он, что этот невзрачный калека окажется препятствием. Когда Карина не пожелала назвать имя возлюбленного и пыталась его выручить, он едва не рассмеялся от радости и с трудом нашел способ выполнить просьбу девушки не разоблачив себя. Видно было, что она действует не из-за жалости. Чувства Карины сильны, она его любит. И с этого момента Менталист начал воспринимать ее исключительно как свою будущую жену.
