– А ну отставить сопли, Савельев! Блестящее дело сделал и киснешь тут, как баба.
– Не пошел бы ты в задницу, товарищ генерал…
– Ладно. – Владимир Иванович вздохнул. – Вижу, не в себе ты сейчас. Не понимаю я, Генка. Ты же, черт побери, бандитам в плен сдался в поисках материалов, в подвале сидел, по почкам получал! Сколько раз предлагал я тебе группу на выручку прислать, ты отказывался. И действительно, информации море собрал, два маршрута твой сталкер проложил в тех местах, куда даже мышь нос совать боялась! Ты же кремень, железо, черт тебя побери! И как ловко обстряпал дело с якобы банками, что без сучка без задоринки сталкер тайник сдал. Ты знаешь, что сейчас для ЦАЯ такие анобы? Не знаешь! Центр весь на уши встал – «серебряное кружево» рекордных размеров, не было еще таких никогда, да и, наверно, не будет! Радоваться тебе надо!
Ботаник, даже не глядя на генерала, снова полез за бутылочками коньяка, но Владимир Иванович задвинул ящик под диван.
– Заканчивай истерику, Савельев. Заканчивай. Они сами себе выбирают такую судьбу, сами ищут смерти. Не жилец был твой Фрилансер, как и прочие бандиты. Мы их в Зону не гоним.
– Он ходил туда, потому что я был в заложниках, товарищ генерал. Не хотел он идти в Бермуды… как и все, кого мы туда отправлять пытались. Но пошел. Меня спасать из плена пошел… – едва шевеля губами, с трудом выговорил Савельев.
– Ясно все с тобой, Гена. Понимаю. В общем, даю тебе две недели отпуска. И премию. И награду тоже даю. Отдохнешь и войди в доверие к Сионисту. Перспективный сталкер, чувствую, будет с него толк. А перед этим создай хорошую дезу относительно Фрилансера, куда уехал, как поднялся и прочее, не мне тебя учить, и сразу в мобилкоровскую сеть закинь с нескольких номеров.
– Есть войти в доверие и создать дезинформацию, – медленно проговорил Савельев.
– И это… зайди к нашему психологу. Обязательно, я проверю, сотрудник особого отдела безопасности ЦАЯ капитан Савельев, он же Петров. Не хватало мне только, чтоб ты перегорел, когда у нас еще столько работы. На будущее тебе совет – больше не прирастай ты к этим людям. Нельзя нам прирастать, Гена. Нельзя. Да, пока не забыл, ты на повышении. Будешь теперь Семенов, позывной замени. Где его оружие, документы, личные вещи?
Геннадий Сергеевич безучастно махнул в сторону шифоньера, и несколько людей в форме начали вытаскивать одежду, книги, потертый рюкзак с отпоротым клапаном. Вытащили дробовик, револьвер. Генерал с интересом взял его, повертел на свету.
– Самоделка, но искусство. И как хорошо сделан, а? Лучше, чем фабричный. Коллекционная вещь, хоть в музей. Опишите, ребята, и вместе с вот этой саперной лопаткой не в хранилище, а в особый отдел. Смотрите только, не порежьтесь – лопатка не простая.
– Под каким номером ПМК в ведомость занести, товарищ генерал? – спросил один из молодых людей в форме.
– Никуда не вноси. Сейчас за ним родственник приедет, заберет.
Снова скрипнула дверь. В зал медленно вошла невысокая, худая женщина в очках, кивнула генералу, и тот вышел.
– Здравствуйте, Надежда Ивановна, – с трудом разлепив губы, все тем же мертвым голосом произнес Савельев.
– Здравствуй, Гена. Значит, это ты курировал того человека, кто нашел и похоронил мою Машу, да?
– Да, Надежда Ивановна…
– Нашел и похоронил, когда вы и весь ваш отдел два года даже не шевелились, чтобы ее найти, верно?
– Мы искали, профессор…
– Знаю я, как вы искали, – негромко, но со сталью в голосе произнесла Надежда Ивановна. – Он ведь даже денег не попросил за это, тот человек, Фрилансер, хотя я и назначила вознаграждение. Так?
Савельев промолчал.
– И ты его убил. Встаньте, Геннадий Сергеевич. Я должна вам кое-что сказать.
Савельев тяжело поднялся, и Надежда Ивановна, размахнувшись, изо всех сил влепила ему громкую, хлесткую пощечину.
– Зря вы так, профессор, – покачал головой генерал, который обернулся в дверях. – Он не мог по-другому.
– Мог, – твердо сказала женщина. – Мог, если бы захотел. Мог не сообщить в ЦАЯ о находке. Мог предупредить друга о том, какое именно вознаграждение приготовил ему Пузырь. Мог, но ничего не сказал. Ты мерзавец, Савельев.
– У меня был приказ… – тихо вздохнул тот.
– Выбирайте выражения, Надежда Ивановна! – громко сказал генерал. – Вы представляете, что было бы, объясни Гена сталкеру реальное положение дел? Мы бы не просто лишились редчайшего набора анобов, нет! Мы бы лишились финансирования европейских институтов, если бы дошла информация, что на ЦАЯ сталкерят не роботы, как мы им заявляем, а живые и притом криминальные элементы! Вы представляете масштаб скандала?! Срыв всей системы, невозможность получать материал, криминальные торговцы вместо наших работников! И о европейских грантах тоже можно забыть, сразу и навсегда. Хорошо ли вам работалось на бюджетном финансировании исследований, профессор?! Хотите снова так поработать? Ситуация может полностью выйти из-под контроля из-за каких-то ваших мерлихлюндий! В конце концов, не вы ли в числе прочих поддержали идею втихаря отказаться от дорогих и бесполезных роботов и выйти на теневое сотрудничество со сталкерами, получив пользу из этого неизбежного, как вы тогда сказали, зла? Было?
Надежда Ивановна сжала губы.
– Верните мне вещь моей дочери, – тихо попросила она. – И я уйду. Только… товарищ генерал, мне нужно будет знать, где вы похороните этого сталкера.
– Хорошо, – кивнул генерал, – я сообщу вам номер могилы.
– У него даже имени не будет? – еле слышно спросила профессор.
– Таков порядок, Надежда Ивановна.
Женщина прижала к груди ПМК и вышла из комнаты. За дверью она прикоснулась к стеклу, мини-компьютер включился, но виртуальный Барс вдруг пошел рябью, экран пустил разноцветные полосы, и ПМК перезагрузился.
«Прекращена работа программы «Барс». Повреждены рабочие файлы, загрузка невозможна. Вы можете восстановить программу при обращении в сервисный центр «Друг», но последние сохранения будут утеряны. Мы приносим вам свои извинения».
– Ну, значит, так и надо, – прошептала женщина, посмотрев на отчет. – Значит, он ушел за вами…
За окном квартиры в серой облачной хмари в просвет на несколько секунд выглянул солнечный луч. Надежда Ивановна улыбнулась и кивнула ему.
– Значит, так и надо…
* * *
– Да не придет он, Ксанка. – Кося осмотрел пустой зал кафе и откинулся в кресле. – Не в себе он был тогда маленько, неужели не видела?
– Придет, – в который раз упрямо повторила девушка.
– Не, забудь. Вон, уже свечерело, а мы тут с утра сидим. – Депутат кивнул на потемневшее окно. – Официанты косятся. Не придет Лансер, забудь.
