– А ведомый мой…
– Проспится… Его Шубин запугал немного, шоб ума набирался. Сел на пузо, до аэродрома километров семь не долетел. Крылья в дырах, баки пустые. Его привезли, а он слова связать не может, трясется весь. На нервной почве заклинило. – Лешка хихикнул.
– Блин… бывает.
– Ага. Ну, на него еще Шубин наорал сперва, так тот вообще… водкой отпоили, вроде в себя приходить начал.
– У нас командир прям Макаренко, – сказал Виктор, – всех воспитывает.
– Это точно. – Лешка засмеялся и, еще сильнее понизив голос, зашептал: – Он Егорова на разборе буквально порвал. За потерю управления боем и вообще… Так что смотри. Комэск у нас мужик вроде нормальный, но хрен знает, что он себе в голову втемяшит. Твою атаку никто из наших толком и не видел, немцы тогда нажимали как бешеные, а тут раз… и отстали. Ну, мы сразу ноги в руки и тикать. Кто же знал, что это ты геройствуешь? В общем, глупо вышло…
– Когда у нас умно получалось? Так, а чего с моим ведомым вышло? Я и не понял толком…
– Да чего… я сам-то, думаешь, понял? Насовали ему «мессеры», да не добили. А он с перепугу еще и заблудился. Сел на вынужденную, его пехотинцы на аэродром привезли. Ладно, ты тут не скучай и котелок верни. Рябченко, где ты там? – раздался в ночи звенящий Лешкин шепот. – Стекло за тебя я вставлять буду?
Пара истребителей летела на высоте метров четыреста. Тяжелые свинцовые облака, простирающиеся чуть выше, не давали возможности идти вверх, превращая середину зимнего дня в сумерки. От них к земле кое-где тянулись косые полосы падающего снега, и казалось, что даль скрывается за густой дымкой.
Под крылом потянулась тонкая нить железнодорожных путей, мелькнул переезд, и зазмеилась грязным снегом дорога. Она была пустой, лишь ползла пара подвод и все. Тратить время и боеприпасы на такую жалкую цель не было желания. Вот вдали проявились крыши, зачернели пятна городских кварталов – показался оккупированный врагом Орджоникидзе. «Яки» взяли чуть в сторону, избегая огня немецких зенитчиков. Виктор в очередной раз скользнул взглядом по городу, какое-то мельтешение зацепило внимание, он всмотрелся.
– Первый, первый, – вызвал он Шубина, – слева ниже самолет.
Командир не ответил, но по тому, как чуть накренился его истребитель, было ясно, что он внимательно ищет цель.
– Атакуем!
«Як» Шубина чуть ли не вертикально лег на крыло и, снижаясь, устремился к городу, Виктор последовал за ним. На бреющем полете земля слилась в одну мелькающую полосу, и было невозможно разобрать, сколько же до нее метров. Он рефлекторно чуть «подпрыгнул».
– Не ссы, Витя. Тут еще высоко, – командир засмеялся. – Неужели тебе не нравится? – Его «Як» опустился еще ниже, буквально на пару метров.
Впереди показался самолет, и Виктор сразу опознал в нем немецкий связной «Шторьх». Самолет летел невысоко, на высоте метров пятьдесят, но они шли еще ниже, под крылом замелькали крыши пригорода, голые сучья деревьев. От шубинского «Яка» потянулась огненно-дымная трасса и на секунду коснулась вражеского самолета, внося в его конструкцию необратимые изменения.
Истребители резко потянули вверх, уходя. С облаков посыпал снег, но сквозь мглу на белом фоне земли проступило клубящееся ярко-оранжевое пламя, скрывающееся в черных клубах дыма…
– Ха, – Шубин хлопнул Виктора по плечу, – хорошо, тута. – После посадки командир был радостно возбужден, видимо, адреналин все еще бурлил у него в крови. – Как я его, а? Сергей Валерьевич, – обратился он к стоящему неподалеку Пруткову. – Товарищ Саблин своими умелыми действиями обеспечил уничтожение вражеского самолета. Подобное требует поощрения. Думаю, будет правильным освободить его из-под ареста. Подготовьте приказ.
Прутков позеленел, но беспрекословно козырнул.
– А ты смотри мне, – сказал комполка Виктору, – еще раз такое отчебучишь – сгною в штрафбате. Сейчас иди в штаб, рапорт напиши, я, тута, потом почитаю. – Шубин поискал в отирающейся на стоянке толпе Галку, подмигнул ей и свирепо оскалился. Та зарумянилась и направилась к командирской землянке.
С неба послышался гул, и показалась четверка «Яков» из второй эскадрильи. Они принялись заходить на посадку, и внезапно крайний из них крутанул нисходящую бочку и, взметнув тучу снега, уткнулся в землю. Все произошло так быстро, что никто даже не успел толком среагировать. Вот только что в небе летели четыре самолета, и вдруг их осталось три.
– Бегом в машину! Врача! Быстро! – Веселость с командира пропала бесследно. Он ждал, когда подъедет полуторка, исподлобья затравленным волком рассматривая место падения. В кузов машины летчики сыпанули гурьбой, и та рванула. Однако можно было и не спешить. Летчик второй эскадрильи – сержант Звягин сидел среди остатков кабины, уткнувшись лицом и грудью в окровавленную приборную доску.
Шубин взглядом отыскал среди столпившихся Быкова, зло плюнул под ноги и буркнул, ни к кому не обращаясь:
– Ну вот, долбодятлы. Долетались… мля, тута.
* * *
…Письмо грело пальцы. Виктор снова и снова перечитывал скупые строчки и улыбался, это было первое письмо от Нины, полученное им после двух недель пребывания на фронте. Он написал ей уже штук пять, и вот от нее тоже пришла первая весточка. Начитавшись, достал вложенную в конверт фотокарточку. Нина положила ту фотографию, где они снялись вдвоем в фотоателье, после неудачи с ЗАГСом. Они там оба были строгие, серьезные. Он вздохнул, подумав, что нужно было уговорить ее прислать фотографию в купальнике. А еще лучше вообще без ничего… Эх, мечты. Виктор потряс головой, прогоняя глупые и несбыточные мысли.
– Саблин, к командиру! – посыльный появился неожиданно, прервав мечтания. Пришлось прятать письмо и бежать на КП.
Шубин был краток:
– Где-то здесь, – его палец ткнулся в карту, – находится немецкая артбатарея. Через десять минут подойдут штурмовики, своим звеном обеспечь сохранность. Они, тута, пойдут так, – желтый от никотина ноготь скользнул по карте, отмечая невидимую линию. – Смотри в оба, напрасно не рискуй. Пусть твои орлы пробздятся, а то эти модельки деревянные им уже в ночных кошмарах снятся. Ладно, беги, тута…
– Кот, – Виктор говорил быстро, пытаясь вывалить сразу кучу информации, – вы вдвоем пойдете рядом со штурмовиками. Метров на триста-пятьсот выше. Так… солнце у нас на юге, значит, к цели идем справа от «Илов», на обратном пути переходим налево. Я буду чуть выше вас и в стороне. Когда «Илы» начнут работать, к ним в пекло не лезьте, но смотрите в оба. Немцы мастаки те еще, могут подойти прямо над самой землей. М-м-м, что еще? Маршрут все запомнили? Если что вдруг случится – тяните на восток, главное – Миус пересечь. Сейчас первым делом радиосвязь проверим, буду вызывать каждого – руками помашите, что меня слышали. И давайте без детских ошибок, а то не дай Бог включите один бак и потом будете кувыркаться, как Звягин…
