с неожиданным сопротивлением. Завязался бой, в ходе которого украинские военные были обстреляны из установок реактивного огня. ВСУ понесли потери, им пришлось отступить к поселку Приморское и городу Феодосия.
На линии Ак-Монайских укреплений завязался серьезный бой, неожиданно со стороны Керчи подошли крупные воинские соединения Российской Федерации, которые вполне успешно противостояли украинским военным.
Высланная в сторону Керчи авиагруппа в составе двух F-16 польских ВВС была сбита ракетами на подлете к городу. Радары установили, что F-16 уничтожены российскими ЗРК, расположенными где-то на Таманском полуострове. Та же участь постигла и два БПЛА MQ-9 Reaper, они тоже были сбиты.
В 8:00 пришли данные со спутников, выяснилось, что через Керченский пролив налажена переправа, по которой беспрепятственно передвигаются российские войска. Разномастные гражданские суда – сухогрузы, буксиры, рыболовецкие сейнеры, самоходные баржи, паромы – переправляют через пролив армейские подразделения, которые тут же разгружают и высаживают в портах Керчи.
Стало понятно, что высадка российского десанта в районе мыса Чауда, о которой разведка ВСУ докладывала несколько недель подряд, и ночные перемещения восьми сухогрузов, против которых работала чуть ли не треть РСЗО ВСУ, размещенных в Крыму, всего лишь отвлекающий маневр, на который украинская сторона клюнула.
В срочном порядке все воинские подразделения ВСУ и их союзники были подняты по тревоге и направлены к Керченскому полуострову. Ширина фронта была там относительно небольшой, всего семнадцать километров. С севера, в селе Каменка, где начиналась Арабатская стрелка, были позиции батальона «Готенланд», с юга – в поселке Приморском – концентрировались боевые подразделения, базирующиеся в Феодосии; их, конечно, знатно потрепало во время диверсии в порту, но сухопутные части были в норме.
В селах Семисотка, Ерофеево, Южное и Батальное шли бои с переменным успехом. Все, что располагалось восточнее этих сел, было полностью под контролем Вооруженных сил России. Фронт очень узкий, россияне никак не смогли бы организовать мощную, глубокоэше-лонированную оборону, а это значит, что, несмотря на свежие силы, которые высаживались на данный момент в Керчи, ВСУ в самом скором времени прорвут оборону и сбросят десант в море.
Подобная картина была здесь и в мае 1942 года. С запада наступали фашистские орды, а советские войска отступали к Керчи, пытаясь сдержать врага.
Здесь на Ак-Монайском перешейке, на одном из участков фронта держала оборону 400-я стрелковая дивизия с входившим в ее состав 959-м артиллерийским полком. Главный удар противник нанес на левом фланге, действуя вдоль побережья Черного моря. Восьмого мая 1942 года, после массированного авиационного удара, продолжавшегося более трех суток, немецкая пехота, поддержанная танками и самоходной артиллерией, перешла в атаку, стремясь захватить сильный узел советской обороны – Корпечь. Части и подразделения дивизии встретили врага шквалом ружейно-пулеметного и орудийного огня. Неся огромные потери, немцы откатились назад. Вражеские танки поспешили в укрытие. Атака захлебнулась. Гитлеровцы снова бросили в бой самолеты. В раскаленном воздухе висел грохот взрывов. Все кругом было окутано дымом. Из-за холма выползали несколько немецких танков. Двумя группами они атаковали Корпечь, но встретили сильный огонь стоявших здесь 1-й и 2-й батарей. Эти батареи подпустили вражеские танки на близкое расстояние и первыми же выстрелами прямой наводки подбили три из них. За танками почти в полный рост шли гитлеровцы с автоматами и винтовками наперевес. Их было не меньше батальона. Прогремел залп советских артиллеристов, потом второй, третий… Вражеская пехота оказалась отделена от танков. Осталось ее уничтожить… После нескольких часов ожесточенной перестрелки враг снова отошел, неся большие потери. Вся степь была усеяна мертвыми вражескими телами, которые инородными вкраплениями выделялись на фоне крымской весенней степи. Чадили подбитые фашистские танки, дым от пожара поднимался высоко в небо.
Почти двое суток части дивизии вместе с батареями своего артиллерийского полка сдерживали бешеный натиск противника. И только в ночь на 10 мая, когда гитлеровцы глубоко обошли позиции с левого фланга, бойцы получили приказ на отход с ак-монайско-парпачских позиций.
На дорогах скопилось большое количество людей и боевой техники, автомашин, обозов. То в одном, то в другом месте возникали пробки. Пока их ликвидируют, походные колонны стоят. А здесь еще, как назло, с вечера пошел проливной дождь. И без этого плохие дороги быстро раскисли. Лошади и материальная часть, упряжки с боеприпасами и продовольствием увязали в грязи. Орудийные расчеты буквально на руках тащили орудия, зарядные ящики, повозки. Вместе с бойцами взялись за постромки и командиры, политработники. Силы у каждого были напряжены до предела. Но несмотря на это, оторваться от противника на более или менее значительное расстояние так и не удалось. На рассвете немцы обнаружили отступающие войска. Они бросили вдогон за ними танки и мотопехоту. Подойдя на близкое расстояние, противник открыл по отходящим колоннам ураганный огонь. Положение стало критическим. На пути отхода обнаружился противотанковый ров. Стрелковые подразделения быстро заняли его для обороны и изготовились к бою. На обратном гребне рва с ходу развернулись полковая артиллерия и батареи артиллерийского полка. Почти все орудия были поставлены на прямую наводку. Для отражения врага воины-артиллеристы подготовили и противотанковые гранаты, и бутылки с горючей смесью.
Противник не заставил себя долго ждать. Около 10 часов утра восемь тяжелых фашистских танков, а за ними до двух батальонов пехоты ринулись на наспех организованную оборону. Подпустив танки на прямой выстрел, 1-я и 2-я пушечные и 6-я гаубичная батареи под командованием старшего лейтенанта Ермакова, лейтенанта Егорова, политрука Самедова и старшего лейтенанта Дьяченко первыми открыли огонь. Снаряды метко разили противника.
Потеряв более половины танков и большое количество живой силы, немцы приостановили атаку, отошли на исходный рубеж. В этом бою понесли значительный урон и советские войска, особенно пушечные батареи. Потери были и в стрелковых подразделениях. Выдержку и хладнокровие проявили старшие артиллерийские начальники.
Оправившись после первой неудачной атаки, часа через три немцы снова перешли в наступление. На этот раз они ввели в бой более десяти танков и до полка пехоты. Четыре бронированных чудовища приближались к брустверу противотанкового рва. Они вот-вот раздавят окопавшихся здесь наших пехотинцев. Сюда спешил с группой бойцов-артиллеристов командир взвода управления 2-й батареи лейтенант Мурат Цогоев, осетин из Орджоникидзе. У каждого из них в руках были противотанковые гранаты, бутылки с горючей смесью. Танки уже почти рядом. Тускло поблескивали на солнце гусеницы. Доносилось жаркое дыхание моторов. Лейтенант Цогоев первым бросил связку гранат навстречу ползущему танку. Раздался взрыв. С колес машины со скрежетом сорвалась и распласталась по земле гусеница. Танк замер. Второй танк поджег красноармеец Алиев. Уцелевшие машины повернули обратно. Попятилась назад и вражеская пехота. Гитлеровцы неистовствовали. К вечеру они в третий раз
