Сергей Слюсаренко - Красный сигнал

Все это в лунном свете выглядело призрачным. Я представил, как здесь раньше играли дети, продавалось мороженое и играла музыка. Но в это время страшный вопль пронесся за окном. У меня даже по спине мурашки побежали. И сразу, словно все население Зоны проснулось, хором заорали разные твари в темноте. В небе в сизом лунном свете замелькали тени, как будто пролетели со страшной скоростью птицы или летучие мыши. Я быстро задернул штору, чтобы меня не заметили с улицы. А пацаны уже дрыхли и ничего не видели и не слышали.

Я тоже решил ложиться спать. И почти сразу понял, что я зря выбрал этот диван. Он был обит кожей. Красивой, блестящей и страшно скользкой. Синтетический спальник, который я использовал как одеяло, с меня все время сползал. Я залез в него, но тут стал сползать вместе со спальником. Это было еще хуже. В общем, я долго ворочался, пока в конце концов не заснул.

Мне приснился страшный сон. Я ходил по коридорам дома культуры, и мне было очень холодно. Я бродил совершенно один. И был совсем маленький, как в детстве. А потом я спустился вниз по ступенькам туда, куда Бруно бегал. И увидел там отца. Он стоял на коленях у громадного зеркала. В отражении я увидел, что у отца закрыты глаза. Я подошел к нему и коснулся его плеча рукой.

— Папа, обними меня, я замерз.

Отец словно проснулся, вздрогнул и встал с колен. Он обнял меня, и тут грохнул взрыв.

Я сполз с этого дурацкого дивана, лежал рядом с ним на полу и сильно замерз. Толик с Юркой стояли у окна и, прижавшись к стеклу, смотрели на улицу.

— Вставай, тут такое было, жуть, — замахали они мне руками.

Я выбрался из спальника и подошел, продирая глаза. Было уже позднее утро. Городок аттракционов заливало солнце. А на асфальте валялись убитые люди. Не просто убитые, а разорванные в клочья.

— Мы проснулись, потому что на площади орали и стреляли. А ты спал, как суслик, скрючившись, — стал рассказывать Юрка. — Мы смотрим, а там что-то непонятное происходит, словно тень какая-то между людей мечется и расшвыривает их. Потом рассмотрели — чудовище жуткое. Оно потом в заросли убежало, а кто-то из гранатомета по кустам этим — бабах. А сейчас смотрим — никого живого на земле нет. А вдруг оно к нам сюда залезет?

— Ну а вдруг не залезет? — Я пока еще не совсем проснулся и не отошел от ночного своего кошмара. — Давайте поедим.

Редактор нам оставил булочек и йогурт. Этим и позавтракали. И стало совсем скучно. Хоть бы книжки какие-то были или телевизор. Но откуда тут телевизор? Мы собрались в морской бой поиграть, как когда-то дома по телефону, но тут как раз пришел сталкер Редактор.

— Ну, ребята, вы, наверное, заметили? — начал он с ходу.

— Ну да, ночью тут жуткий бой был.

— Это те друзья, что вас ищут, за каким-то поперлись сюда. Не знаю, зачем их Доктор приманил. И, видать, напоролись на что-то… Ходят легенды о вервольфе, но только слишком уж они фантастические. — Сталкер сел за стол и взгромоздил на него свой рюкзак. — Теперь о деле, ребята. Кто у вас кассиром?

— У нас коммуна, — поспешил сообщить Толик, хотя никогда мы про коммуну не говорили.

— Ладно, как хотите. Вот тут двести тысяч. Себе я агентские снял. Десять процентов, по-честному. — И выложил на стол гору денег. — Давайте, что еще сдать?

Я опять дал ему свой рюкзак, да еще и Толик с Юркой свои подтащили. Сталкер был похож на малое дитя, которое попало в отдел игрушек в «Детском мире». У него загорелись глаза, и он стал перекладывать всякие штучки, камешки и непонятные стекляшки.

— Ладно, я все беру, тут надо долго с покупателем говорить, — в итоге сказал сталкер. Он переложил все артефакты в рюкзак, только оставил несколько на столе.

— Пусть это вам на память останется. Они не дорогие, а вы, может, потом перед друзьями дома хвастаться будете. Детей на выходе никто обыскивать не станет.

И еще Редактор оставил нам несколько пакетов с едой, объяснив, что это армейский саморазогревающийся паек, и показал, как им пользоваться.

— А если всех, кто за нами охотился, убили, то, может, можно уже идти? Вы Тимура позовите, и пойдем, да? — Мне надоело сидеть в этом ДК.

— Тимур сказал, что, когда надо, сам придет. И строго-настрого приказал ждать его и не рыпаться. Так что, пацаны, действуем по плану, — сказал сталкер и ушел.

Было скучно. Мы, конечно, побродили по этажу, позаглядывали в комнаты, но далеко отойти боялись. В одной комнате мы нашли много почти одинаковых книжек «ПСС В. И. Ленина», но и их читать было невозможно. В общем, мы послонялись туда-сюда и решили, что надо попробовать тот самый армейский паек.

Мне не так хотелось есть, как посмотреть, как работают саморазогревающиеся консервы. Оказалось интересно. Банка открывалась легко, надо было за колечко потянуть. Внутри — тушенка и посредине отдельный отсек. Надо разорвать пакетик с водой, который был вложен внутрь, и вылить воду в этот отдельный отсек. Вода протекла в дырочки, слегка зашипело, и мясо моментально нагрелось. Там еще были упаковки кофе с молоком, они так же нагревались.

Мы разложили все на столе и устроили пир. Тушенка была отличная, и хлеб был тоже вкусный. Когда мы уже почти все съели, за дверью вдруг раздались шаги. Мы сначала подумали, что пришел сталкер Редактор, и особенно не испугались. Но шаги были странные. Словно кто-то прошел мимо нашей комнаты и пошел дальше. Потом вернулся. А потом как будто он прошел через нашу комнату, мне даже показалось, что я слышу, как он дышит где-то совсем рядом.

А потом началось совершенно непонятное. Шаги раздались за окном. Но ведь там никто не мог ходить, мы были на втором этаже и здание было высокое. Сразу как-то перехотелось есть. Мы молча уставились на закрытые шторами окна, но открыть никто не решался.

В это время скрипнула дверь. На пороге стоял незнакомый человек. На нем был длинный плащ, а лицо закрывал капюшон. Странно, в такую жару — и в плаще. За спиной у человека торчала винтовка. Тут мне стало совсем страшно. Я подумал, что это один из тех, кто нас искал, чтобы убить. А у нас же никакого оружия не было. Да и непонятно, как бы мы тут им воспользовались вот так — лицом к лицу. Но человек этот ничего не делал. Просто стоял и, наверное, смотрел на нас. Потом медленно подошел к столу и сел.