тысячу раз. Но то, что ты выдумал — это какое-то безумие! Мы не можем сражаться с Кетом — и мы превращаемся в людей. В нашем мире нет оружия против Кета — ладно, мы найдём оружие на изломах других миров! Ты просто заменяешь объективную реальность выдумкой! Протри уже глаза и признайся честно хотя бы сам себе: ты просто бежишь от правды!
— Выдумкой? — переспросил я. — Что, мы опять там, на первом обороте? Тайо, мне казалось, ты уже прошёл всё это…
— Я много чего прошёл, Виллар. Я тебе верил, когда все от тебя отворачивались. Но это уже за пределами моего доверия. Ты предлагаешь мне совершить самоубийство.
— Это не…
— Это самоубийство, Крейз! Мы умрём здесь, возродимся там… Якобы пройдём весь стержень, как будто бы выживем… Вернёмся сюда, и здесь нам потребуется всего-то навсего пара крупнотоннажных кораблей удачи, чтобы победить Кета! Да ты сам себя слышишь?!
— Тайо, прошу, просто доверься мне ещё раз. Мы должны убедить остальных…
— Знаешь, что? Я поговорю с ними со всеми. Думаю, они поддержат мою мысль: тебя следует изолировать. Надеюсь, «Персей» ещё не вылетел. Пошлю второй сигнал, нам понадобится заменить двоих!
Мне казалось, что мне на голову упал мешок с камнями.
Оглушённый, обессилевший, я смотрел широко раскрытыми глазами на друга, который в одночасье сделался моим врагом. Он шёл на меня, а я отступал, пока не упёрся спиной в дверь.
— Тайо, подожди…
— Уйди с дороги, Виллар. Я ждал от тебя взрослого, осмысленного решения, а ты пришёл ко мне с детскими сказками. Но это не твоя вина. Ты просто перегрелся и «сломался». Ты сам не понимаешь, что несёшь.
— Я полностью отдаю себе отчёт в…
— Уйди с дороги. Я вынужден буду применить силу. Ты знаешь, я — сильнее тебя.
Да, я всегда уделял слишком мало времени физподготовке. И вот теперь это стало проблемой. Тайо просто отшвырнет меня в сторону, и не будет даже Наказания. А потом он выйдет и сломает мою последнюю надежду.
Плевать на мою надежду.
Он сломает надежду Алеф. Она доверилась мне. Она, может, единственная во всём Безграничье действительно мне ПОВЕРИЛА! И я не имею права её подвести.
Не будет даже Наказания не будет даже Наказания не будет даже Наказания не будет даже
— Виллар…
Что с ним? Почему он так странно смотрит? Куда он смотрит?
Почему я держу в руке оружие?
Что-то не так. Что-то идёт не так. В голове щёлкают шестерёнки, я пытаюсь просчитать.
— Тайо, ты нужен мне, — сказал я. — Ты необходим для того, чтобы всё получилось.
— Виллар, убери оружие.
— При чём тут оружие? — недоумевал я. — Это не имеет никакого значения. Без тебя ничего не получится, ты нужен мне…
— Ты то же самое говорил Алеф, Виллар. — Сверкнула ментома душевной боли. — И теперь она умирает ни за что. Хватит. Разве ты сам не хочешь всё это остановить?
— По крайней мере, не мешай, — сказал я, подняв зачем-то оружие выше. — По крайней мере, не вмешивайся!
— Я не стану сидеть здесь и ждать, пока ты уничтожишь Айка и Нилли! — закричал Тайо. — А потом и весь мир, если тебе повезёт доползти до конца! Если ты не остановишься сам — я тебя остановлю!
Он шагнул вперёд.
Я нажал на спусковую скобу.
Заряженные молекулы воздуха вонзились в лицо Тайо, и он ещё успел выплюнуть ментому изумления, которая тут же сменилась разочарованием.
Пока у него ещё были глаза, он смотрел на меня, как на ребёнка, который обмочился и, чтобы скрыть это, спрятал испорченные простыни под кровать.
Направленный взрыв.
Лицо Тайо исчезло, вместо него образовалась воронка с обожжёнными стенками.
Всё исчезло. Только я ещё был здесь, и — он. Кто-то безликий, кто миг назад был моим врагом, а за пять минут до того — лучшим другом.
Откуда-то издалека в наш крохотный мирок ворвался страшный звук. Он напоминал голос одного из животных человеческого мира, но был протяжнее, ниже, мертвее.
«М-м-м-м-му-у-у-у-у-у-у-у! — надрывалась сирена. — М-м-м-м-му-у-у-у-у-у-у!»
— Нет, — прошептал я.
Безликий стоял. И был ещё жив. Обожжённые стенки воронки пульсировали, внутри головы завершались какие-то физиологические процессы.
И мычала, гремела сирена. И весь мой мир скручивался в эту воронку и летел в никуда, и сам я погибал, будто на меня напал Мальстрём.
— Идеально, — шепнул я.
Пульсация прекратилась.
Тело Тайо подёрнулось плёнкой. И вдобавок к сирене зазвучал голос станции «Андромеда»:
— Код: двадцать пять тринадцать. Убит член экипажа. Повторяю: код двадцать пять тринадцать. Убит член экипажа. Тело упаковано в нуль-пространство для дальнейшего расследования. Станция переведена в режим блокировки.
Я видел границы клочка нуль-пространства, в котором труп Тайо медленно вращался. Пустота, невесомость, вневременье посреди каюты, в которой он жил.
Я опустил оружие.
Через моё сознание пронеслись три: Айк, Нилли, Алеф.
Они увидели, прежде чем я успел отключить объединённый режим.
Подняв голову, я крикнул:
— «Андромеда»! Говорит командир станции Виллар. Отключить сирену.
Мычание смолкло.
— Сирена отключена, — доложила станция.
— Перейти в штатный режим.
— Мне нужно подтверждение личности.
— Сканируй.
Я положил руку на панель возле двери.
— Личность подтверждена. Станция переводится в штатный режим.
Миг спустя открылась дверь.
Я вышел в коридор и обернулся напоследок.
Тело Тайо медленно вращалось посреди каюты.
— Тайо! — прошептал я, вытянув руку.
Ладонь коснулась «мешка» нуль-пространства. Ощущение — как будто трогаешь целлофановый пакет, наполненный холодным гелем. Там, в этом «геле», Тайо мог сохраняться вечно без контакта с какими-либо молекулами нашей реальности.
Нуль-пространство.
Нуль-время.
Рука задрожала. Я сморгнул слёзы и увидел, какая же она неправильная. Ненастоящая. Не моя.
— Я вспомнил, — сказал я шёпотом. — Теперь — всё…
— Что ты вспомнил? — послышался голос Илайи.
— Это я убил его. Я убил Тайо. Своего лучшего и единственного друга.
— А зачем?
— Затем же, зачем создал тебя. — Я встал на ноги и расправил плечи. — Чтобы уничтожить Кета.
— А кто такой Кет? — Илайя совершенно спокойно приняла известие о том, что её создал я.
— А вот об этом я у него и спрошу. Да. Прямо так и спрошу: «Ты кто, сука, такой, что осмелился влезть в мой мир?!»
— Сука… — Илайя
