что она столько выдержала. Тем более, как я понял, при сильных физических нагрузках его действие не только усиливалось, но и ускорялось… Ладно, хватит оттягивать неизбежное пустыми разглагольствованиями, включаем режим пылесоса — и айда на уборку.
Итак, сначала регенерируем внутренние органы, это несложно, но муторно. Текла бы кровь, было бы проще, а так приходится каждому уделять внимание, тщательно следя, чтобы ничего не пропустить. Мозг относительно цел, хотя это и странно, я-то думал, она совсем безмозглая…
А вот в сердце будто из дробовика выстрелили, все разъедено, покрыто многочисленными язвами. Все восстанавливаю и провожу небольшую модификацию. Теперь, когда девушка оживет, будет чуть сильнее и быстрее. Это не сложно сделать, если знать, как. С живыми не пройдет, умрут от болевого шока, и никакая магия не спасет, а вот с мертвой в самый раз.
Так, все, органы в порядке, теперь надо очистить кровь. Причем быстро, иначе начнется отмирание клеток, и все придется начинать заново. Пускаю по сосудам эфир, разделяя кровь на фракции. Быстро выделяю яд и начинаю выдавливать его через поры. Если что, кожу потом очищу. Отрава для нее не менее вредна, но все-таки наружные покровы легче восстановить. Так, все кровь чиста, но ее осталось слишком мало. Хотя, для того, чтобы запустить организм, хватит, особенно, если в щадящем режиме, как я это планирую. Запускаю сердце и тут же замедляю все процессы. Так, с оболочкой разобрались, теперь источник.
И что тут у нас? Ага, слабенький маг воды. К черту воду, Громовы — воздух! Тем более, я собирался впоследствии отточить ее навыки диверсанта, а именно для такой работы как я понял и тренировал ее отец. Скрытное проникновение, быстрое уничтожение цели и отход. И вода в этом не помощник. В скрыте воздух рулит, да и, если что, всегда можно будет улететь. Источник мелкий, но это не помеха, тем более, эфирные каналы у нее для слабого мага развиты очень хорошо. Значит, тут минимум работы.
Мелькнула мысль сделать ее магом всех стихий, но тут же отбросил ее. Не заслужила. Но и слабосилок мне не нужен. Значит, максимально усиливаем в родовой магии. Вливаю эфир в источник, меняя фракцию воды на воздух. Тот, будто только этого и ждал, враз сильно увеличился и засиял чистейшей энергией, стремительно начал расти, каналы едва не лопаются от хлынувшей в них мощи. Но я готов к этому и сразу усиливаю их, добавляя им крепости. Так, все готово, теперь надо перелить кровь. Но черт, как же не хочется этого делать! Принимать в род абы кого? Да дед меня прибьет и будет прав!.. С другой стороны, после всего, что я сделал с этим телом, ее придется либо убить, либо привязать к роду. Сильный, но враждебный нам маг мне не нужен.
Ладно, работаем дальше. Выныриваю из нее, втыкаю одну иглу себе в вену, другую в нее. Много переливать не буду, иначе её тело не выдержит. Все-таки моя кровь отличается от обычной человеческой. Так, ток крови нормальный, теперь надо привязывать дух к телу. Она должна почувствовать момент слияния со мной.
Захватываю дух эфирными потоками и связываю его с телом, попутно протягиваю нити силы к от источника к ней. Отлично! Дух привязан и корчится от боли. Сознание максимально раскрыто. Переходим к самому вкусному — воспоминаниям. Так, Мирами Ичивара, 20 лет, детство, учеба — это неинтересно. Перематываем, еще, еще… Ага, вот и плохой дядька! Черты лица текут, она их не различает. Простенькое заклинание воздуха, почти не тревожащее эфир. Легкое искажение и все, тебя фиг узнают. Но меня этим не взять. Настраиваюсь на это воспоминание, максимально погружаюсь во встречу. Превосходно, теперь я знаю все, что знала она, и найти этого урода будет очень легко. Девочка неосознанно пыталась воспользоваться водой, чтобы тогда рассмотреть его и, благодаря этому, сама не понимая, считала его эфирный след. А по нему я пойду как охотничий пес, не сбившись с пути ни на шаг.
На этом можно и закончить, а то уже начинаю чувствовать слабость. Разгоняю ее кровь, выводя организм в обычный режим работы, и тут же блокирую себе слух и создаю щит в голове. От ее пронзительного крика, наполненного болью, можно сойти с ума. Хотя, я и так, похоже, сошел, раз решился на такое.
Выныриваю и отсоединяю иглу. Черт, как же хочется есть! Сквозь барьер, установленный мною, неожиданно пробивается сильный вопль боли. Да какого хрена, я ж закрылся от нее?!! Блять, Ириска!!!! Вот я идиот, как правильно говорит Аштар! Больше не буду на нее за это обижаться… Себя прикрыл, а про сестру забыл, и она, естественно, через нашу с ней кровную связь все почувствовала! Теперь надо успокоить Ириску, а то она мне потом мозг взорвет. Посылаю волну покоя по нашей связи с сестрой и спешно возвожу барьер уже в голове Мирами. Но, в принципе, уже все. Ее крики стихают, несмотря на все сопротивление тела, оно ожидаемо приняло все то, что я ему дал. С жалостью смотрю на измученную девушку, так и хочется обнять ее, успокоить нежным поцелуем… Так, стоп, это уже кровь заговорила! К черту сантименты!
Подхватываю ее и несу в маленький душ, что находится в комнате. Прежде всего её необходимо отмыть от всех выделений. От накатившей слабости она не может стоять, лишь в широко раскрытых глазах, полных слез, бьется помалу стихающая боль.
Держу ее легким ветром и направляю на нее воду. Мылю мочалку, и начинаю отмывать тело. Никакой эротики тут нет. Нельзя пропустить ни клочка кожи, испачканной в яде. Кручу ее во все стороны, проходясь жесткой мочалкой по всем местам. Она содрогается от моих прикосновений, но мне все равно. Все похабные мысли убраны подальше, хотя, я все равно ощущаю дикое желание. Свое? Нет, ее. Возвожу еще один щит, но это не сильно помогает. Зов крови сильней магии, значит, надо закругляться, иначе не выдержу!
Выношу ее из душа, высушиваю ветром и оставляю сидеть на стуле. На кровать, покрытую мерзкими пятнами яда, ложиться нельзя. Ее вообще лучше сжечь. Ныряю в освободившийся душ и долго стою под сильными струями прохладной воды, пытаясь смыть с себя не только физическую грязь, но и нервное напряжение… Устал, как же дико я устал!
Выхожу, завернувшись в полотенце. Она смотрит на меня, не отрывая блестящих от недавно пролитых слез глаз, после чего покорно опускается на колено.
— Господин, — слышу я ее, и на меня накатывает поток ее
