В зеркале заднего вида Джек увидел, что у пса имеется два хвоста.
– Это еще довольно забавно смотрится, – невесело усмехнувшись, заметил Кирилл, – ты не видел двухвостых детей…
Впереди показался контрольно-пропускной пункт и высокий забор из колючей проволоки, что тянулся в обои стороны от него. Собственно проезд в Зону Отчуждения перекрывал покрашенный в желто-черные цвета знака радиационной опасности шлагбаум. Какой символизм!
Кирилл свернул на небольшую крытую автостоянку.
– Возьмем другую машину.
Высокий, не меньше двух метров ростом, и болезненно худой парень с бледной нездоровой кожей широко улыбнулся при виде подъехавшей машины и, скрывшись на пару секунд за дверью, появился с ключами.
– Как всегда, – сказал он необычно тонким почти детским голосом, указывая в сторону джипа с дополнительными защитными балками и четырьмя фарами на крыше.
– Да, – приветливо улыбнулся Кирилл, – и перенеси наши вещи.
Играя роль туриста, вслед за своим гидом Джек зашел в комнату, которая больше напоминала офис солидной компании, а не помещение охраны. Три человека в черной униформе с аппетитом разбирались с жаренными курами, помидорами, зеленым луком и сладким перцем. В углу на подстилке грызла перепадавшие ей косточки симпатичная дворняжка с неимоверно длинными ушами, которые были соединены прищепкой на середине ее спины. Вошедших она приветствовала одиночным «гав!» и больше уже не обращали на них никакого внимания.
– Кого я вижу! – воскликнул, видимо, старший в этой группе – более чем упитанный краснолицый мужчина, подбородок и руки которого блестели от жира.
Протянув для приветствия свою жирную ладонь Кириллу, он спохватился и от души рассмеялся:
– Новый клиент? – спросил, указав толстым пальцем в сторону Джека.
– Да, канадец, – ответил Кирилл.
– По-русски то хоть лопочет?
– Лопочу, – с намеренно большим акцентом, чем у него был на самом деле ответил Джек и глуповато улыбнулся.
– И хорошо! А-то недавно два туриста отбились от гида… Так лишились всех денег! Не ограбили их, нет! Местные проводнички взяли за то, что довели до ближайшего КПП. Там идти-то – три километра, а их водили полдня… Так что теперь всех иностранцев учим одной фразе на русском, – он посмотрел в сторону двух своих продолжавших ужин напарников, которые усмехнулись, и по-русски, но с сильным английским акцентом, прокричал: – «Бьерите вьесь мой дьеньги, только не водьите полдня по этому дьиерьму!!!»
Кирилл расхохотался, упитанный охранник поддержал его. Чтобы поддержать неформальную обстановку, Джек с самым серьезным видом поинтересовался:
– Что есть «дьиерьмо»?
Казалось, что стекла сейчас лопнут от взрыва хохота. Один из охранников в приступе неудержимого смеха дернулся так, что косточка из его руки спикировала прямо на подстилку несказанно обрадовавшейся такому неожиданному сюрпризу ушастой собаки.
…После того, как все формальности, вернее формальность по отсутствию всяческих формальностей, как то: регистрация, выдача разрешения на въезд, были за определенную плату быстро улажены, Кирилл и Джек вышли обратно на автостоянку.
– Видал, какой офис? – кивнул Кирилл. – И зарплата тоже ничего. Кто захочет работать здесь в худших условиях и за маленькую плату. А еще они иногда закрывают глаза на таких, как ты, туристов. И на грузы без надлежащих сопроводительных документов. Так что отходов сюда ввозится раза в три больше, чем утверждают власти.
Держа в руках фотоаппарат, к ним подошел двухметровый парень.
– Фото на память, – сказал он своим тонким голосом.
Сидя в джипе, Джек разглядывал уже готовую фотографию, где он стоит рядом с улыбающимся худым великаном. Кроме изображения фотоаппарат автоматически наносил на фотографию надпись: «Зона Отчуждения», а также дату, время и уровень радиации.
– Местная достопримечательность, – глядя на машущего им рукой парня, заметил Кирилл. – Их в семье пять таких. Самый низкий – 207 сантиметров. Зарабатывают на жизнь, как и он… Угадай, сколько ему лет?
– Голос детский, – чувствуя какой-то подвох, ответил Джек, – лет семнадцать-восемнадцать?..
– Тридцать один. Он самый старший из братьев…
Под невероятных размеров лопухом сидел облаченный в рваные шорты паренек лет девяти-десяти и с поразительной скоростью грыз семечки. Джек даже очень удивился, что семечки эти имеют самые обычные параметры, а не превышают размером, скажем, кость абрикоса.
Позади мальчишки за лопухами виднелась группа прижавшихся друг к другу домиков, в строительстве которых использовались самые различные материалы, начиная от бетонных плит и кирпичей, и заканчивая бревнами и кусками пластиковой вагонки. Нескольким семьям дом заменяли корпуса старых автобусов и грузовых машин.
Это поселение представляло собой гнетущее зрелище, а периодически попискивавший дозиметр был для его жителей похоронным звоном. Ничего, кроме медленного вымирания впереди их не ждало.
Джип двинулся дальше по заасфальтированной, наверное, столетие назад дороге, выбоины, ямы и трещины которой кое-где были засыпаны мусором, но в большинстве своем делали дорогу трудно проходимой, и было понятно, что Кирилл не поехал сюда на своей машине не только для того, чтобы уберечь ее от заражения, но и потому, что передвигаться здесь можно было только на внедорожнике.
Они проехали по Зоне двадцать семь километров, однако уже на третьем Джеку захотелось поскорее убраться отсюда. Наверное в аду он чувствовал бы себя получше. Ад все-таки выдуман людьми, а Зона сотворена ими…
С дороги они свернули на две еле заметные колеи, что уходили вглубь рыжеватого соснового бора. Переваливаясь с кочки на кочку, преодолевая пересекавшие это подобие дороги коряги, джип двигался практически в полной тишине, нарушаемой только тревожным шепотом ветра в сухой хвое сосен. Ею был устлан весь подлесок, а на колее она была хорошо примята, значит недавно здесь прошла машина, а возможно, и не одна. Это еще, конечно, не значило, что на этих машинах сюда привезли заложников или прибыл сам Лаутер, но все-таки ясно свидетельствовало о том, что к убежищу кто-то подъезжал.
Джип остановился, не доезжая метров десяти до массивного шлагбаума, на котором над знаком радиационной опасности угрожающе скалился стилизованный череп. Далее, еще метров пятьдесят шел рыжеватый лес, потом – метров пятьдесят пустого пространства, где красовались ряды пеньков, а уже за ним возвышался серый бетонный забор высотой метра два с половиной, над которым виднелась массивная крыша какого-то приземистого сооружения.
– С воздуха действительно выглядит как могильник, – заметил Кирилл, – ничем не отличается от пяти таких же, уже имеющихся в Зоне.
