вместе с метлой в чехол, полностью скрывавший форму необычного предмета.
Потом занялся своими должностными обязанностями: поставил на уши охрану, заставил перекрыть входы в банк и на подземную парковку, выпроводил всех посетителей и сотрудников, сделав исключение лишь для охранников и секретарши Большого Босса. Заменил караул в приёмной, отправив по домам тех, кто дежурил там днём. В общем, навёл шороху.
Большой Босс ждал его в комнате отдыха. Порозовевший после принятия внутрь изрядной дозы спиртного, он был доволен, как вдоволь наевшийся сметаны котяра. В речь, как по мановению волшебной палочки, вернулся восточный акцент, испарилась пришибленность, напрочь ушло уныние.
– Всё, дорогой? – спросил он, как только Степан вошёл в комнату. – Можно ехать домой?
– Ни в коем случае! – охладил его пыл Степан. – Закончилось покушение, а всё остальное ещё только начинается. Так что эту ночь вам придётся провести тут. Скорее всего, с вами уже больше ничего не случится, но лучше перебдеть. А утром здесь будет не продохнуть от следователей и репортёров. С первыми побеседуете, рассказав о наезде Чумакова, попытке отжать у вас банк и своём обращении за помощью в ФСБ, которое вы сделали через свою службу безопасности. Для вторых мы организуем небольшую пресс-конференцию. О чём именно там можно будет рассказывать и какие делать акценты, вас проинструктирует следователь. Когда всё это закончится, мы с вами окончательно закроем вопрос с моим увольнением, и дальше вы вольны действовать в соответствии с собственными планами.
– Слушай, дорогой, давай выпьем. Я тебе очень хорошего коньяка налью, тут такой не продают. Вах, это нектар! Ты меня от большой беды спас, банк сохранил, никогда этого не забуду. Сам приходи, друзей приводи, я тебе любой кредит выдам.
– Вы пейте, а я пока не могу, пойду завершать операцию. Надо убедиться, что всех взяли. Вот завтра после пресс-конференции не откажусь.
– Поезжай, дорогой, делай всё, что нужно. Я тебя здесь буду ждать.
Загрузив чехол с артефактами в машину, Степан повёз его домой. Выезжая на Большой Сампсониевский проспект, он увидел стоящий на противоположной стороне автогидроподъёмник на базе КамАЗа с выдвинутыми аутригерами. Рядом копошились сварщики, рихтующие погнутую взрывом решётку.
Дома его ждала взволнованная Ольга, ничего не знающая о подоплёке событий, но нутром чувствующая, что её жених опять во что-то ввязался. Степан успокоил девушку, кратко рассказав о произошедших за день событиях, смолотил ужин и уже собрался уезжать, но в последний момент был остановлен вопросом:
– Ты надолго?
– На всю ночь и, скорее всего, первую половину завтрашнего дня. Освобожусь только ближе к обеду и смогу наконец отоспаться.
– Больше не станешь ни во что ввязываться?
– Постараюсь. Дальше должны справиться без меня. А мне нужно всего лишь получить из первых рук информацию для завтрашней пресс-конференции.
– Стёпа, не рискуй так больше. И не старайся всё взваливать на себя. Нельзя быть затычкой в каждой бочке. И не пей завтра много.
– Вот тут ничего не могу обещать. Меня будет провожать руководство банка. А они из мелкой посуды не пьют и маленьких доз на дух не переносят. Но ты ведь меня знаешь, я лишнего не выпью.
– Давай я, на всякий случай, заеду за тобой.
– Хорошо, я позвоню.
В городе внешне всё было спокойно. По улицам катились куда-то спешащие машины, на тротуарах ни на миг не прекращалось броуновское движение пешеходов, призывно светились вывески магазинов, колыхались рекламные баннеры. Потоки людей устремлялись в вестибюли метрополитена и с не меньшим энтузиазмом выплёскивались из них с другой стороны. Город жил своей обычной жизнью, не обращая внимания на снующие по его улицам чёрные минивэны, а также фургоны с надписями «Хлеб» или «Овощи» на борту, ничего не зная про скоротечные штурмы ничем не примечательных подвалов, обыски и задержания в ночных клубах, подпольных казино и загородных особняках. Задержанных свозили в следственные изоляторы МВД и ФСБ.
После медикаментозного допроса киллера пограничниками, под чутким руководством полковника Трофимова, были оперативно проведены задержания Чумакова и ещё нескольких руководителей преступной организации. С ними никто не церемонился: инъекция амитала натрия, подробный допрос, в процессе которого основное внимание уделялось распределению обязанностей между членами ОПГ, их установочным данным, адресам нарколабораторий, притонов, подпольных казино. Потом информация предоставлялась подполковнику Зарецкому, возглавившему операцию «Невод», и тот вёл дела в полном соответствии с действующим в стране законодательством. Единственным исключением было то, что должностных лиц Управления по контролю за оборотом наркотиков по Санкт-Петербургу и Ленинградской области ставили в известность об оперативных мероприятиях постфактум, чтобы избежать утечек от ещё не выявленных кротов, работавших одновременно на два фронта.
Чумаков, как депутат ЗакСа, обладал депутатской неприкосновенностью, не позволявшей привлекать его к уголовной ответственности, проводить задержание и арест без согласия Законодательного собрания. Вот только в статье о неприкосновенности имелась маленькая оговорка: «кроме случаев задержания на месте преступления». А место преступления можно трактовать по-разному. В данном случае им был признан особняк депутата, из которого он давал устную команду киллеру. По телефону, теоретически защищённому от любых видов прослушивания. Ну, в рекламных проспектах много чего обещают. Если всему верить…
За ночь были ликвидированы три промышленные нарколаборатории, занимавшиеся производством синтетических наркотиков, изъято более тонны мефедрона, полторы тонны метамфетамина и восемнадцать тонн реактивов, раскрыта целая сеть оптовых распространителей. Обнаружено два тайника с оружием, восемь подпольных казино, десятки наркопритонов. Количество задержанных превысило полторы сотни человек. Ещё около ста было объявлено в розыск.
Утром в одном из неприметных кабинетов Большого дома на Литейном проспекте с председателем ЗакСа Санкт-Петербурга была проведена неформальная беседа, в ходе которой ему доходчиво объяснили необходимость постановки на сегодняшнем заседании Законодательного собрания вопроса о лишении депутатской неприкосновенности Чумакова. Ему предоставили все необходимые документы, включая представление, заверенное прокурором города, и тонко намекнули, что это решение уже получило одобрение на самом верху. Список прегрешений был вполне стандартный: руководство ОПГ, производство и реализация наркотических средств в особо крупных размерах, рэкет, покушение на убийство, в общем – ничего экстраординарного. Никого не съел, даже расчленёнкой не увлекался. Для лишения депутатской неприкосновенности достаточно, но имидж городу испортить не должно.
Председатель ЗакСа заверил, что представление будет сегодня же рассмотрено в порядке, установленном регламентом Законодательного собрания, и по нему будет принято мотивированное положительное решение.
Ни в одном из оперативных мероприятий Степан лично не участвовал. Он сидел в кабинете генерала, куда стекалась вся информация, пил кофе, в некоторых случаях высказывал свои соображения по тому или иному поводу, но на рожон не лез, прекрасно понимая, что недостаточно компетентен в особенностях взаимодействия задействованных в операции структур. Тут Степану следовало многому
