Два часа… два часа я потратил на то, чтобы скрупулёзно, сантиметр за сантиметром осмотреть и ощупать этот чёртов барельеф. Бес — по — лез — но! И Хоки пропал, будто его и не было…
Поднявшись с колен и устало потянувшись в попытке избавиться от ноющей боли в пояснице, я обернулся котом и, повторив процедуру, уселся перед этой долбанной инструкцией, мысленно призывая все кары небесные на придумавших этот идиотский ритуал торонгцев. Взгляд устало скользил с картинки на картинку, а мозг старательно придумывал все более и более извращённые их толкования, пока…
Я недоуменно уставился на одну из последних картинок, склонив голову набок, внимательно её осмотрел и, хлестнув себя по бокам хвостом, невольно перешёл в свою двуногую форму. Чтобы через секунду свалиться наземь от душившего меня хохота. Немного истеричного, может быть, но вполне искреннего!
Отсмеявшись над собственным идиотизмом, я поднялся на ноги и, шагнув вплотную к барельефу, надавил обеими руками на холодный камень. Но тут же во второй раз обозвал себя идиотом и вернулся в свою кошачью ипостась. Несколько минут я пытался приноровиться к новому для себя действу и, сообразив наконец отпустить вечно поднятые, а потому привычные до полного забвения, щиты воли, шагнул вперёд. Прямо в барельеф.
Один миг движения в плотном и тягучем, словно кисель, пространстве, и я выскользнул из стены по другую сторону от долбанного барельефа. Ничего так экзамен придумали торонгцы для своих одержимых, да…
Вот только, попытавшись вновь принять человеческий вид, я понял, что у меня на это просто не хватит сил. Правда, взявшийся непонятно откуда, Хоки тут же поспешил успокоить. Дескать, это не всегда так тяжело… и главное в таком деле — тренировки. Логично, в принципе.
Кое‑как добравшись до ветхого и жутко пыльного дивана с буквально на глазах осыпающейся обшивкой, я поднял щиты воли и, вернувшись из призрачного состояния в материальное, с трудом запрыгнул на подушку. Свернулся клубком и задремал под успокаивающие мыслеобразы передаваемые Хоки. Кажется, этот дух здесь не только за библиотекой присматривал… уж больно много он знает об одержимых… мр — р…
Открыв глаза, я почувствовал себя не просто выспавшимся… энергия буквально распирала тело. Хотелось бегать, прыгать и вопить от восторга. Беспричинного, но от этого не менее реального. Подпрыгнув и приземлившись на все четыре лапы, я огляделся по сторонам и, не обнаружив рядом Хоки, вернулся в свою двуногую форму. Где‑то на краю сознания мелькнула какая‑то беспокойная мысль, но я успел ухватить её за хвост и тихо выматерился от осознания. Время! В подземельях я оказался где‑то около полуночи, потом добрый час петляний по тамошнему лабиринту и часа три, проведённых в ритуальном зале… плюс сон… Кажется, я немного задержался.
Словно услышав мои заполошные мысли, в комнате, где я спал, появился Хоки и, обдав меня волной благожелательности, повёл за собой. На этот раз мы не стали пробираться какими‑то трещинами. Нет, всего за какую‑то четверть часа дух вывел меня из подземелья в подвальную часть дома и, оказавшись у одной из дверей, настоятельно «порекомендовал» принять кошачью форму. Мог бы и не предупреждать. Запах пыли и тлена пробивался даже через стальную, прикрытую печатью непроницаемости, дверь. У меня были некоторые сомнения в том, что Переход позволит избежать внимания духа — охранника, но Хоки тут же отреагировал на мою неуверенность, послав успокаивающий, ёмкий, но довольно трудный для понимания мыслеобраз. Впрочем, через несколько минут я разобрался в его сути и действительно успокоился. Охранник реагирует на людей, но не станет кидаться на духов. А сейчас, после заключения контракта и закрепления слияния со Шредером, для чутья духа тлена я являюсь не человеком, а скорее уж, полноценным «коллегой» — духом.
Осталось вспомнить, что Хоки не способен солгать, и уверенно толкнуть дверь, за которой притаилось одно из самых страшных мистических существ, когда‑либо встречавшихся мне в этой жизни… Про т у вообще молчу, поскольку тогда я в принципе не встречал никаких созданий потустороннего, если не считать консьержа нашего подъезда, обладавшего прямо‑таки мистической способностью оказываться рядом в тот момент, когда кто‑нибудь из жильцов промахивался мимо урны. Страшный человек… мозг выедал за минуту!
Так, отвлекаясь воспоминаниями о прошедшей жизни, я довольно скоро миновал пустую, опалённую до чёрного цвета комнату, пропахшую жжёным камнем, пылью и тленом, и сам не заметил, как выбрался на знакомую потрескавшуюся лестницу, ведущую из подвала на первый этаж разрушенного особняка, в жилом назначении которого я теперь испытывал определённые сомнения. Немудрено: после того, что мне довелось увидеть под холмом, расценивать эти руины, иначе как остатки маскировки, я не мог. Уж не знаю от кого торонгским одержимым приходилось прятаться за вывеской обычного богатого особняка, но… сильно сомневаюсь, что выстроенные в подземелье хоромы принадлежали какому‑то не в меру эксцентричному семейству. Слишком много труда вложено в эти подземелья, и на слишком большое количество обитателей они были рассчитаны. По уму, там можно разместить не одну сотню жителей, и ещё останется место для гостей.
А ещё у меня появилось вполне обоснованное подозрение, что Бора заявился сюда вовсе не в поисках утерянных знаний Торонги или их сокровищ, а ради того самого ритуального зала. Или же… или же это будет самый большой облом в его жизни. Точно…
Зажмурившись от полоснувшего по глазам солнечного света, пробивавшегося через обрушенные перекрытия, я потянул носом воздух и, ощутив влажную свежесть, недовольно фыркнул. Бежать по мокрому после ночного ливня лесу будет тем ещё удовольствием.
Перепрыгнув огромную лужу, натёкшую со ступеней, я взлетел вверх по лестнице и, попрощавшись с довольным Хоки, тут же скрывшимся под землёй, побежал прочь от дома через одичавший парк, мимо поваленных створок ворот и вниз по холму. Если потороплюсь, то смогу добраться до нашей пещеры ещё до полудня…
Но набрав скорость, я понял, что несколько ошибся с расчётами. Кошачья форма стала неожиданно пластичной… точнее… хм, в общем, во время одного из прыжков с ветки на ветку я немного не рассчитал движения и, чуть поскользнувшись на мокрой после дождя коре, уже приготовился впечататься на полном ходу в мощный ствол дерева и непроизвольно прикрыл глаза. Но… вместо жёсткой встречи фауны и флоры я ощутил только мазнувшее по бокам тепло и еле успел вцепиться когтями в кору дерева, чтобы не рухнуть с десятиметровой высоты наземь. Я просто пролетел этот чёртов ствол насквозь!
