– Ровнее, молю вас, генерал! Я не могу прицелиться!.. – Сержант еле устоял на ногах, когда машина скакнула на ухабе и очередь из пулемета ушла высоко вверх.
– Ровнее – значит, медленнее, сержант! – Схватив с соседнего сиденья ручную гранату, де Голль ловко рванул чеку и, по-молодецки «хэкнув», швырнул ее за борт, метя в преследователей.
По заднему борту стегануло несколько пуль, сержант вскрикнул и припал на колено – пуля чиркнула по ноге, оставив глубокую кровавую борозду.
– Держись, сержант!
Машина, повинуясь резкому движению рулем, метнулась влево и, опасно кренясь, взлетела вверх по придорожному холму. Еще несколько секунд были выиграны этим опасным маневром. Но до спасения было еще целых три километра…
На небе собираются тяжелые тучи. Еще ни разу за последние недели я не видел, чтобы пасмурная погода не заканчивалась дождем. Значит, и сейчас ливанет! Слякотно станет, и похолодает резко. Ну ничего, зато следов крови на дороге не останется… Где же эта колонна? Мы с рейнджерами и энкавэдэшниками засаду небольшую приготовили – всемером выдвинулись навстречу колонне и в километре от поста легионеров заняли позиции по обе стороны от дороги. Я с Хорнером по одну сторону, все остальные у грузовика – по другую. План не обременен глубокой проработкой и, по сути, прост как пять копеек – врезать по колонне из всех стволов, главное – не трогать санитарной машины и спасти де Голля и Сережу. А потом на грузовике валить к посту и держать оборону, если это понадобится. Хотя после совместной атаки рейнджеров и бойцов НКВД нападать на пост будет, скорее всего, некому. Главное, действовать дерзко и быстро: ударить, подскочить, освободить пленных и валить. Особых вариантов-то нема – либо так, либо колонна доберется до поста и там будет бойня. Исход такого варианта событий предсказать сложно…
Однако мне было интересно: куда же тащат пленных? Не до границы же с Мавританией! Или их кто ждет в южном направлении? И вообще – чья это затея? Не англичан ли?.. Ответа на вопросы, по старой доброй традиции, просто не было. А в общем, в них никто и не нуждался… Особенно я. Мною правят разум пополам с яростью. Соображаю, но очень хочу убивать.
Откуда-то издалека донеслась стрельба – били из пулемета. Спустя короткий миг к звукам стрельбы добавились надрывные завывания двигателей. Еще немного – и в семистах метрах от засады из-за поворота показались машины.
– Машины! – Хорнер подхватил с земли базуку и, закинув ее на плечо, замер в ожидании. – Бью по головной, как планировали.
– Погоди, Алекс… Что там происходит?.. – Глубокое сомнение вызвала стрельба в колонне. В авангарде, с отрывом метров в сто от основной группы, мчится немецкий джип – «Штойвер Р200» с установленным на турели зенитным пулеметом, за которым, кстати, стоит стрелок. Короткими очередями с джипа бьют по следующей за ними колонне грузовиков. – Что за?.. – Бинокль, висевший на груди, не с первого раза ложится в руку. И когда я подносил его к глазам, до «штойвера» оставалось уже метров триста. – По головной не стреля-а-а-а-ать!..
Шквал огня сорвался со стволов и роем смерти бросился навстречу врагу. Десятки пуль ударили по металлу и тонким стеклам кабин грузовиков, по мягким, уязвимым телам вишистов, по слабым деталям двигателей и ходовой… Медленно, с опозданием, в кабину первого грузовика, уже и без того вымершую под шквалом пуль, ударила тяжелая семидесятишестимиллиметровая осколочно-фугасная граната ОФГ-2, произведенная на советском заводе для американского оружия… Взрыв безжалостно разворотил и кабину, и переднюю часть кузова, где в момент попадания сгрудились почти все пассажиры… Живых, не то что раненых, там уже не было, когда обстрел плавной волной перетек на пытающийся объехать подбитого собрата второй грузовик. Прикрывшись корпусом первой машины от обстрела с одной стороны дороги, грузовик резко затормозил, и из него посыпались стрелки. Много – не меньше тридцати человек. Но в самую гущу этой компании по навесной траектории уже летели две двадцатипятимиллиметровые осколочные гранаты. Одна легла четко перед командиром отряда, щедро нашпиговав его и двоих ближайших бойцов мелкими осколочками. Вторая же, невероятным образом срикошетив от тента грузовика, разорвалась в воздухе, оросив нерасторопных врагов, по которым совсем уж неожиданно ударил пулемет с зарывшегося носом в кусты джипа. Французский генерал и советский сержант тоже приняли участие в избиении младенцев. Третий же грузовик сдал задом, съехал в придорожную канаву, и с него преспокойно начали выгружаться еще три десятка врагов…
– Хорнер, фосфор! – Из подсумков на свет появляются по паре чушек фосфорных гранат. Бросок, еще – и через пару секунд над дорогой начинают расстилаться опасные для жизни белые облака. – Теперь ходу, сержант! Ты бегом к грузовику. Отводи всех к перекрестку! ОТХОДИ-И-ИМ! RETREAT!.. Я к генералу!.. – И, не дожидаясь ответа, рвусь прямиком через кусты к дороге. Пули сшибают ветки, выбивают фонтанчики земли, свистят над ухом – но мне как-то сие неинтересно. Бегу себе, и меня уже не остановить.
Оп, ошибся… Пуля ударяет в спину, и я кубарем пролетаю по земле метров пять.
– Мм… – Движение дается с трудом, спину простреливает боль. Насколько достаю, пытаюсь ощупать спину рукой. Крови нет, дырки в бронике – тоже. Не пробили, хе-хе-хе! Вернусь в Москву – расцелую разработчиков…
– Майкл, сюда! БЫСТРЕЙ! – Серега орет во всю глотку. Видел меня, значит. Бегом-бегом к нему! Одно хорошо – дорогу перебегать не надо…
– Sir, wake up! Come on! [74] – Хорнер откуда-то вынырнул.
– Алекс!..
– Нет времени! Бегом, сэр!..
Ох, мать!.. Добежали!
– Серый, что с тобой? – Серега выглядит не лучшим образом. Руки в крови, лицо бледное, весь дрожит. – Ох, еклмн!
– Движок заглох! Толкайте! – Брат совершенно не думает о ранении – его взгляд горит огнем.
– Depechez-vous! [75] – Генерал напомнил о своем присутствии. Он выглядит растрепанным, но никаких заметных повреждений на первый взгляд нет.
– Alex, help me! – Так, проломим куст – и покатимся по наклонной в кювет. – Come on! [76] – С треском джип прет напролом. Шаг, другой, машина помаленьку движется. Над головой внезапно застрочил пулемет, оглушая нас с Хорнером, но ничего не поделаешь, брат пытается всех нас защитить… Эхма! Медленно идем, и движок молчит!..
Фш-ш-шу-у-у-у-у-у-у!..
Через треск выстрелов пулемета слышу, как ревет реактивный движок ракеты. Базука?! Нет, она за спиной Хорнера… Что за чертовщина? Оборачиваюсь и восхищенно ахаю! В небо по дуге тяжело летит толстая ракета, утягивающая за собой два извивающихся шланга. Джулай! Вот что он в рюкзаке притащил! Сейчас жахнет!..
Др-р-ра-а-а-а-а-ам!..
Земля под ногами нервно вздрагивает. На месте цепочки взрывов поднимается здоровая стена дыма и пыли. Эффектный удар, ничего не скажешь! Даже стрелять в нас перестали. Пока выжившие прочухаются, мы и отчалим…
– УХОДИМ! УХОДИМ! – Приказы дважды повторять – моветон, но в нашем случае это необходимо. А то, видишь ли, все еще врага бьют, а приказов не выполняют…
– Запрыгивайте!..
Джип несколько раз чихнул движком и завелся, завибрировал. Сергей отпустил пулемет и помог мне запрыгнуть в машину, следом ввалился Хорнер, огрев меня по голове трубой гранатомета.
– Dieu soit loue! [77] – вздохнул де Голль когда место боя осталось позади. Все почувствовали невероятное облегчение…
– Sir, look! They made it [78].
На дорогу позади нас на полной скорости вылетел грузовик с нашими бойцами. Те, заприметив нас, дружно замахали руками.
– С днем рождения, брат. С утра забыл поздравить… А теперь – от всей души поздравляю! – Сергей улыбается, но его заметно трясет.
