удивлением — Сколько тебе лет, сурвер?
— Пятьдесят два… и вот уже тридцать четыре года я посвятил сбору…
— Тридцать четыре года ты бродишь по улицам Хуракана и собираешь вонючее говно… — сказал я — Ты как бродячая канализация…
— Оскорбляя меня ты оскорбляешь сам Культ, добрый сурвер Амадей Амос.
— Я не верю в Культ — ответил я, глядя ему в глаза — И имею на это полное право. Верно?
— Свобода верования — один из краеугольных камней нашего общества. Но разве мы склоняем тебя к вере в Культ? Ты сам поймешь и придешь. Не сегодня, так через десять или двадцать лет. Все чего мы просим — лишь порцию исторгнутого таким решительным сурвером как ты. Быть может однажды дым от твоего сожженного экспульсо, проникнув в легкие того, кто считает себя слишком нерешительным и слабым, придаст ему сил и уверенности в себе… Не порадует ли это тебя? А быть может через двадцать лет тебя и не будет — но твое экспульсо, бережно нами сохраненное, иссохшее, готовое к воспламенению, будет ждать своего часа…
— Ты вообще понимаешь какую ересь ты произносишь вслух?
— Ересь?
— Мы сурверы! Мы дети науки. Во время ядерного апокалипсиса мы выжили лишь благодаря научным достижениям, но не благодаря дыму от подпаленного говна…
— Откуда тебе знать? Ты молод…
— Из нашей истории! — уверенно ответил я — Я прочитал немало и прочту еще больше. И я знаю, что мы выжили благодаря научным достижениям! И благодаря экономии всего и вся!
— Ты веришь в другого бога?
— Я верю в науку!
— Наука? Именно наука уничтожила всю планету! Наши достижения сокрушили мир! — мужичок вдруг увеличился в росте даже как будто стал пошире в плечах — Мальчишка! Что ты знаешь о науке?! Я технарь по образованию! И отработал годы по специальности! Я спасал оборудование, что уже не подлежало спасению! Но у меня получалось! А потом мне открылась истина — и вот он я! Шагаю по улицам Хуракана, собирая экспульсо. А ты… Вот ты, сурвер с великими именем… Сурвер Амадей Амос…
— Ну я…
— Чего ты корчишь мне тут спесивую оскорбленную рожу?! Чего ты строишь из себя? Я у тебя денег попросил? Нет! Может попросил тебя примкнуть к нам или помочь делами? Нет! Все чего я у тебя попросил — посрать в коробочку! Я попросил у тебя то, что так и так тебе не надо! Но ты пытаешься прочесть мне целую лекцию… глупый мальчишка, что мнит себя самым умным… Ты дитя науки? Нет! Ты говночист! Вот ты кто! И за всю свою жизнь ты отличился лишь раз — не запаниковал и закрыл решетку, отрезав твари путь в жилые коридоры. И погляди сколько благодарности ты за это получил и сколько доброго внимания… Другой бы радовался! А ты корчишь рожу! Тьфу! Настоящий сурвер себя так не ведет!
— Я…
— Не ты, а я! Я принес Хуракану в пятьсот раз больше пользы чем ты! Хотя бы тем, что год за годом я ремонтировал насосы и поливочные системы! Тем, что я обучил два десятка грамотных технарей, научив их беречь наши драгоценные ресурсы! И да вот он я спустя годы — брожу по коридорам и собираю дерьмо у спесивых дураков вроде тебя! Холисурв! Вдумайся в то насколько нагло ты себя ведешь! Не хочешь отдавать свой экспульсо — так сказал бы короткое «нет» и закрыл бы дверь перед моим носом! Но ты решил прочесть мне лекцию о науке…
Опустив голову, я молчал, держа руку на дверной ручке.
Вот черт…
Подняв наконец лицо, я заглянул в глаза кипящего от возмущения мужичка, что пах дымом, говном, мятой и укропом, я медленно кивнул:
— Спасибо за преподанный урок… на самом деле спасибо.
— Просто отдай свой экспульсо и…
— Нет — спокойно и ровно ответил я, открывая дверь и делая шаг за порог. Повернувшись, я закрыл дверь и еще кивнул на прощание, стоящему в коридоре сборщику Культа.
Что ж…
Яростно растерев щеки, я тихо рассмеялся и изо всех сил влепил себе пощечину. Обжигающая боль запомнится надолго… Воспоминание о ней закрепит и память о том отрезвляющем уроке, что я только что получил.
Зачем вообще я начал спорить и что-то доказывать? Это же глупо! И раньше я так не поступал! Я просто игнорировал культистов, равнодушно здороваясь и проходя мимо.
Так почему я себя так повел? Есть ответ на этот вопрос?
Да. Ответ есть, и он прост в своей неказистой правдивости.
Ничтожный Анус с неправильным прикусом вдруг почувствовал себя кем-то значительным и с собственной важной точкой зрения. Вот только это самообман. Я как был ничтожеством — так и остался.
Откуда тогда у меня вдруг такая тяга к спесивым спорам?
И снова дело в самообмане. Несколько раз дав обычнейший отпор агрессорам и получив некую сумму денег, я почему-то решил, что после того, как моя жизнь немного изменилась к лучшему, я и сам стал лучше и умнее.
Но нет…
Как и сказал сборщик Культа — я всего лишь говночист, что совершил единственный важный поступок в своей жизни. И он полностью прав. И заработанная битьем моей собственной морды сумка динеро не делает меня кем-то особенным или успешным. Я просто клоун, кого бьют за деньги. И старый сборщик Культа дал мне это понять максимально доходчиво.
— Не делай тупостей, Амос — пробормотал я и влепил себе вторую пощечину — Не делай тупостей!
Отрезвляет…
На самом деле отрезвляет.
Не спеша оглядев комнату, где почти безвылазно провел полмесяца, ненадолго задержал взгляд на открытом свертке с деньгами. Монет почти не убавилось — мои нужды на самом деле невелики. Жратва, питье и мытье. И за исключением моей внезапной болтливости меня по-прежнему почти все устраивает в этом временном распорядке.
Так что закрою пасть, стисну зубы и продолжу жить именно так, временно постаравшись вообще ни с кем не контактировать и уж точно не ввязываться в абсолютно ненужные тупые споры о том, что всегда мне было безразлично.
Может и есть истина в выражении — динеро портят сурверов… Может так оно и есть…
Что ж, урок усвоен накрепко…
* * *
Серж пришел на двадцатый день.
Пришел не один, но всех провожатых — количеством пять рыл, из них один представитель Охранки — оставил через несколько беговых дорожек и сам ко мне явно заходить не собирался. Он не стучал и не звал. А я не принимал решение открыть ему дверь. Просто так уж случилось, что
