"Ага, и мы среди них", - промелькнула у меня мысль.
Судя по тому, что камень был до сих пор в руках морской богини, все попытки его украсть оказались тщетными. Дальше Кред на эту тему распространяться явно не собирался, несмотря на свою словоохотливость, поэтому было крайне неблагоразумно настойчиво выспрашивать его далее.
- Если честно, надо бы нам поторопиться, а то нас уже лодка ждёт, - спохватился паренёк.
- А мы разве ещё не всё посмотрели? - удивились мы с Ракки.
- Ммм, нет. Не совсем. Хочу показать вам ещё и подводную часть провинции. На лодке это сделать удобнее, - ответил довольный Кред.
Хотя все мои мысли были заняты планируемым преступлением века, я был совсем не против небольшого дайвинга, так как впереди у нас было ещё две недели, чтобы заполучить то, что, по идее, принадлежало мне, как законному наследнику.
Когда жил в нашем привычном мире, всё время мечтал заняться дайвингом. Очень завидовал, если честно, одноклассникам, которые первого сентября рассказывали о красотах подводного мира и показывали фотографии, привезённые с отдыха. И вот теперь моя мечта сбылась, правда, впечатление немного подпортил лазурнитский аквалангистский костюм, который был очень громоздкий, неудобный и тяжёлый, и, кстати, совсем не внушал доверия. Но альтернативы этому костюму у меня не было, потому как дыхание под водой требовало преобразования материи, да и тему эту мы ещё толко-то и не проходили. Так что, мне ничего не оставалось, как плюхнуться в этом странном облачении в воду вслед за Ракки и Кредом.
Первый момент под водой выбил меня из колеи. Голову сильно сдавило так, что я почувствовал боль в висках, вокруг меня были только брызги, а дышать было абсолютно нечем, но тут раздался щелчок - сработала старенькая магическая система активации - и ко мне в шлем (напоминающий формой самовар) пошёл воздух. Сделав несколько глубоких и ровных вдохов, я осмотрелся и понял, что такой красоты ещё никогда не видел. Вокруг меня плавало множество рыбок, больших, маленьких, разноцветных, которые совсем меня не боялись, так что мне не доставляло труда поймать их в кулак. Под водой двигаться в гидрокостюме было намного легче, но гораздо удобнее было шагать по дну, чем плыть в толще воды, поэтому Креду, который двигался быстрее и проворнее угря, пришлось сделать скидку на медлительность двух сухопутных. Мы погрузились в одном из самых красивых и знаменитых кварталов подводного города. На первый взгляд, мне показалось, что нас окружают огромные коралловые рифы, которые изгибаются в причудливых формах, стремясь вырваться из глубин, но вдруг я понял, что это не кораллы, а дома подводных жителей (причём далеко не бедных). Уж, я не знаю, кто и что делал с камнем - лазурнитом - и каким образом его обрабатывал, но дома были выточены из цельных кусков, что и подтвердил Кред. Все окна, входы и выходы в этих домах были искусно замаскированы водорослями, которые параллельно выполняли функцию жалюзи. Никаких квадратных и строгих геометрических фигур - все здания, строения были выполнены таким образом, что подражали или один в один повторяли естественные формы. Городская ратуша напоминала гигантского ската, распластавшегося на возвышении, театр напугал меня своими осьминожьими щупальцами, которые даже двигались, чтобы впустить или выпустить любителей искусства, а краеведческий музей я сначала принял за кита.
Дальше от центра, дома-кораллы становились меньше, формы упрощались, но всё равно выглядели завораживающе. На подводных улицах было очень оживлённо, правда, очень немногие передвигались так, как мы, по дну, поэтому мне приходилось задирать голову вверх, чтобы рассмотреть русалок, рыболюдей и других обитателей глубин. Когда мы свернули на Аллею Ламинарий (которая тянулась от самого дворца), меня чуть не сбили с ног морские коньки. Они целой стаей пронеслись мимо, странно похрюкивая и толкаясь. Кред объяснил, что эти зверюшки частенько таскают объедки с дворцовой кухни и обычно устраивают такие гонки за лакомым кусочком. Размером они были с котят, что меня несколько озадачило, так как я считал, что они намного меньше. Я ведь обещал братишке, что привезу ему с практики морского конька и мы поселим его в аквариум. А после беседы с Калемом, который во всех подробностях рассказал мне об особенностях спаривания этих морских зверьков, я понял, что нужно вести братишке не одного, а трёх таких. Если они всегда такие активные, даже и не знаю, как я их до Морграда довезу....
В нашу хижину мы вернулись, когда уже на бескрайнем полотне ночного неба ярко светили звезды. Ракки тут же упал на свою кровать, и громоподобный раскатистый храп возвестил Велленсайту о том, что джинна теперь пушкой не разбудишь. А вот я, напротив, переборол сон во время нашего путешествия и теперь никак не мог уснуть. Сначала я честно закрыл глаза, потому что утром нужно было вставать на работу ни свет, ни заря. Я долго ворочался и решил оставить эту бесполезную затею. Бродить одному по ночному острову у меня не было никакого желания, поэтому я занялся единственным, на тот момент, возможным для меня занятием. Я вытащил из сумки большущую книгу - подарок Ракки, непринуждённым движением пальцев зажёг небольшой прикроватный светильничек, выполненный в виде русалки, и приготовился насладиться чтением в полной мере.
Для начала я просто полистал толстенный толмут и пришёл к выводу, что магом-природником не стану никогда в жизни. Все эти формулы и названия диковинных растений снились бы мне в самых страшных снах. Однако некоторые сплетения я всё-таки постарался запомнить (мало ли что пригодится), хотя я не без сарказма подметил, что с моими способностями я скорее выращу горох-убийцу и для природников смогу быть полезен только в роли истребителя вредных насекомых.
Вдоволь налиставшись, я закрыл книгу и, поймав несколько манн мёртвых (ещё и ещё раз радуясь, как же легко их ловить! Даже сеть никакая не нужна!), направил их на учебник по садоводству. Возможно, всё дело в происках синеватого света, раскидываемого ночником на обтянутую зелёной кожей книгу, но мне явственно почудился синий Роджер в котелке с огромным вылезающим из орбиты глазом сразу же после того, как манны достигли своей цели. Он лукаво мне подмигнул и, улыбнувшись, скрылся в недрах обложки "мечты огородника", украшенной цветочками, вышитыми толстыми салатовыми нитками с жёлтыми полосками. "Практическое пособие для некромантов. Способы воздействия манн мёртвых на магов и методы индивидуальной защиты" - это название привлекало меня гораздо больше.
Однако, с первых же страниц меня постигло разочарование. Я понял, что осилить быстро мне эту книгу не удастся. Она была нашпигована теоретическим материалом, очень подробным описанием манн мёртвых, как и откуда они берутся (и, как назло, ни одной магической формулы), и выдернуть из неё ключевую информацию было достаточно трудно. Зато, чем больше я углублялся в чтение, тем чаще и сильнее я зевал, и уже на границе сна и реальности я попытался зафиксировать один важный постулат, который мне удалось разобрать: манны мёртвых высвобождаются в момент смерти, когда живая сущность испытывает стресс, очень сильное эмоциональное переживание. Как правило, этот момент сопровождается страхом перед неизвестным и неизбежным, а зачастую ещё и болью, мучениями. При этом в состав манн входит и то, что живая сущность встречает по ту сторону жизни, так сказать, манны мёртвых - это зафиксированный эмоционально пограничный мир, поэтому в них входит как живая, так и мёртвая материя. Обычные маги соприкасаются только с живыми маннами, поэтому значительному воздействию они не подвергаются, поскольку живая материя имеет дело с живой материей. Другое дело, некромант, который соприкасается с миром мёртвых и через плетения получает дозу потустороннего вещества, которое проникает в организм, как инфекция. При плетении заклинаний образуется связь: маг (его сознание) - плетение (как результат мыслительной деятельности мага) - манны (подчиняются формуле плетения). Таким образом, в цепочке с одного конца находится манна с мёртвым веществом в составе, а с другого конца сознание живого мага. Проникая в сознание мага, мёртвая субстанция начинает там накапливаться, а поскольку она является чуждой этому миру, то и сознание мага начинает отчуждаться от этого мира. Подробное описание этого длительного процесса я пролистал, твердо пообещав себе прочитать это позднее, но результаты работы с маннами мёртвых были далеко неутешительными: неконтролируемые вспышки гнева, повышенная раздражительность, ненависть к окружающим, зависть, жажда крови и, в самом запущенном случае, смерть. Так что, моя вспышка на первом поединке вполне подходила под описание "побочных эффектов". Избавиться от этого можно было двумя способами: во-первых, периодически чистить сознание, во-вторых, постоянно держать защиту. Но сил на то, чтобы разбираться с этим у меня уже не было, и я подчинился чарам Морфея.
