И вот, мол, раз в десять лет один из этих покойников находит дорогу наверх. Чисто случайно, в соответствии с теорией вероятности! Тычется, тычется, как до этого столетие с лишним тыкался… и выходит запутанными лабиринтами наружу. Постоит у входа и идет прямо. Идет и идет в пустыню по прямой… и пропадает в песках… и появляется на свете через некоторое время еще один карачи.
Красивая и жуткая легенда. Егору даже снилось несколько раз, как встречает он в пустыне покойника живого, полукарачи-получеловек. Жуть. Кошмарные сны легко запоминаются, да!
Но в реальности все спокойно… если только может быть спокойной древняя братская могила, открытая настежь.
В главной пещере, где почти все люди в момент смерти и находились, эхо жутко бормочет. Шепчут души безвинные, жалуются на смерть страшную. Вот там-то и заставляли будущих молодых воинов ночь проводить. Егор как-то с Ромкой-джи попробовали сесть и посидеть тихо. Глухо, только сквозняки в костях едва слышно шуршат. С потолка кабели и лампы свисают, едва-едва покачиваются, стоны и невнятные голоса чудятся. Очень легко представить себе, что это мертвые с тобой разговаривают, достучаться до тебя хотят…
Так что хоть нервы у Ромки-джи и Егора выдержали, но и ходить в Покойницкую им стало неинтересно. Неприятно. Все равно, что из песка с десяток мумий вытащить и с собою в палатке усадить. Не так уж страшно, не так уж противно, но… но нехорошо. Неправедно это, вот и все!
Ну а Зия, тот все больше о науке рассказывает… но тоже есть что послушать.
Грузовик прохромал по осыпающемуся склону бархана и встал передними лапами на гребень. Пол фургона слегка накренился назад. Зия замолчал.
«Комариные» экраны на пределах обзора показывали замысловатый механизм, копавшийся в песке. Видно было плохо, но в облаках пыли угадывалось нечто вроде грузовика, опрокинутого на спину и сучащего лапами.
— Это еще что за чушь? — пророкотал в громкой связи голос Саввы. — Идентифицировать не могу… нет файлов. Не хочется близко подходить.
— Это большой карачи, — подал голос Ромка-джи, — или матка-карачи, — поторопился он выдать гипотезу.
— А ты видел когда-нибудь матку-карачи? — включился в разговор Зия.
— Нет, — смущенно ответил Ромка-джи. — Староста говорит, они сами собой из песка рождаются… в смысле… нанотех.
— А забавно было бы на матку-карачи посмотреть, — пробормотал Зия. — Как-то же они плодятся? А может, и нет.
— Внимание! — разговор прервал напряженный голос Саввы. — Засек… минуточку… вот! Чужие «комары»!
— Ромка-джи, Егор — из машины! Быстро! — скомандовал Зия резким скрипучим голосом. Лицо его моментально осунулось. — Савва! Наведение?!
— Пока нет, — сосредоточенно сказал, почти пропел Савва, — нас на мушке пока не держат… только наблюдают. Ромка-джи, вали отсюда, кому говорят!
Егор выпрыгнул из кузова и, пригибаясь, отбежал в сторону. Из кабины вывалился обиженный Ромка-джи и нехотя поплелся к Егору.
— Пригнись, чучело!
— Пригибаться еще… нет никого! Экраны…
— Экраны тебе схрон не обнаружат! — оборвал его Егор. — Держи левый сектор, а я сейчас…
Егор перекатился вправо, пробежал, петляя, метров тридцать и залег в кустиках ген-саксаула. Эх, хорошая все-таки штука — Саввин комп! Нам бы такой — в дозор…
В ушах вдруг скороговоркой пробормотал Зия:
— Пацаны, лежите спокойно, договориться пытаемся! — И отключился.
Егор пролежал довольно долго, вдыхая сладковатый запах колючек и мелких синих плодов дикого ген-саксаула. Неосторожно повернувшись, укололся. Черт, как только этот кошмар верблюды едят? Не переставая следить за окрестностями, поглядывал на рукав комбинезона, где маленькая дырочка от колючки уже затягивалась сама собой. Перед носом пробежала ящерица, остановилась, глядя бусинками глаз Егору в лицо… точь-в-точь карачи! Те тоже — замрут на бегу и не то принюхиваются, не то прислушиваются… жутковато так… бр-р-р!
Егор осторожно взял камушек и после долгой паузы резко бросил его в ящерицу. Как всегда, реакция ящерки была лучше. Егору показалось, камень еще не вылетел из его руки, как ящерица мгновенно метнулась в сторону и убежала.
Ишь ты… опять обставила!
Вспомнилось вдруг, как в прошлом году они работали с Маринкой, Ромкой-джи и прочей ребятней на грядках. Скучная работа — ходи да поливай вонючей бурдой-бродилом грядки — аккуратные холмики песка, внутри которых посаженные месяц назад пустые обоймы от калаша уже пустили временные корни и качали кремний, железо и прочие элементы, формируя патроны.
Маринка была отчего-то грустна, и они с Ромкой-джи пытались ее развеселить. Ромка-джи изобразил, как староста гоняет Русланчика из зала Совета, а Егор рассказал, как старый Ким намедни опять приплелся в Храм с расстегнутыми штанами и был высмеян женщинами.
В конце концов Маринка рассмеялась, обняла Егора за шею и от души звонко чмокнула в обе щеки. Ромка было заворчал, но Маринка поцеловала и его. Ребятня вокруг заголосила, заулюлюкала… а Ромка-джи изобразил «разрыв сердца от восторга» и упал на грядки, плюхнувшись спиной в лужу свежей бурды-бродила, отчего месяц потом ходил с чешущейся и облезающей кожей…
А по осени Селим-Веня, дозорный в районе Каслей, напоролся на шатун-банду и сгинул. И мулла-батюшка выдал Егору калаш и комбинезон… все дедушкино, как новенькое, прямо со склада! И стал Егор совсем взрослым. Дозорным, имеющим право и самостоятельно, одному дозорить.
— Егор, в машину!
— Значит так, молодежь, — хмуро сказал Савва. — Сейчас комбинатовские нас примут. За час мы до них пешим ходом доползем. Рта не раскрывать, лишние вопросы не задавать. Ромка-джи, это к тебе в первую очередь относится, понял? Держитесь пока тупо и молча…
— Вы у нас дикие туземцы-проводники, — весело сказал Зия. — Мы этих комбинатовских с трудом уломали на разговор… Фирман-Москва помог. Мы представляем интересы президента-эмира и Святой Академии Наук — вот и все, что вы знаете!
— Да мы и на самом деле только это и знаем, — кисло сказал Ромка-джи.
— Вот и прекрасно! Меньше знаешь — меньше грешишь. Потерпите пока! Изображайте смирных ручных обезьянок при красивых и богатых путешественниках…
— Очень весело! — проворчал Егор. — За дикарей каких-то держат… за хунхузов диких… ха-ха-ха, сейчас описаюсь…
— Не надо описываться, надо молчать и хмуро глядеть по сторонам тупым армейским взглядом. Кстати, оружие ваше при вас останется — это я выторговал… а вот «комаров» пришлось отозвать. Ну да и хрен с ними… главное теперь — переговоры.
Зия был весел — ну дальше просто некуда. Он, можно сказать, светился от восторга. С чего бы только? В самые атомы тащимся, в самую радиацию, чтоб ее!.. Нашел, тоже, радость святую, великую…
