Прогалина... Алексей с трудом перепрыгнул через канаву, вломился в кусты. Нет, так не догонишь. Левее призывно манил простор вырубки, что вдоль взлетной идет. Выскочить? А толку? И Марихе не поможешь, и сам...
Тут тропка подвернулась. Правильно, вроде бы, ведет. Алексей старался дышать ровнее, бок резало болью, рация грузно моталась на спине, ведь лямки старший лейтенант под себя подгонял. Ох, черт, и кто ж ее такую угловатую выдумал?
Гремел финский крупнокалиберный - рядом где-то... Просвет...
Алексей увидел траншею между пеньков - полузасыпана близким разрывом бомбы, вокруг рыхлый желтый песок. Дальше бревенчатый обвод орудийного окопа - несколько бревен встали дыбом, сбитые взрывной волной... Неподвижное тело в светлой форме... пулемет со здоровенным барабаном, кто-то рядом возиться... дальше простор летного поля...
Нет, не догнал. Кусты опушки словно вышвырнули из-за себя фигурку, - пухлую, мягкую в пятнистом балахоне, она замахнулась, нелепо занося локоть...
Гранату Алексей не увидел - уловил, как падает на землю старшина, плюхнулся сам - гадина-рация жестко двинула по спине. Трофимов застонал - стон слился с хлопком 'лимонки'. Вроде добросила Мариша...
Свистнули осколки, с сосен, уже облысевших от взрыва бомбы, хиленько посыпалась хвоя. И завыли, - там вдалеке, - закричали люди. Финны в атаку поднялись, что ли?
Черт его знает, что там с атакой, но влупили по опушке крепко. Пулемет, да похоже, не один. Это по Марихе - финны видели как выскочила...
Алексей полз к опушке - над головой свистели пули, тукались в стволы. В пулеметном окопе кто-то стонал. А старшина распласталась почти на открытом. Что ж она? Отползала бы...
Трофимов со стоном свалился в крошечный окопчик - наблюдатель у финнов здесь, должно быть сидел. Котелок, песком закиданный, газеты какие-то...
Марина стреляла, головы поднять не могла - просто строчила в сторону, где блеклые огоньки вспыхивали. Да там метров двести, разве достанешь?
- Сюда ползи! Слышишь?
Трещит ППШ старшины - очередь длинная, безрассудная. Смолк автомат, донесся голос Мариши: кричала, повторяла одно и тоже матерное.
Не услышит. Не в себе.
Алексей, качнувшись - рация всё тянула назад, останавливала, - оперся локтями о низенький бруствер. Поймал на прицел огонек побольше - дергался левее алых всполохов пожара. Надо бы экономнее, эх, забрал лейтенант диск...
На очередь сзади старшина обернулась. Алексей махнул:
- Это я. Отползай, прикрою...
Сообразила, заелозила, быстро, но неловко. Тьфу, совсем их не учат. Загнали бы, как положено, в запасной полк...
- К кустам давай, не сюда! Прижмут... - Алексей бил коротенькими. Пусть сюда смотрят, отвлекутся...
Ползла... капюшон сбился, в волосах иглы сосновые, щеки блестят, глаза распахнуты:
- Леха, я...
- К кустам, к кустам, давай! Уходим!
Отвлек, однако - очередь легла близко, звякнула пуля о ведро с пустыми гильзами. Собирали пустышки финны, экономные...
- Лешка! - трещали кусты. Нет, это не старшина, а медведик какой-то.
- Иду, - Алексей выбрался из окопчика. Пригибаясь, уберегая горб рации, побежал к ельничку. Несильно стукнуло в спину...
00:31:19
...Когда Шведова швырнула гранату и упала, Женька прикусил губу. Не добросила, точно. Зенитный автомат, хоть и был заметен только по факелу из ствола, где-то чуть дальше должен был стоять. Но тут граната лопнула, на миг озарив бревна окопа...
Женьке казалось что орут все: и финны вопили что-то невнятное, и Коваленко ревел, и стрелять сразу начали от машины, и с той стороны полосы.
- Бегом, марш! - пронзительно взвыл Попутный.
Двое из финнов метнулись в сторону, к грузовику - майор выстрелил в спину одному, второй задрал руки и с невнятным криком побежал правильным курсом - к опушке. Женька пихал автоматом своих:
- Im Laufschritt, marsch, marsch!
До опушки было рукой было подать. Но кто-то падал, кто-то орал и катался по умятой траве.. Через него перепрыгивали... Свистели пули...
Женька проломил еловые лапы, рухнул, рядом падали финны. Трое... Левее тоже были живые. Хрипел на кого-то Торчок:
- Куда, курицин сын! Отож ползи, убьют...
...Ползли, Женька, финны... Еще один аэродромщик прибился, с рассеченной щекой. Столкнулись с Торчком - ефрейтор двоих сохранил: пухлый финн, похожий на учителя младших классов, кашлял и вытирал слезы, второй зажимал кровящий нос.
- Отож шустрый, - отдуваясь, пояснил ефрейтор. - Бечь собрался, ёж лесной. А я, Евгений, думал уж хана нам.
- Похоже было, - согласился Женька. - Наши-то?
- Майор был цел. И морской наш, тож. Стороной фиников гнали...
Через несколько минут командование обнаружили. По стонам. Страдал не Попутный, а очкарик-связист - насквозь ему ладонь прошило. Еще под опекой майора было трое пленных - всё, что уцелело на взлетной и не сбежало из блиндажной добычи.
- Что вы там хрустите? - сердито поинтересовался майор. - Уходим срочно. На пятки сядут, стряхивай потом.
- А Коваленко? - растерялся Женька.
- У него спецзадание. Он, меня, понимаете ли, предупредил. Морская душа, кобелиная порода. Всё, стройте личный состав и маршируем...
В кронах сосен еще пощелкивали редкие пули. Тарахтел пулемет...
00:58
Приемы транспортирования раненых Марина помнила дурно. Впрочем, мертвые - не раненые, им спокойнее. Лешкин маскхалат трещал, но выдерживал - новый, крепкий, что ему... Стоптанные каблуки сержантских сапог тянули две параллельные борозды по хвои. И рация мешала. Вот сундук проклятый.
Старшина замерла на корточках, прислушиваясь. Шорох, вроде , слышала? Нет, показалось. Хрип собственных легких оглушал. Там, за спиной стрекотал пулемет, постукивали винтовки. Утихает. Ушел кто-то из наших? Едва ли, там, на взлетной все и остались.
Шведова потерлась о плечо мокрой щекой и ухватила мертвого за ворот. Поехали, Лешка...
Бороздили хвою сапоги мертвого. Как от дрезины след. Марина протащила еще, оставила тело. Пошатываясь, побрела затирать следы. Вот же, мать их, и веткой неудобно, а подошвами еще хуже. Громко хрустнуло за кустами. Марина упала на колени, лапнула автомат...
- Ты спокойнее, - приглушенно сказали из сумрака. - Свои.
Старшина сидела, выставив автомат, опертый диском о колени - ствол от вдохов-выдохов гулял в пол-леса. Коваленко посмотрел, подал руку, помогая встать:
- Давай ствол, натаскалась.
- Это Лешкин, - зачем-то объяснила Марина, отдавая автомат. - Мой пустой был.
- Мой тоже. Бросил. Эх, коллекционная трещалка была, - старший лейтенант вздохнул.
- Там-то что? - старшина мотнула дергающимся подбородком в сторону аэродрома.
