Земли Теней - Роман Прокофьев

Феромоны (серебро).

Экзо-Шейд (серебро).

Истинный Взор (серебро)*****.

Парящий Кувшин (серебро)***.

Рунный Конструктор Символов (серебро).

Домен Серебряный Замок (серебро).

Десять бронзовых:

И семь деревянных. «Мусор», усиленный тремя Свойствами, казался ничуть не хуже иной бронзы, а выручал меня — намного чаще.

Помимо Рун, в Скрижали осталось двадцать серебряных Символов. Я бы с удовольствием использовал их, попрактиковавшись в Рунном Искусстве, но, увы — нулевых Рун такого качества не имелось ни у меня, ни у Азимандии — Белый Дьявол под ноль выгреб ее запасы.

Итого: 34/82 ячеек были заняты. Окидывая свой внушительный и разнообразный арсенал довольным взглядом, я вспомнил жалкую дюжину Рун, с которой выступил из фригольда в тот злосчастный рейд. И что же теперь — по качеству Рун, по количеству Звездной Крови я сравнялся с сильнейшими Восходящими земной колонии. Белый Дьявол, несмотря на все его причуды, твердой рукой провел меня по грани между жизнью и смертью, искупал в крови, дерьме и яде Червей, сделав намного сильнее и жестче.

Я стал настоящим Восходящим.

Но время испытаний миновало, Земли Теней оставались за спиной.

Загудел тилтротор, с тихим шелестом импеллер превратился в туманный круг. Ощущая вибрацию корпуса «Грифона» как дрожь собственного тела, я заставил винтокрыл с разбегу взмыть с края плато. Золотое Древо вставало над зубчатой цепью гор, и я взял курс прямо на него.

Пора было возвращаться домой.

«Грифон» шел на минимальной высоте. Две тени, отбрасываемые им, скользили по пронизанным трещинами каньонов Расколотым Землям, впереди все выше вставали зубы горной цепи, а за ней — далекий золотой силуэт Игг-Древа. Глядя на них сквозь голографический фрейм интерфейсов, я ощущал странное тянущее чувство: так, наверное, древние моряки после многодневного пути смотрели на родные берега, показавшиеся на горизонте.

Там — наш фригольд. Я приближался, и наступил момент, когда замигал зеленый индикатор вокс-сети: мы вошли в зону действия ретрансляторов. Тянуть со связью не стоило, как бы ни хотелось сделать сородичам сюрприз, — это могло быть небезопасно, правила есть правила.

— Прием! Одиссей вызывает фригольд Небо!

Общий оперативный субвокал, на котором сидели все посты, отозвался через несколько секунд молодым девичьим голосом:

— Прием, говорит Небо. Повторите позывной… кто вызывает?

— Говорит винтокрыл Одиссей, пилот Сигурд Морозов! Небо, приближаюсь к вам со стороны Расколотых Земель. Предупредите дозорные посты.

— Что… какой винтокрыл? Какой Морозов? — совсем смешалась диспетчер в башне ретранслятора. — Откуда вы…

— Прием, говорит Западный! Это же… наш Звездный Флот, на! — нарушая все правила вокс-переговоров, в субвокал неожиданно ворвался грубоватый баритон Грохота — десант, видимо, от безделья слушал вокс-эфир на одном из постов, — Сигурд, копать-хоронить, это ты? Прием!

— Так точно, Толя, — мои губы сами собой расплылись в улыбке. — Это я…

— Западный, режим тишины! Переключаю на руководство колонии, — озадаченно отозвалась диспетчер. — Одиссей, ждите…

Ждать пришлось не больше минуты. Я начал снова набирать высоту — «Грифон» подходил к исполинскому горному выступу, на котором находилась земная колония. Сверху плато напоминало огромный зеленый прямоугольник, защищенный с трех сторон отвесными горными утесами, а с четвертой — головокружительной пропастью. Все-таки место выбрано очень удачное — не подойдешь, не подкопаешься, быстро попасть можно только воздухом…

— Прием! — я узнал энергичный грудной голос Вероники Максвелл. — Прием, Одиссей. Сигурд, это действительно вы?

— Так точно, мэм. Это действительно я! Иду к вам на винтокрыле Одиссей, борт Колонии Альфа.

— Так… где вы сейчас находитесь? — Вероника не теряла времени на расспросы. — Сколько людей на борту?

— Уже на подходе, в десяти милях от фригольда. Буду через пять минут, мэм! На борту еще один человек, изгой Народа Теней. Запрашиваю посадку! Сообщите внешним постам, чтобы не трогали мою птичку.

— Поняла вас. Посадку разрешаю. Сможете сесть на площадке сзади фригольда?

— Без проблем, мэм.

Близко, уже очень близко! Горы стремительно приближались, мелькая зеленым, серым, коричневым. Я специально снизил «Грифон», проходя над знакомым ориентиром на самом краю пропасти — большой скалой со срезанной вершиной, тот самый Третий Пост, с которого мы отстреливались от дрейков. Различил среди камней фигурки дозорных — не знаю, какое копье дежурило, но они смотрели на меня снизу вверх, встав в полный рост.

Зеленая травянистая равнина плато, знакомые россыпи валунов, черные точки пасущихся тауро и поднявший тучу пыли багги, явно торопившийся к фригольду… Я обогнал его без труда, прошел над аккуратными прямоугольниками полей, зеркальными рядами теплиц и, снижаясь, сделал круг почета над куполами. Люди внизу останавливались, бросали работу, изумленно таращились вверх.

Меня встречали — на площади у южного входа, откуда обычно отправлялись на задания наши копья, уже скопилась небольшая толпа, и люди продолжали выходить из жилмодулей. Немного красуясь, я развернулся и красиво посадил «Грифон» прямо в центре площади, шагах в тридцати от них. Остановил импеллер, заглушил тилтротор, выключил питание. Снял пилотский шлем, отщелкнул ремни безопасности и облегченно выдохнул.

Прилетели.

Я разблокировал пилотскую дверь и выпрыгнул наружу.

Люди уже шли к винтокрылу. Незнакомые и знакомые лица вперемешку — рыжеволосая Вероника, вечно хмурый громила Майкл, смуглый горбоносый Минос… Но всех опередил кое-кто другой.

Знакомый свист! Из-под ног расступившихся вылетела стремительная пушистая молния.

Кыш! Йурр оказался около меня первым, недоверчиво обнюхал ногу, цепко взобрался по одежде на плечо, взъерошил волосы, больно дернул за ухо, недовольно фыркнув при этом — какого черта пропадал без разрешения?

А следом за зверьком, опережая остальных, вырвалась знакомая фигурка — голубой комбинезон медкома, черные волосы с серебристыми струйками, огромные зеленые глаза. Больше никого не стесняясь, Травинка обняла меня, обвила руками шею, и я ощутил влагу на ее щеке — девушка плакала, не скрывая чувств.

— Ты чего плачешь, Травинка? — удивился я, осторожно поглаживая вздрагивающие