Челюсть Вандерлинга отвисла.
— Ум… э… — выдавил он.
«Ну-ну, — думал Фрейден. — Значит эта часть плана, братец, у тебя накрылась. Плешивый придурок так пыжится надуть, что готов сам угодить в очевидную ловушку. Именно это происходит всякий раз, когда человек забывает, на каком шестке сидит. Взгляни, как бегут…»
…три мышки слепые!
— Видимо, слишком далеко ты не заглядывал, — улыбнулся Барт. — Ну, мы попробуем твою недоструганную интрижку довести до ума. Тут все дело в расчете. Нам нужно прикрыть задницу на тот период, когда начнется забава и когда наши парни ворвутся внутрь и возьмут ситуацию под контроль. Пять−десять минут самое большее…
— Да… — пробормотал Вандерлинг, слегка обалдев от потери инициативы. — Так и есть. Но как…
— Даже у Моро хватит серого вещества в котелке понять — я не завалюсь на кровавую тусовку без личной охраны. Сотня человек, или около того, вряд ли покажется Жиртресту большой помехой. Ведь он не в курсе атаки снаружи и поэтому будет чувствовать себя вольготно в окружении своих шакалов. Ну так зачем отказывать мне в сотне телохранителей, которые продлят наши несчастные жизни на лишние десять или пятнадцать минут?
— Точно! — воскликнул генерал. — Возьмем сотню Тыкв. Я хочу сказать, что торчки более-менее управляемы из всех наших олухов, верно?
«Ох, Дятел! — изумился Барт. — У тебя ум столь же глубок, как блюдце с молоком. Тыквы, говоришь?»
За фермершей следом…
— Почему бы и нет? — спокойно отозвался Фрейден.
Которая им хвосты отрубила ножом кривым…
— Тогда беремся за дело, и вперед!
— Если только Моро не упрется рогом из-за телохранителей. — Барт сделал предостерегающий жест. — В любом случае начинай подготовку.
— Точно! — Вандерлинг вскочил и направился к двери. — Да здравствует Свободная Республика, а? — добавил он, ухмыляясь через плечо.
Случалось ли видеть глазам твоим…
— Да здравствует… Президент, — вякнул генерал уже с улицы.
Таких трех мышек слепых?
— Таких трех мышек слепых… — прошептал Барт.
Как только Дятел оказался вне пределов слышимости, София взорвалась:
— Барт, ты не посмеешь! Ты не сможешь…
— О горе горькое и рыбки! — смеясь, прервал ее Фрейден. — Не откажи мне в способности быть немного сообразительнее среднего бабуина, Соф! Конечно, хмырь планирует двойную игру, — или тройную, если придерживаться строгой терминологии. Моро ведь он тоже собирается грохнуть. Значит, мы вдуем его вчетверо!
— Двойная игра… Тройная… четверная! Мать твою так! Ты не понял меня, Бесподобный Вождь. Какого черта происходит в твоем извращенном умишке?
— Давай по порядку распутаем каждый узелок, — беспечно предложил Барт. — Моро и Вильям состряпали план, мечтая грохнуть меня и каким-то образом поделить планету между собой. Классической пример предательства. Ну и конечно, игра номер два — игра Моро — шлепнуть Вильяма с тем же успехом, что и меня, и опять влезть на пальму за бананами. Успеваешь следить?
— Даже старик Дятел, кажется, предвидел это… — отмахнулась София. — Но… О, я понимаю! Врежь-в-Плешь вычислил двойную подставу и рассчитывает надуть Моро, рассказав об этом тебе и устроив нападение на стены Дворца!
— Из тебя, пожалуй, выйдет Маккиавелли, — одобрительно заурчал Фрейден. — До сих пор все было просто, как игра в фантики. Но теперь начинаются тонкости — по крайней мере, Вильям так воображает. Сначала он ведет двойную игру с Моро, держа мою персону на манер приманки, потом уничтожает Киллеров и Братство, затем каким-то образом избавляется от меня. Нашей маленькой охраной должны стать его обдолбанные уркаганы. Врубаешься? Он рассчитывает, что, когда пыль уляжется, все, кроме него, будут мертвы.
— У меня мозги набекрень! — поморщилась София. — Ведь все и случится подобным образом.
Фрейден довольно расплылся в улыбке:
— Ты забываешь о четверной игре, дорогуша! Иногда лучше позволить врагам состряпать заговор, а в последний момент вытащить пару тузов из рукава. Сэкономить умственные усилия. А у меня припрятана пара тузов. Перво-наперво, когда Братьев прихлопнут, я формально останусь в статусе Брата. И смогу использовать Киллеров…
— Ради такого предприятия поставить на кон жизнь? — У Софии задрожала нижняя губа. — Я бы не поставила, если… А, в конце концов, плевать! Это и моя жизнь тоже!..
— Два туза, — напомнил Барт, поднимая два пальца. — Запомни, их два.
— Ну и что же это за вторая стратегическая жемчужина? Карманная водородная бомба? Пуленепробиваемый жилет? Колдовство? Или надежда на милосердие милых мальчиков с волчьими мордами?
Фрейден засмеялся:
— Ничего более экзотического, чем… милосердие. Всего лишь добропорядочные граждане Сада!
Фрейден сидел за столом и переводил взгляд с радиопередатчика на потного, через силу улыбающегося Брата и его четверых охранников. Киллеры ерзали, как на иголках. «Очевидно, Брат Эндрю в курсе событий, — думал Фрейден, — а вот псы его — нет. Не удивительно, что они так подпрыгивают. Ребята очутились в логове врага, да еще услышали сейчас, как их жестяной божок предложил капитулировать!»
— Ну? — нетерпеливо прогудел из радио голос Моро.
— Давай прикинем, правильно ли я все понял, — спокойно проговорил Фрейден в микрофон. — Ты сдаешься при условии, если я позволю тебе и твоим Братьям безопасно покинуть планету и пошлю за необходимыми кораблями? Но перед этим я должен формально принять твою капитуляцию на стадионе в День Боли. Звучит прекрасно! Однако при чем здесь возня с двумя тысячами жертв Зрелища Пыток?
— Мы скрепим договор величайшим Праздником за всю историю Сангрии! — сказал Моро. — Поскольку это последнее зрелище Братства, мы из кожи вон вылезем, но сделаем его грандиозным и незабываемым. Обещаю тебе, что в этот День Боли искусство достигнет своего зенита! Не забывай, что Животные, вне зависимости от… ситуации, ожидают удовольствия от Дня Боли. Это их единственная возможность оказаться по другую сторону Великого Выбора, давать Боль и получать Наслаждение. Если ты планируешь править Сангрией, то не имеет смысла разочаровывать подданных в первый же день правления. Кроме того, подумай о своем собственном удовольствии! Я обещаю тебе представление, подобно которому…
Фрейден с трудом подавил хохот. Моро все повернул шиворот-навыворот! «Предполагается, что мне нужны эти «жертвы», а не ему! Мне следует уговаривать его. Жирной свинье настолько не терпится устроить большую вечеринку с пытками, что он забывает, зачем, собственно, позволил мне привести целую толпу. Ну и кретин!»
