— Так это ты Шеке о станции растрепал?! — шагнул к варвару парень, в гневе сжимая кулак. — А я-то на Игната грешил!..
— Но-но!.. — заерзал в снегу Гор, пытаясь отползти от рассвирепевшего саама. — Про станцию не один я знал, не секрет это! Да и откуда я мог знать, что там стена — недоделанная? Это как раз Игнат ваш поведал. Даже показал, где и как лучше подойти.
Нанас разжал кулак и буркнул, отвернувшись:
— Извини…
«Что-то еще можешь сказать?» — дождавшись, пока у друга прошла внезапная вспышка, спросил Сейд.
— Больше ничего не знаю. Пусть ищут место, где туннель выходит на поверхность. Сейчас там все, конечно, снегом занесено, но, может, какие-нибудь холмики видно, не знаю…
Сейд повернулся к своим четвероногим друзьям, и двое из них резво побежали вперед.
«Пойдем и мы, — позвал людей пес. — Лучше отдохнем там, ближе к периметрам. Думаю, уж туда волки точно не сунутся».
Вспомнив о хищниках, Нанас заозирался и невольно сжал здоровой рукой цевье автомата.
— Пойдем… Алексей, — почему-то назвал он старика настоящим именем. И повторил еще раз: — Извини меня. Погорячился я.
— Ладно, ладно… — поднимаясь на ноги, ворчливо сказал Гор. — Только о людях надо лучше думать. И не кидаться с кулаками, пока точно не уверен, что человек виноват.
— Ну я же сказал: извини!.. — пробурчал парень. — А если уж говорить, кто в чем виноват, то и мы с тобой не безвинные.
— Дык!.. — неопределенно мотнул головой старый варвар, но развивать тему не стал.
* * *
Так они и шли дальше в полном молчании. Теперь впереди бежал Сейд, а оставшийся белый пес замыкал процессию, страхуя старика от возможного нападения волков.
Но волки на них так и не напали. Звуки боя стали слышны уже совсем отчетливо, и серые хищники предпочли отправиться на поиски более безопасной добычи.
Лес теперь не казался девственно-диким. То здесь, то там стали попадаться чужие следы, вне всяких сомнений — человеческие. Затем и вовсе трудно стало отыскать даже маленький пятачок с нетронутым снегом; все вокруг было вытоптано, все чаще встречались черные проплешины свежих кострищ, над некоторыми из них еще вился дымок. Даже не напрягая мозги было понятно, что совсем недавно здесь стояли варвары, которые сейчас атаковали город.
Но когда остатки отряда добрались до крайнего ряда деревьев и Нанас увидел перед собой открытое заснеженное пространство, он понял, что целью атаки дикарей были сейчас не Полярные Зори, а Кольская атомная станция, полосатые трубы которой виднелись чуть вдалеке за высоченной стеной. Эта стена показалась ему даже большей по высоте, чем та, что окружала сам город, но его внимание быстро переключилось на то, что происходило перед ней.
Там шел бой. Толпа варваров растянулась вдоль периметра широкой редкой цепью и осыпала верхнюю кромку стены градом стрел. Сверху отстреливались из автоматов и пулеметов. Однако Нанас заметил, что выстрелы звучали довольно редко и скупо, — было очевидно, что защитники периметра экономят патроны. Юноше показалось, что в руках у некоторых охранников он разглядел арбалеты. Но больше всего ему не понравилось, что каэсовцы даже не пытались осуществить контратаку. Это могло служить еще одним подтверждением, что боеприпасов у них осталось мало. А поскольку цепь атакующих растянулась в этот раз весьма широко, нанести массированный удар из одной-двух точек, выбежав из ворот (Нанас не знал, сколько их было в этом периметре, но вряд ли больше двух, исходя из его размеров), не представлялось возможным.
Скорее всего, варвары поняли это, поэтому и применили на сей раз подобную тактику. Они явно хотели сейчас не столько прорваться внутрь периметра, сколько как следует «пощипать» его защитников, уменьшить их боезапас, а по возможности — и численность. Конечно, нападающие гибли и сами, но, очевидно, командиры, а точнее командирши, дикарей посчитали это приемлемой ценой для достижения своих дальнейших целей. Да и смотревшему сейчас на них юноше по-прежнему казалось, что врагов очень и очень много; те потери, что они несли, представлялись ему каплей в море, края которого он так и не увидел. Если же учесть, что здесь были далеко не все варвары, а только их часть, причем не самая большая…
Сааму стало не по себе. Можно бы было, наверное, назвать это страхом, но юноша вдруг почувствовал, что совсем перестал чего-либо бояться. Наверное, его сердце просто устало от постоянного страха. Да и что его могло сейчас напугать? Смерть?.. Нанас столько раз за последнее время ходил по самому краешку, что рисковать жизнью в конце концов стало казаться делом обыденным. Мало того, в последние дни к нему все чаще приходили мысли, что смерть — вовсе не то, чего по-настоящему следует бояться. Напротив, она принесет с собой лишь избавление от боли — как физической, так и той, что продолжала жечь парня изнутри. Нанасу, как бы ни убеждал он себя в обратном, по-прежнему было до боли обидно, что рухнула его мечта о сказочном рае, из которого его изгнали с позором. Но, как ни странно, ему было жалко и людей, оказавшихся сейчас запертыми за стенами «Изумрудного города». Ведь они так старались, несмотря ни на что, возродить остатки достижений великой некогда цивилизации — могущественной настолько, что сам Нанас долго принимал эти достижения за следы деяний духов. И вот теперь может рухнуть все: как его мечты, так и результаты труда этих людей, все их надежды и чаяния. А вместе с Полярными Зорями уйдет в небытие, провалится в Нижний мир и крохотный шанс на то, что когда-нибудь возродится цивилизация и во всем этом крае — об остальном мире Нанас ничего не знал, а потому не думал о нем вовсе, словно того и не существовало.
Но самое главное, о чем болела, разрывалась на части душа молодого саама, была судьба его любимой Нади. Единственное, что было бы для него по-настоящему страшным, — это ее смерть. По большому счету, плевать ему было на цивилизацию — жил он без ее благ всю жизнь и дальше не пропадет! А вот Надя… Нет в этом мире ничего более важного, чем быть с ней. Нет ничего страшней, чем потерять ее навсегда, чем быть виноватым в том, что не успел или не смог выручить ее, спасти. Как после этого жить? Да и зачем?
Разволновавшись, парень даже прозевал возвращение четвероногих разведчиков. Впрочем, это было немудрено: уже начинало смеркаться, а разглядеть белую шерсть на фоне снега и при дневном-то свете было весьма непросто.
Собаки принялись безмолвно совещаться, и вскоре Сейд обернулся к Нанасу.
«Мои друзья нашли, где туннель выходит наружу, — „сказал“ он. — Мы там сможем пролезть без труда. Насчет вас с Гором они сомневаются. Ты, может, еще пролезешь, а он…»
