Их задача именно рейдерский захват и передача банков и других предприятий уже в руки специалистов Императора, он участвовал в этой афере, прибыль пополам. За прошедший месяц с того момента когда мы пришли к соглашению о сотрудничестве, я стал всемирно известным человеком-инкогнито. Моих фото не было на заголовках газет, пять бойцов Лукина, которые уже пару недель как приступили к своим обязанностям, не давали проводить фотосессии, а одного наглого фотографа из Британии так ещё побили и разбили камеру. О моём отношении к нагличанам теперь знал весь свет. Я их не лечил даже за миллионы. О, кстати, наша шарашка по отъёму с иностранцев денег таки заработала, что подтолкнуло начало работ по созданию морзавода и учебных и промышленных предприятий.
После того как я вылечил большую часть семьи императора, некоторые вернулись из-за границы и лечения калечных солдат и офицеров которые приходили ко мне толпами, слава таки подпрыгнула на небывалую высоту. Одного графа я вылечил за полтора миллиона, осмотрев и подлечив также его семью. Тот, будучи на граю смерти, долго благодарил меня и легко расстался с такой суммой. Он не знал, что буквально через несколько дней после этого в устье Двины зашёл и стал у монастыря парусник груженный материалами и строителями. Так что деньги графа и других отплатившихся болезных дал резкий толчок к строительству и теперь транспортные корабли каждый день перевозили материалы и рабочих на начавшую строиться верфь. Уже на месте появился начальники производства инженер-полковник в отставке Георгий Жуков. Он был подобран мной лично, загоревшийся отставник, скучавший на пенсии, с огоньком включился в работу. По охране скажу так, ещё до первого корабля и рабочих туда перебросили две сотни казаков, которые встали на постой в монастыре, пока им не возведут казармы. Разъезды начали плотно работать по округе. По плану ожидалась переброска туда отряда жандармов, обязанности которых соблюдать секретность.
Одним словом дело сдвинулось. Поместье в глуши я тоже купил, оформив на себя. Туда уже начали заезжать строители, готовясь возводить дома и общежитие для студентов. Так же там будет на реке возведён утепленный бассейн с выходом в открытую воду. Строить цельный бассейн я посчитал неликвидным, а тат природа поможет.
Как бы то ни было, но работа началась, осталось за малым, обеспечить все предприятия необходимым. Ладно, мелкие производства для кораблей, это мы решили отдать купцам. Сделав госзаказ на некоторое необходимое корабельное оборудование согласно заявленным стандартом. Шестеро купцов, что уже заключили с нами контракт и получили часть оплаты стали шустро модернизировать своё оборудование, понимая, что хорошо поднимутся на госзаказах. Эти шестеро получили аванс из заработных мною денег, триста тысяч золотом. А Император, гад, из своих средств пока нечего не дал, с интересом наблюдая как я выкручиваюсь. Выкручивался ведь. Правда тут он был в своём праве, денежные средства с его стороны включатся в работу после того как у меня не будет денег. У меня пока были, тем более я возлагал надежды на активы Ротшильдов, запасы которых и позволят мне не только полностью оснастить наши секретные предприятия, но и частично поднять производства на других заводах. Меня интересовал пороховой казённый завод и пушечный. Так же началась подготовка к покупке одного из сталелитейных заводов на Урале из рук одного промышленника, тот как раз заканчивал его модернизироваться, и продавать пока не собирался. Чёрт, как же железной дороги в Сибирь не хватает. По рекам всего не повозишь.
Так вот, работа спориться. Предприятия и заводы строятся по моим эскизам и схемам, как я уже говорил, осталось дело за малым. Обеспечить верфи и заводы станками и другим оборудованием. У меня было время пообщаться с инженерами Империи, не все они были поданными Императора, но знания их были обширны. Так вот, поговорив с ними, я понял, что всё необходимое лучше брать в Германии, она впереди планеты всей по изготовлению специализированных станков и такого же оборудования.
Одним словом, через два дня недавно купленное мной парусно-паровое судно 'Пересмешник', кстати, британской постройки, отправлялось в Британию. Командир судна был бывший капитан-лейтенант Лаврентьев, которого сняли с командования парусной шхуны Военно-Морского Флота Российской Империи и вместе с командой, официально уволив, поставили командовать моим кораблём. В действительности Лаврентьев всё ещё числился на флоте. О чём он прекрасно знал, как и о том, что задание у них было специальное. Правда, что именно мы будем делать, он со своими офицерами был не в курсе. Как докладывал мне включённый в команду особист-жандарм, слухи были самые дикие, но к правде ни одна даже близко не подходила.
Лаврентьев быстро освоился с судном, получил на борт команду кочегаров и механиков, после чего вышел на Балтику совершать учебный рейсы перед плаваньем. Команда должна была привыкнуть к судну. Вчера после недельного тренировочного плаванья они вошли в порт и встали у одной из пристаней, пополняя припасы и воду. Официально 'Пересмешник' считался судном одного торгового представительства, не официально он был приписан к секретной военной разведке Флота. Об этом ведомстве, которым стал командовать бывший полковник разведки, знало очень мало людей. Очень мало. Так что понятно, что кроме команды и группы рейдеров, снами плыли пока ещё небольшое количество разведчиков. У них было своё задание.
Закончив с приёмом из сотни трёх десятков казаков, я оставил сотника формировать подразделения, у нас было шесть унтеров набрано, а сам в сопровождении свой охраны поехал к себе. Дом я не покупал, тупо денег на это не было, всё шло на стройку, но снял довольно неплохой двухэтажный каменный особняк. Именно там я жил и принимал обеспеченных пациентов и особо наглых, что лезли без очереди, которых в большей части отваживала моя охрана. Если конечно у них не было на руках солидных сумм, тогда мои двери открыты.
Сегодня вызова от Императора не было, поэтому я был представлен самому себе и занимался своими и делами Империи. Сейчас у меня лечение по записи четырех дворян до шести вечера, трое из них иноземцы, и пяти купцов. Купцы все наши. После шести у меня обед и к семи я выезжал в казармы Павловского лейб-гвардии полка, где меня дожидались покалеченные отставники, офицеры и солдаты. Уже всем было известно, что я придерживаюсь довольно простых взглядов, и у меня нет разницы между офицерами и солдатами. Я вполне мог перед лечением какого-нибудь графа полковника в отставке вылечить простого пехотного рядового, который до этого побирался на вокзале или улице, прося милостыню.
