стороны смотрели небольшие пушки, миллиметров этак на семьдесят пять, явно устаревшая конструкция, но на очень удобном самодельном лафете, позволяющим быстро разворачивать в любую сторону. А на самом вагоне торчали сразу две башенки для стрелка, одна предназначалась для меня, во второй сидел человек с пулемётом, на этот раз это был немецкий же МГ-42, подозреваю, не оригинальный, а его современная версия под более ходовой патрон.
Наконец, на платформе, прицепленной сзади, стоял… не знаю, что это, наверное, миномёт. Хаотичное, на мой взгляд, переплетение арматуры и труб, в котором угадывались маховики наведения, а из всего этого торчит труба, высотой примерно в полтора метра, а толщиной сантиметров тридцать, из которых двадцать приходится на внутренний диаметр. Рядом стоял ящик с минами и пороховыми зарядами. Штука выглядела страшно, явно предназначена для навесной стрельбы на большие расстояния. Всё это было обложено мешками с песком. А для прикрытия имелся ещё один пулемёт, аналогичный тому, что стоял на крыше.
Я не специалист в военном деле, но считаю, что людоеды должны быть совсем отмороженными, чтобы пытаться атаковать такой поезд. Тут надо группу человек в двести, и то не факт, что справятся. Правда, можно разобрать путь.
— Занимай позицию, — скомандовали мне по громкой связи. — Правая сторона твоя, как только увидишь кого подозрительного, докладывать не нужно, сразу стреляй.
— Принял, — отозвался я и полез в башенку.
Дорога затянулась, ехали мы ещё часа два, останавливались на мелких разъездах, скидывали местным товар в мешках, забирали что-то у них, а только потом выехали на петлю и отправились обратной дорогой. До людоедов ещё нужно было добраться, а пока всё вокруг было тихо. Я даже задремал в кресле, покачивание поезда, свежий воздух, а ещё съеденная банка тушёнки, очень сильно этому способствовали.
Проснулся ближе к вечеру, поезд отчего-то начал притормаживать. Местность вокруг сменилась, вместо редкого лиственного леса вокруг стояла настоящая тайга, сосны в три обхвата стояли так плотно, что на пять метров нельзя было ничего увидеть.
— Внимание, — прозвучала команда по громкой связи. — Атаковать могут в любой момент.
Он ещё не успел договорить, как из леса вылетела стрела, судя по скорости, арбалетная. Прилетела точно в мою башенку, скользнув по голове.
Вы получаете урон 20
Лёгкое кровотечение
Вот суки, и ведь не видно, кто там. Два сантиметра левее, и я улетел бы на воскрешение с потерей уровня. Я пригнулся, но продолжал следить за обстановкой через прорезь прицела. Стрелы полетели чаще, но, кажется, никого не задели.
Пулемётчик по соседству выдал очередь, вроде бы, в кого-то попал, о чём сообщили крики из леса. Поезд сделал поворот, сплошная стена леса отступила, теперь справа и слева было метров по пятьдесят открытого пространства. Но на этом хорошие новости закончились, поскольку на нашем пути имелся завал из камней, по какой-то причине они не смогли разобрать путь, поэтому решили навалить валунов размером с меня, если просто ехать вперёд, поезд сойдёт с рельсов.
Я выругался, прищучили нас. Вопрос только в том, как атаковать будут. Если у них только стрелы.
Увы, несколько одиночных выстрелов и застучавшие по броне пули убедили меня в наличии у противника огнестрельного оружия. А потом они пошли в атаку. Вопреки пренебрежительному мнению о дикарях, они вовсе не собирались ловить пули грудью, каждый нёс какой-то щит из досок и жести, вряд ли такой задержит пулю, но прицелиться он мешает, заставляя тратить больше патронов.
А позади щитоносцев бежали те, кто рассчитывал сокрушить броню дедовским способом. В руках они держали бутылки с горящими фитилями. Коктейль имени наркома иностранных дел Вячеслава Михайловича Молотова. Неплохо придумано, если хоть штук пять до вагона долетят, нам тут станет кисло.
Значит, надо сделать так, чтобы не долетели. Пока пулемётчик разворачивался в правую сторону, а навёл винтовку на торчавшую из-под щита ногу. Выстрел. Пуля прилетает точно в колено, а, поскольку калибр серьёзный, количество ног у людоеда уменьшается на пятьдесят процентов. Он жив, но упал вместе со щитом, оставив без прикрытия двух бутылкометателей, да вдобавок деморализовал коллег по опасному ремеслу, издавая дикие вопли.
Игрок Балабан получает урон 200
Травматическая ампутация левой ноги
Критическое кровотечение
Неплохо, теперь следующий. Но выстрелить я не успел, пулемётчик дал очередь, скосившую левый фланг наступавших, а следом вся колонна исчезла в облаках огня и дыма. Пушка, удачно развернувшись, выстрелила прямо вдоль строя, снаряд взорвался где-то в центре, а два десятка бутылок с бензином послужили дополнительным фактором поражения.
Я успел расстроиться из-за утерянного опыта, некто Балабан должен был помереть с минуты на минуту, а теперь его смерть зачислили на счёт артиллеристов. Но тут выяснилось, что кино про войну только начинается. На поляну у железнодорожного пути стали падать брёвна, стволы диаметром в метр, видимо, их заранее поставили торчком, а теперь сваливали в нашу сторону. Падали они как попало, вдоль, поперёк и по диагонали, некоторые катились в нашу сторону из-за уклона местности.
Теперь у них была защита, такие брёвна не то, что пулемёт, пушка не сразу возьмёт. А они имеют возможность, постреливая, добраться почти вплотную к вагону. Правда, начавшаяся атака захлебнулась ещё до того, как людоеды успели выйти из леса и нырнуть под защиту брёвен. Миномётчики своё дело знали туго, стрелять они могли даже на такие маленькие расстояния, просто регулируя объём порохового заряда. Вот и сейчас одна единственная мина, упавшая за кромку леса, произвела там настоящее разрушение. Я видел, как оттуда вылетают фрагменты человеческий тел. Игра в плане насилия ничем не отличалась от реальности.
Атаку с другой стороны мы едва не прозевали. Тут враг решил предварительно произвести артподготовку. Сначала в стены броневагона ударили два увесистых камня. Навредить броне они не смогли, но если такой прилетит в мою башенку, то мне придётся туго.
А следом полетел зажигательный снаряд. О начинке оставалось только догадываться, но взрыв был знатный. Снаряд лёг с недолётом метров восемь, теперь на траве расплывалось огненное пятно диаметром пять метров. Вряд ли там использовались только нефтепродукты, удушливый чёрный дым давал неплохую маскировку, да к тому же ветер предательски дул в нашу сторону, скоро начнём задыхаться.
Надо полагать, где-то там, за стеной леса, на закрытой позиции стоит подобие требушета. А они вполне могут повторить номер с броском, пристреляться и с третьего-четвёртого выстрела попасть точно в поезд. Такого нельзя было допускать, а потому миномётчики немедленно развернули орудие и выстрелили уже в другую сторону. За лесом вспухло дымное облако. Следом выстрелили ещё два раза. Кстати, им проще корректировать огонь,
