выдал результат: «Оползень получил число попаданий, в реальных боевых условиях достаточное для его уничтожения. Вместе с тем, штурмовики также получили столько попаданий, что им хватило бы быть сбитыми по паре раз. Таким образом, если бы каждый штурмовик атаковал только до получения критического числа попаданий — 'Оползень» ушел бы. А посему эксперимент можно считать успешным: пилот БМББ совместно с легатом в состоянии отразить атаку сразу нескольких штурмовиков.
— Ну, кажется, теперь нам стоит хлебнуть «стима», — сказала Дирк, когда они вышли от командующего. — Это была лютая жесть, но оно того стоило.
«Нам».
Это слово показалось Кирсану настоящей наградой за всю ту хрень, которая с ним случилась в последнее время. Нет, он по-прежнему себя не обманывает: с Дирк ему вряд ли светит «сладкое», она стопроцентно не испытывает к нему симпатии. Что теперь девушка хотя бы считает его не балластом, а более-менее равным членом экипажа — скорее всего, предел того, чего он может с ней добиться, или около предела.
Но если он сумел заставить уважать себя даже отпетую расистку — то это верный признак того, что с кем-то, кто не относится к «иммигрантам» с таким пренебрежением, он сможет добиться большего.
В клубе они взяли из раздатчика колбы со «стимом» — интересно, почему именно колба, относительно высокая и тонкая, а не банка? — и устроились на диванчике у самого автомата. Клуб практически безлюден, только у дальнего окна устроились с колбами и планшетами трое инженеров, самозабвенно спорящих на какую-то свою тему, один чертит схему и что-то доказывает двум другим.
Дирк отхлебнула из колбы и заметила:
— А неплохой был «заезд». Мне кажется, все уже поняли или близки к пониманию того, что БМББ рановато списывать со счетов. Такому потенциалу всегда можно найти новое применение. Возможно, БМББ снова вернутся в строй… Но для этого нужна проверка реальным боем.
Скай пожал плечами:
— Знаешь, я вот иногда задаю себе вопрос, что с тобой не так… Словно ты сознательно хочешь попасть на войну.
— Конечно, хочу, а как же иначе?
— Мне всегда казалось, что здравомыслящий человек должен по возможности избегать войны. Тебе что, нравится убивать?
Девушка грустно вздохнула.
— Знаешь, Скай, что в тебе самое отталкивающее? То, что свой жалкий и мелкий инстинкт самосохранения ты возводишь в ранг здравого смысла. А я тогда, получается, идиотка?
— Э-э-э…
— Как ты думаешь, что более вероятно — что ты один здравомыслящий, а вся база населена идиотами, включая командующего, или что мы все нормальные, а проблема только лишь в одном жалком земляшке? Мы солдаты, Скай. Это только земляне нанимаются на военную службу ради благ и высокого жалованья и при этом тайно надеются никогда не попасть на войну. Но мы — не земляне. Я выбрала стезю воина и хочу воевать. Воин, который не хочет на войну — такая же нелепость, как врач, который не хочет лечить. Это нонсенс, понимаешь?
Кирсан задумался.
— Но, вообще-то, врачи не хотят лечить. Это только на Земле врач, который лечит за деньги, радуется новому пациенту. Как по мне, то врач, которому именно что нравится резать скальпелем тело пациента, настолько же психически болен, как и солдат, который хочет убивать. Нормальные люди воюют только в случае крайней необходимости, разве нет? Или я чего-то не понимаю?
Дирк хмыкнула.
— Видишь ли, если ты идешь учиться медицине — ты заранее понимаешь, что тебе обязательно придется применять свои умения на практике. Что больные и пострадавшие тебе в жизни обязательно встретятся. И если где-то случается авария — всякий врач должен приложитьвсе усилия, чтобы оказаться там, где он нужен, как можно быстрее. И с войной то же самое: если она начинается — я должна там быть. Это мой долг. Если мы говорим о лишении жизни живого существа — то нет, конечно, мне это не нравится. Никому из нас это не нравится, потому даже мясо, которое ты ешь — клонированное. Мы не убиваем животных ради мяса, как вы, земляне. Но если у нас есть враг — надо сделать так, чтобы его не стало. Лишить его желания или возможности враждовать любым доступным способом, включая физическое уничтожение. Все просто, не правда ли?
— Ну, в принципе, да…
— Вот то-то и оно. Знаешь, Скай, я не ставлю тебе твою трусость в вину, потому что ты всего лишь… землянин.
Вот тут Кирсан уже откровенно возмутился, даже несмотря на выпитый «стим».
— Ну ни хрена себе предъява невоевавшей — воевавшему!
Дирк усмехнулась.
— Это не ты воевал, Скай, а твой инстинкт самосохранения. Герой — это не тот, кто отчаянно воевал, не имея выбора или думая, что выбора нет, а тот, кто мог не идти в бой, но пошел. Вы, земляне, сами себя относите к животным, что как бы изначально говорит о том, что ждать от вас многого не стоит. Вами повелевают инстинкты, а не разум… В общем, вот что я предлагаю: мы как следует постараемся, чтобы концепцию БМББ в роли легатской машины признали. Когда у нас будет репутация отличной команды, мы добьемся назначения куда-либо в «горячую точку». В самый последний момент мы провернем… «несчастный случай», который временно выведет тебя из строя. Тебе пришлют замену. В результате я попаду в бой вместе с напарником, который желает того же, что и я, а ты, напротив, не попадешь, как сам того и хочешь. При этом тебе не угрожает перевод обратно во вторую лигу, ты останешься в четвертой, и, может быть, повторного шанса попасть на войну тебе уже не выпадет. Как тебе мой план?
Кирсан с огромным трудом сохранил спокойное лицо. Да, Дирк считает его полным ничтожеством, тут нет сомнений, кроме того, это может быть банальнейшей «проверкой на вшивость».
— Знаешь, я откажусь, пожалуй. — Он коснулся пальцем обруча: — искин, ты записал разговор?
«Разговор записан».
— Супер. В общем, Дирк, у тебя два варианта. Первый — ты добровольно выходишь из эксперимента и наша беседа остается секретом. Второй — я дам командующему посмотреть и послушать. Напарник, относящийся ко мне с таким презрением, мне не нужен.
Она вздохнула.
— Ты неверно истолковал мои слова, но переубеждать тебя я не буду. Замечу только, что у тебя не будет другого напарника, пока ты не докажешь, что ты отличный легат… Как и у меня не будет другого легата, пока я не докажу, что я отличный пилот. Нам рановато… разбегаться своими путями.
Кирсан встал.
— Тем не менее, я устал от твоего поведения. Оно оскорбительно. И мне плевать, насколько никчемным ты считаешь меня, потому что
