– Господи!! Неужели лопнула?!!
Андрей заржал громко:
– Зато сейчас он уже вышел и опять торгует.
Позеленевший от его рассказа, Леонид хотел что-то ответить, но в этот момент пауэрбук Данила издал торжествующий сигнал.
– Есть! – закричал Neo Dolphin, срываясь с места. – Что-то нашли!
Глава 62
Безумие с вонью пожарища
Япония, подземелья Токио, Картонная крепость
Мартида и ее помощники еще пытались сделать с отказавшей системой хоть что-нибудь, чтобы она заработала, когда Дикарь заорал:
– Осторожно!!
Покрытая струпьями ржавчины железная дверь, закрывавшая единственный выход из коллектора, сорвалась с петель. В огненном нимбе зависла в воздухе, медленно деформируясь. А потом взрывная волна швырнула ее на картонные коробки. Дверь прорубила несколько «зданий», сминая и осыпая каплями огня.
Грохот оглушил, заставил пригнуться. Под ногами содрогнулась земля, и эта дрожь противно передалась куда-то под сердце. Даля инстинктивно прикрыла живот ладонями, закричала в испуге. Но ее крик потонул в возгласах страха обитателей крепости.
Только Дикарь не растерялся. Подхватил Далю – она и не ожидала такой силы, поднял ее, как пушинку, – бросился бежать. Обхватив шею хакера, Даля выглянула из-за его плеча как раз в тот момент, когда в окаймленный пламенем дверной проем ворвались первые солдаты.
На миг показалось, что и они всего лишь картинки, созданные воображением и очками дополненной реальности. Потом пришло понимание, что очки Даля сорвала во время взрыва, а люди в глухой броне – настоящие!
– Замрите, суки! – взвился усиленный громкоговорителем голос. – Бросить оружие, лечь на землю, рожи не поднимать! Интерпол!
И, словно не видя и так безоружных престарелых хакеров, табунком потерянных ягнят собравшихся вокруг Мартиды, солдаты открыли огонь. Несколько очередей свинца хлестнуло по картонным коробкам, в громе выстрелов кто-то вскрикнул, завизжали женщины.
Дикарь едва не упал. Чудом ему удалось удержаться на ногах. Он сжал Далю крепче, словно она была единственной его надеждой на спасение, большим толстым зайцем метнулся в лабиринты коробок.
Прежде чем целлюлозные юрты скрыли их, Даля успела заметить, как солдаты швыряют какие-то камни на улицы крепости. А когда грянули взрывы, и к потолку взметнулось неожиданно сочное, жадное пламя, Даля поняла, что это было.
Охваченная пожаром Картонная крепость погибала…
* * *
Даля сжалась в куче зловонного пепла, стараясь дышать реже. Дым хоть и поднимался к потолку, где работала вентиляция, но даже так горячий смрад горелого пластика и промокшего картона душил, стискивал стальными челюстями горло. Но то, что происходило неподалеку, было настоящим кошмаром. Диким, животным кошмаром.
Между сжавшихся среди останков Картонной крепости людей бродили вооруженные бандиты. В их взглядах раздражение и какая-то наркотическая ярость. Вот один из них не выдержал, грубо вздернул под локоть женщину-хиппи. Та вскрикнула от резкой боли, но тут же согнулась в приступе жестокого кашля.
Другие бандиты глядели заинтересованно, а пленники наблюдали исподлобья.
Бандит поволок женщину в сторону, швырнул на пол. Та, в серости всколыхнувшегося платья, упала огромной беспомощной птицей. Под задравшейся юбкой мелькнули очень худые, бледные ноги. Это зрелище только раздуло в бандите животную похоть. Он сорвал шлем, отбросил автомат и рванул застежку ремня на штанах. У Дали похолодела кровь от его расширенных почти на всю радужку зрачков, от влажного от обильной слюны оскала, от раздувающихся, как у зверя, ноздрей.
Мартида вскрикнула, уже понимая, что последует, судорожно поджала ноги и попыталась скрыть их юбкой. Кто-то из стариков-хакеров вскочил, но его крик поглотил грохот выстрела. Тщедушное тело порвали пули, его отбросило. Солдатский смех был гулок и страшен, словно лай гиен.
Даля хотела закрыть глаз, но, парализованная страхом, продолжала глядеть. Солдат и Мартида были неподалеку, и Даля видела все в мельчайших подробностях.
Опадали на землю брюки, солдат с хохотом продемонстрировал большой, набухший и красный от неимоверного желания член. Мартида опять закричала, попыталась отползти, но уперлась спиной в стену. Бандит бросился на нее, как змея на грызуна, резко, хищно. Короткий удар запрокинул голову Мартиды, из расплющенного носа потекла кровь, очень яркая на серой коже. Двумя руками бандит порвал на ней платье, схватил за обвислую сморщенную грудь. Потом рывком раздвинул женщине ноги и навалился.
Задушенная огромной тушей в броне, Мартида хрипела, а после, от резких, как удары боксеров, движений, начала кричать.
Солдат двигал бедрами невыносимо долго. Глаза Мартиды успели опустеть, обессмыслиться. И когда бандит судорожно ускорился, дернулся, остановился, вжавшись в нее, Мартида уже представляла собой безвольную куклу. Она не видела ничего вокруг, не замечала, как бандит поднялся, лениво натянул штаны. Судя по всему, она не чувствовала теперь и боли, не сводила окровавленных в промежности ног, не реагировала, когда по одному к ней направились другие солдаты.
В этот момент Дале все-таки удалось закрыть глаза. Ее всю трясло, по щекам текли горячие слезы. И она не знала, сможет ли когда-нибудь выжечь эту картину из памяти…
И в этот момент ее заметили!
Глава 63
Все сгорят в огне!
Япония, подземелья Токио, Картонная крепость
Идеально. Все прошло совершенно.
Парни сработали с четкостью лютой силы военной машины.
«Нужно будет отблагодарить кое-кого за предоставленную команду, – подумал Волошин. – И обязательно взять этих парней поближе к себе».
С жестяного то ли мостика, то ли балкончика Волошин наблюдал за остатками какого-то сраного города из картонных коробок. Он старался не приближаться к краю, сорванная взрывом дверь прорубила громадную брешь в перилах. Теперь на их месте остались острые арматурные прутья.
Внизу, в этом вонючем, смердящем гадючнике, развернулась великолепная картина. Его отряд, исполняя команду, забросал рассадник вшей зажигательными гранатами. Коробки вспыхнули мгновенно, несмотря на влажность.
Красиво получилось.
Волна огня согнала этих бомжей к огромной луже на другой стороне коллектора, облегчая жизнь его парням.
Волошин безмерно удивился, не заметив среди хакеров, как обозвал Аннигилятор это отребье, ни одного молодого лица. Сплошь маразматические хари: узкоглазые джаппы, китайцы, европейцы, даже один ниггер затесался, словно для снимка на тему этнической и расовой терпимости. Скрюченные артритом и сгорбленные старостью, кашляющие, хныкающие инвалиды.
