Спустя полторы минуты, сквозь шум и потрескивания донесся тонкий, девичий голос станции наведения.
— Я – "Ураган". "Дед", домой разрешаю. Счастливого пути.
Через пятнадцать минут истребители уже скакали по ухабам и неровностям аэродрома. Остался позади еще один рутинный вылет, расслабляюще короткий на фоне длинной, жестокой войны.
Вечером в столовой было шумно и людно. Летчики первой эскадрильи сегодня отличились, завалив пару "Ю-87", и теперь за их столом царило веселье. Пилоты живо обсуждали бой, делились впечатлениями, хвастали. Одного "Юнкерса" сбил Щеглов. Он старался не подавать виду, сидел с невозмутимой физиономией индейского вождя, но периодически забывался. Тогда лицо капитана сразу же расплывалось широкой улыбке, а глаза лучились довольством. Второго завалил младший лейтенант Суякин. Он сделал это в первом своем боевом вылете, в первом в своей жизни воздушном бою. Удвоенная за сбитого, по полковому обычаю, наркомовская норма "убила" мамлея в хлам и Суякин глупо улыбался, десятый раз рассказывая, как он заходил в хвост и как стрелял. Язык его уже основательно заплетался.
— Товарищ командир, — Молокин в очередной раз глянул в сторону Суякина. — А когда я в бой? Другие уже летают, сбивают…
— Успеете еще…
— Ну товарищ командир, — заныл уже он. — Сколько можно ждать?
— Посмотрим!
— Товарищ командир, разве я хуже других? Вы же меня после учебных боев сколько хвалили… Возьмите в бой!
— Я не слыхал, чтобы в учебных боях целенаправленно убивали, — отмахнулся Виктор. — Посмотрим…
Его не слышали. И Молокин и Зайцев и даже Улитка смотрели на отличившегося Суякина. В их глазах читалась концентрированная зависть…
— …Держись хвоста, понял? — вылет был проработан, все было разобрано, обсосано, разжевано и вдолблено в головы, но Виктор не удержался, чтобы не повторить. — Главное – не отрывайся от ведущего и все будет пучком.
Молокин кивнул. Его, обычно конопатое лицо, сделалось мертвенно бледным, а в глазах плескалась смесь восторга и страха. Ему предстоял первый боевой вылет, и молодой летчик жутко переживал. Вчерашнее нетерпение, подогретое победой Суякина, сменилось неуверенностью. Переживал ли Улитка, сказать было сложно. Но судя по тому, как его лапищи комкали шлемофон, то, наверное, переживал.
— По машинам. Вылет по ракете…
Со вчерашнего дня линия фронта практически не изменилась, разве что дыма в воздухе стало больше. Все так же по левому крылу поблескивало озеро Молочное, тянулась одноимённая река, противотанковый ров, траншеи, колючая проволока… Все как накануне. В небе было чисто, и вылет грозился быть повторением предыдущих…
— "Дед", "Дед" ответь "Урагану", — звонкий голос радистки разогнал шум помех.
— "Дед", ответил.
— "Дед", в квадрате тридцать девять вражеская батарея, мешает пехоте. Приказываю подавить…
Батарея отыскалась в глубокой балке. Немцы зарылись в землю, укрыли орудия маскировочными сетями и если бы Кот не разглядел вспышки выстрелов, то возможно истребители пролетели бы мимо.
— "Двадцать второй" прикрывай, смотри зенитки! "Тридцать первый", атакуем!
Земля поплыла навстречу, приближаясь и увеличиваясь в размерах. Виктор загнал в прицел бесформенный зеленый бугорок, украшенный коротким хоботком пушечного ствола, немного выждал и зажал гашетки. Снаряды легли с недолетом, он скорректировал огонь и увидел, как пыльные фонтанчики разрывов перечеркнули вражеский капонир. Совсем рядом с кабиной промелькнули светящиеся росчерки, и ушли куда-то за хвост.
— "Двадцать второй", слева, на краю балки, пулемет. Убей!
Над балкой скользнули две серые тени – атаковала Славкина пара. Обстреляв пулеметную точку "лавочки" потянули вверх и вслед за ними, уже с другого склона потянулись трассы.
— Бью пулемет! Слава, Сергей, атакуйте батарею.
Окоп с пулеметом выделялся еле видимым холмиком земли. Разрывы снарядов заплясали вокруг, закрывая вражескую огневую точку дымом и пылью. После третьего захода пулеметчики уже не огрызались, да и сама батарея молчала. Выполнив свою работу, истребители повернули на восток…
— …В каком месте мы получили команду от "Урагана"?
Зайцев слегка побледнел и неуверенно ткнул пальцем в карту.
— Вообще-то здесь, — Виктор поправил ведомого, указав на место километров на пять южнее, — но, в принципе неплохо. Потом?
— Потом полетели сюда, — Аркадий указал на отмеченную в тридцать девятом квадрате балку.
— Тут мимо дороги летели, — продолжал расспрос Саблин. — Что видел?
Ведомый побледнел уже сильно и отрицательно замотал головой.
— Вот в этой деревне, — Виктор ткнул пальцем в карту. — Две хаты горели, на восточной окраине. А вот тут обоз ехал, пять подвод. Ладно. Расскажи, что видел при атаке.
— Ничего не видел, — обреченно ответил Зайцев. — Видел, вы куда-то пикировали и стреляли. Ну и я стрелял…
— Снайпер, — засмеялся Камошня. — Хорошо, хоть командира не сбил…
— Разговорчики! — прикрикнул Саблин. — Сам-то какой? Давно за тобой сопли вытирали?
Полог, занавешивающий дверь распахнулся, и дебелая повариха в бывшем когда-то белым халате, внесла в землянку бачки с завтраком. Споро расставила на столе посуду, взялась за половник.
— Товарищи командиры, прошу к столу!
Летчики зашевелились, а повариха уже проворно накладывала на тарелки желтые от масла вареники. По землянке поплыл запах жареного лука.
— Объедение, — Колька, довольный как слон, потер руки. — Сегодня сон видел. Приснилось, что мамка вареников наварила, и я их с братом трескаю…
Телефон зазвенел неожиданно и тревожно. В динамике раздался встревоженный голос Маркова.
— Эскадрилье срочно по машинам, ожидать команду в готовности номер один…
Летели молча. Внизу проносилась серая истерзанная земля, вверху, километрах на двух такие же унылые облака. Лишь монотонно ревел мотор, да изредка потрескивали разряды в наушниках. Потом впереди показались тяжелые, холодные на вид воды Днепра, маленьким темным пятнышком выделилась какая-то деревенька.
— Вныманые, приготовитса, — спустя несколько секунд из-под бомбардировщиков, россыпью маленьких быстрых точек посыпались бомбы. — Разворот нол!
"Пешки" повернули на север и стали плавно забирать восточнее, разворачиваясь домой. Несколько зенитных снарядов разорвались позади строя, но немцы и сами, видимо, поняли бесполезность своих усилий. Деревеньку заволокло густым черным дымом и на ее южной окраине что-то горело, но что именно было не разобрать.
— "Дэд", ты как там? Хорошо прикрываешь? — ведущий "пешек", видимо успокоенный удачным бомбометанием, решил позубоскалить. — А у мене тебе сурприз!
