До Эрик-Роберта после перехода ис'барона Паленого на нашу сторону в администрации Республики уже отшили несколько добровольцев, желающих повоевать на космолетах. Но глава корпорации 'РКИИ' - уважаемый бизнесмен, налаживавший свои связи не десятилетиями - столетиями. К его увлечению историей викингов уже привыкли, воспринимают как маленькую милую причуду, к тому же коммерчески эффективную. Наш Эрик 'социально успешен', его многочисленная родня занимает солидные должности в различных деловых проектах. А значительная часть 'викингов' его клуба - молодые оболтусы из семей начальства и крупных бизнесменов.
Потому на предложение Эрика усилить флот отобранными им лично пилотами отказом не ответили - война шла тяжело, а три крейсера с командами стоят примерно четырех, управляемых только лишь устаревшими компами. Да и отдавали людям Эрик-Роберта лишь авианосец (на 'шершнях' наличие пилотов дает еще лучший эффект), линкор и полтора десятка крейсеров - даже не полноценный флот. И то пришлось ответственные лица хорошенько 'подмазать' через третьих лиц, объясняя, что его интерес здесь в сенсационном пиаре. Отдавали на первое время для учений, вот он и провел 'учения' - с помощью самых верных людей арестовал приставленных от адмиралтейства флотоводцев, а большинство рядовых 'викингов' убедил присоединяться к Империи. Кто не хотел - выбросили в открытый космос возле планеты. Правда, в спасательных капсулах.
Что до родственников, карьера которых испытает теперь в Республике существенные затруднения, то внешне молодой старик был непреклонен:
- Большинство увивалось вокруг меня лишь из-за денег. Для них я был спятившим маразматиком, зарабатывающим на животной страсти к насилию. Теперь денег не получат: что не смог продать конфискует Республика. А кто ко мне относился всерьез - те на кораблях.
Оставалось доверять знанию людей трехсотлетним бизнесменом.
А через много лет на одном из мёдопитий Эрик признался:
- Без твоего появления у меня дома - никогда бы на подобное не решился.
*
Челнок пристыковался к одному из малых шлюзов станции, выпуская гоблинов сначала в воздушную камеру, а затем и на третью палубу. Меня и рэл'гоблинов из викинг-клуба встретили свободные от смен и граф Старик. Вместо обычного приветствия, Старик вдруг преклонил колено:
- Мой император, - его голос сама торжественность, - сир, Вы слишком рискуете.
Гоблины вокруг кричат 'слава императору', они ничего странного в коленопреклоненном графе не находят, в исторических фильмах все именно так и происходит. Но от кого-кого, а от него я не ожидал. После первого угона космокораблей граф воспринимает наши титулы во многом всерьез, но не до такой же степени! Вдруг Старик заговорщицки подмигивает правым глазом - и все становится на свои места.
В центральной рубке меня поджидали Берсерк, Киска и... незнакомый парень с баронскими ʼшивками на комбинезоне защитного цвета, который топорщился, выдавая поддетый бронежилет. При виде меня новоявленный барон чопорно поклонился:
- Барон Генрих к Вашим услугам, мой император. Я и мои гоблины просим принять под свою руку нас вместе с планетой, боевой космостанцией и МеЗДЛай-транспортом. Осмелюсь доложить, что в каждом из городов размещено подразделение рэл'гоблинов. Также нижайше просим рассмотреть вопрос о сохранении присвоенных титулов: рэл'гоблинов, гоблинов и барона.
'Он только что прилетел', - шепчет мне на ухо Берсерк.
- А повоевать довелось? - Старик, похоже, как и я видел новичка впервые.
- Аутентик-записи боевых действий собраны на этом кристалле, - и барон передал кристалл Старику.
- С кем воевали? - въедливо продолжил расспросы Старик. - Насколько мы знаем, до вашей планеты негуманоидный десант так и не долетел.
- С людьми, - Судя по лицу, Генрих припоминает нечто неприятное. - В этой связи просим утвердить присвоение двух ренкинэ из числа военнопленных.
- А с остальными пленными что сделали?
- В строгом соответствии с Законами гоблинов, временно заблуждающиеся на первый раз распускались по домам. Что до представляющих опасность для Империи, то мужчины расстреливались, а женщины, те две, о которых я имел честь доложить, производились в ренкинэ.
А вот последнее как раз и могло прояснить: Генрих и его люди - садисты, решившие, что дорвались до рабовладения, или подданные, которые оказывают мне честь своим присоединением.
- Какой статус имеют ренкинэ? - впервые за разговор подало голос мое императорское величество.
- Вооруженных ренкинэ, сир. Но к сожалению мы еще не успели проверить их в деле, так как враги были разгромлены до того, как девушки попросили об этом статусе.
Уже малое число ренкинэ говорило о сдержанности барона Генриха и его гоблинов. А то, что обе ренкинэ вооружены, прямо указывало на его благородство - людям, над которыми издеваешься, оружие может доверить только круглый дурак. А вот уж настолько дураком, поверьте мне, человек сотоварищи захвативший планету и отремонтировавший боевую космостанцию никак быть не мог. Я как раз собирался объявить о принятии в подданство, но еще один вопрос нашелся у Киски:
- А Генрих - это гоблинское имя?
- Это мое паспортное имя, но оно указывает, что я родом из будущего Четвертого сектора Империи, поэтому прошу его сохранить в качестве гоблинского прозвания.
- Насчет сектора - оптимистично, - прошептал Берсерк.
Но как раз оптимистичный фатализм и есть правильная гоблинская черта - иначе как в бой ходить?
- Ну что ж, рады принять тебя, Генрих, в нашу компанию, - подытожил я. - То, что вы провернули военную акцию еще до прибытия имперских войск и без нашего приказа, увеличивает ценность вашего риска. Так что вам вряд ли придется беспокоиться о своих титулах. - И я жестом пригласил его за стол, где, по сигналу Берсерка, Киска уже разливала в бокалы мед.
*
Но, в то время как добрые подданные радовались воссоединению со своим императором - слух о моем отбытии в Республику все же пронесся несколько раньше, чем я успел вернуться, - Лилиан у нас дома, в Демобарэ проигнорировала все вызовы по личной связи. И я устремился на планету с решительным настроем, с намерением навести порядок не только в Империи, но и в семье.
На пороге комнаты Лиля встретила меня печальной улыбкой и затаенной грустью на дне зеленых глаз. Обращала на себя внимание по-гоблински пристегнутая в 'чехле' за спиной ригвел-секира. Обычно в нашей спальне-кабинете моя крошка без крайней нужды оружие на себя не цепляла. Я хотел заговорить, но она запрещающее приложила свой указательный палец к моим губам. И у нее при этом было такое спокойное, понимающее, уверенное выражение лица, что я подчинился. Она увидела это по моим глазам и опустила руку. Не люблю, когда женщины себя так ведут. Это значит, что она не просто решила как быть дальше, но решила твердо. Решила так, что ответный ход мужчины для женщины больше не важен.
