Ознакомительная версия.
То, что он сделал, было чистой воды самоубийством. Гена бросился вперед, стреляя из «грозы» длинными очередями, а когда патроны закончились и Шейх, терпеливо ждавший этого, высунулся из укрытия, Генка выстрелил из подствольного гранатомета.
Нет, не в Шейха – тот все равно успел бы укрыться. В потолок.
Обветшалое перекрытие не выдержало прямого попадания гранаты. Вниз рухнул кусок бетона с торчащими обломками арматуры, все заволокло пылью, а совершенно контуженный Момент (граната взорвалась в каких-то пяти метрах от него) повернулся к вторично контуженному Даниле и сказал, широко улыбаясь:
– Круто, бро…
Из ушей его текла кровь.
Таким Данила его и запомнил – окровавленным, контуженным, засыпанным пылью, счастливым, когда Шейх, на миг высунувшийся из-за угла, прострелил Гене голову. Взметнулись пропитанные кровью дреды, и Момент упал.
– Отступаем! – крикнул за углом Шейх (видимо, не так уж и много у него осталось бойцов), а Данила, выпустив автомат, рухнул на колени рядом с погибшим другом.
За спиной отчаянно завопила Марина. Астрахан нашел в себе силы обернуться. Девушку тащил за волосы здоровенный детина с длинными черными волосами. Лицо амбала покрывала сеть свежих царапин. Видимо, тот самый, которого наказал Астрахан за незнание законов городской войны…
Как он прошел за спину?! Ну конечно! Первая граната Момента наверняка разворотила стенку. Вот он и проскользнул, пока тут воевали…
Астрахан вытащил пистолет, но стрелять не рискнул – амбал умело прикрывался Мариной.
Этот раунд остался за Шейхом.
* * *
Серебристый лишайник под щекой – скорее щекочет, чем колет. Чье-то колено больно упирается в позвоночник. Руки стягивают за спиной. Перед глазами – берцы, в ушах звенит. Мужские голоса далеко. Марина уткнулась лицом в мох. Колено убрали, но она так и осталась лежать.
– Ну теперь-то вы меня развяжете? – проговорили голосом Данилы, только более сиплым…
Марина вскинула голову, пытаясь оглядеться: почудилось? Нет, не почудилось, это Тарас Петрович. Единственный друг, почти отец, вкрадчиво-добрый Тарас Петрович тоже пленен, связан…
– Здание, в которое вы заходили. Там хранятся секретные документы, правда, Мариночка?
Тарас Петрович сел рядом на корточки.
– Девочка, расскажи им, что ты узнала.
– Хватит ездить по ушам, – проговорил лобастый крепкий мужчина с чуть раскосыми глазами. Наверное, это и есть Шейх.
Его напарник, стоя спиной к Марине, умывался – вода, перемешанная с кровью, лилась на асфальт. Мыслей не было. Марина чувствовала себя трупом.
– Ну подумай сам, я связан и беспомощен, – обращался Тарас Петрович к Шейху. – Ты проделал такой путь, выжил – молодец. И вот тебя от тайны, главной тайны Сектора, отделяют два шага. Неужели ты вот так развернешься и уйдешь? Это же власть. Кто владеет Сектором, тот владеет миром.
Марина кое-как села, поджала ноги и спросила профессора:
– Вы знали про биотин?
Лицо Тараса Петровича вытянулось. Шейх вскинул бровь и глянул на него. Длинноволосый обернулся: его лицо заливала кровь, казалось, будто его исполосовали огромными когтями.
– Марина, мы сейчас пойдем в Глубь, и ты нам поможешь, хорошо?
Знал, конечно, знал. А вот Шейх, похоже, не в курсе. Обычный исполнитель, кто ему скажет… Вон, стойку сделал, как собака на дичь.
Профессор смотрел на свою лаборантку с ужасом. Конечно, как не бояться: он изнасиловал ее душу, вывернул разум наизнанку так, что она до сих пор слышит голос несуществующей женщины, которая шла сюда за «черным ящиком». Женщина эта подначивала: «Расскажи. Шейх поверит. Улики в рюкзаке. Ну же».
Марина-настоящая, напуганная и ошарашенная, не могла понять, кто из них хуже: бессердечный наемник или отец, который послал сына на смерть. За нее решил Шейх, шагнул вперед, посмотрел на Тараса Петровича с презрением:
– Ну-ка, ну-ка… Девушка, говори.
– Биотин вызывает мутации. Те, кто принимает биотин, нормальны, хотя не все, их дети – все! – хотя тоже нормальны на первый взгляд, но уже почти не люди, а вот третье поколение… Это хамелеоны. MAC наверняка знает это, но скрывает информацию.
Раскосые глаза Шейха округлились, смуглая кожа сделалась зеленовато-бледной – Марина замолчала, втянув голову в плечи.
– Ты понимаешь, что ты сказала? Соображаешь, что это значит?
Она зажмурилась, чтобы не видеть его и громилу с расцарапанной рожей.
– Если так, то Сектор – эпицентр вторжения на планету, – произнес он. – Только чьего? Какой-то… альтернативной Земли, как утверждал Тармаш?
Раздался звонкий шлепок, Марина открыла глаза: Шейх отвесил пощечину Тарасу Петровичу, но не рассчитал силы и разбил профессору губу. Тот не отворачивался – вскинул подбородок, ожидая второго удара, в его взгляде было торжество.
– Понял, Шейх? Осознал всю глубину проблемы? И теперь ты будешь рваться назад, в лапы коллег?
Шейх молча вынул из ножен здоровенный тесак необычной формы и повернулся. Профессор попятился на корточках, спесь слетела с него, но испуганным он не выглядел и бормотал:
– Я тоже труп, но выход есть! Можно укрыться в Глуби, у меня есть лодка. Укрыться и разгадать тайну Сектора. И взять Сектор под контроль, понял?
Шейх рывком повернул его к себе спиной. Марина зажмурилась – не хотелось видеть, как лезвие скользит по горлу и брызжет кровь.
Но ни хрипа, ни бульканья не последовало. Вздохнула с облегчением. Когда она раскрыла глаза, Лукавый, выпрямившись, потирал опухшие запястья, а веревка валялась на асфальте.
– Я знал, что ты умный парень, – прохрипел он.
– Веди, – распорядился Шейх. – Но я тебе не доверяю. Если начну подозревать… На ночь все равно будем связывать. Рэмбо, следи за ним.
– Понял-понял, – закивал Тарас Петрович. – Ты еще научишься мне доверять, Алан, я знаю, и выполнять мои поручения научишься.
Расцарапанный, который Рэмбо, подошел к Марине – огромный, страшный, протянул лапы. Она задергалась, отползая, но была схвачена. Сволочи! Выродки! Решили действовать заодно с профессором… Они не должны жить. А она обязана выбраться, чтобы рассказать… Хотя бы попытаться рассказать правду.
Шейх вплотную приблизил свою рожу к лицу Марины и проговорил:
– Я надеюсь, ты не будешь делать глупости. Ты должна понимать, что мы в одной упряжке.
Марина с ужасом смотрела в его черные-черные глаза и чувствовала, что слабеет и не может даже пикнуть. Оставалась надежда, что сейчас придет Данила и освободит её. Как в сказке… Она ж не человек для этих людей – ключ от двери, не более. Но Данила не приходил. Может, эти сволочи его убили?
Замотав головой, она зажмурилась, Шейх спросил:
– Ну?
Ознакомительная версия.
