ячейка радикалов реваншистов?
— Я не стану доносить на своих товарищей. Даже если вы поспособствуете моему отчислению из училища.
— Серьезно? И это после стольких усилий?
— Танки от меня никуда не денутся. Поступлю в политехнический на механический факультет, с военной кафедрой, после чего останусь в армии. Пойду служить по призыву, в конце концов. Вы не сможете лишить меня моей мечты. А вот уважение к себе я могу потерять. Береги честь смолоду, слышали о таком.
— То есть, я бесчестный человек?
— Вы делаете свою работу, товарищ капитан. Неблагодарную, но важную. Мне же предлагаете поступиться честью и стать наушником. К этому я не готов.
— Ну что же. Возможно мы еще вернемся к этому разговору. А пока, можете идти, — отодвигая подписанный и пустой бланк на край стола, произнес особист.
— Есть, — поднявшись со стула и бросив куру к обрезу фуражки, ответил Виктор.
После чего вышел из кабинета. Прошел по коридору, спустился по лестнице на первый этаж, и вышел во внутренний двор училища. Настроение после общения с особистом было каким-то непонятным. И причина вовсе не в том, что тот предложил ему сотрудничество. Во конце концов, он этого ожидал. Его заинтересовали два момента.
Первый, он сильно удивился узнав о роли ДБР в судьбе Русской армии, ставшей основой вооруженных сил республики. Ну и второй, касающийся лично его. Александр Трифонович говорил, что об их с отцом причастности к операции по захвату одаренного хунхуза будет знать строго ограниченный круг лиц. Что впредь он не станет предпринимать попыток привлечь Виктора к своим делам. Причем, обещал он это бате. И что же, вот так запросто открестится от своих же слов?
Нестеров направился ко второму учебному корпусу. Идти на занятия нет никакого смысла. Две трети урока уже прошло. Поэтому он решил обождать товарищей в курилке, куда они неизменно выбегут по окончании пары, на перекур.
Опустился на лавку, пристроив рядом фуражку. В военных училищах это отличительная черта повседневной формы от полевой, к которой полагалась кепка. Вот так взглянешь на идущий в строю взвод и сразу понятно, какие занятия им предстоят, в поле или в классе. А еще есть комбинезоны. Если в них, значит направляются в танковый парк. Но первокурсникам их пока еще даже не выдавали.
Да и танки они видели только со стороны. А еще, проходили ими обкатку. Ох и страшное же это дело, пропускать над собой грохочущую стальную машину. Тот же Игнатов из первого взвода обмочился. Но к его чести сумел метнуть гранату, забросив ее на моторный отсек танка. За любые шуточки по этому поводу, замкомвзводов готовы были головы оторвать. Потому как Макар не струсил, а несмотря на охвативший его ужас выполнил поставленную задачу и условно уничтожил противника.
— Ну и как все прошло? — поинтересовался появившийся в курилке Аршинов.
Открыл портсигар, извлекая папиросу и по традиции предлагая Виктору. Тот так же традиционно отказался. Курить он так и не начал. Причина все та же. На дорогой табак денег не было, а давиться дешевым и вонючим. Ну-у, если только припрет.
— Да как и со всеми. Подписка о неразглашении и предложение сотрудничества с особым отделом.
— Согласился? — с подначкой поинтересовался Роман.
— Думаешь я тебе рассказал бы, если бы согласился?
— Думаю, что тебе хватило бы ума. Не делать этого, — пожал плечами товарищ. — Кстати, у тебя какие планы на увольнение?
— Да особых планов нет, — не стал откровенничать Виктор.
— Пошли ко мне. Я скажу Воронову, что ты переночуешь у меня. Прикинь сразу на сутки свалим из этой обители устава и муштры.
— Рома, если тебе так в тягость, чего ты тогда терпишь?
— Забыл о чем я тебе говорил. Это всего лишь трезвый расчет. Для этого совсем не обязательно быть влюбленным в армию, как ты. И, кстати, тебе то же лучше время от времени нужно отвлекаться. А то превратишься в солдафона. Значит так. Идем ко мне. Там мама с нами малость поболтает, поквохчет, покормит ужином, а потом мы переоденемся в гражданское и соскочим в клуб на танцы. Познакомимся с девчатами… Ну ты понимаешь.
— Ну, от увольнения на сутки, я бы не отказался. Только у меня свои планы.
— Слышь, планы, ты надеюсь в курсе, что если я скажу, что ты пошел ко мне, то несу за тебя ответственность и вернуться мы должны будем вместе.
— В курсе конечно. И я ни на чем не настаиваю.
— Брось. Я это только для того, чтобы ты помнил обо мне, если решишь куда-то влезть. Нужно, значит нужно. Все сделаю в лучшем виде.
— Спасибо. Кстати, а ты когда-нибудь слышал о том, что ДБР имеет непосредственное отношение к операции Великого исхода? Что именно усилиями департамента была проведена реорганизация Русской армии и Русской эскадры, проведена чистка и даже физическое устранение некоторых офицеров?
— И в частности Врангеля и Кутепова, — закончил Аршинов. — Витя, ты откуда свалился? Да об эту тему уже давно устали чесать языки. Так, время от времени всплывает. Пошумят, пошумят, и успокаиваются. Доказательств-то никаких.
— А я никогда не слышал.
— Ого. Чет наш молчи-молчи тебя как-то по особенному в оборот взял. Другим такое не задвигал. Да и вообще, как-то долго с тобой беседовал.
— Не долго. Просто я не пошел в класс. Большая часть урока уже прошла, смысла никакого.
— Согласен. Но вот на следующую пару опаздывать не рекомендуется. Особенно в субботу, в преддверии увольнительной, — бросая окурок в урну, произнес он.
Последняя пара прошла на удивление быстро. Возможно от того, что голова Виктора была забита всевозможными мыслями о прошедшем разговоре с особистом. Вот не нравилась ему его осведомленность, и все тут.
После обеда, и личного времени, рота отправилась на помывку в баню. Затем смена постельного белья и парко-хозяйственный день. Драили и скоблили казарму, красили, белили и мели закрепленную территорию. Причем с небывалыми азартом и энтузиазмом. Исключение составляли только провинившиеся и заступающие в наряд. К слову, Виктору повезло, что он свой внеочередной отстоял посреди недели, и сумел заработать снятие ранее наложенного взыскания. Пришлось постараться.
Тут ведь какое дело. Мало отбыть наряд, взыскание-то при этом остается. А увольнение полагается вовсе не всему личному составу. Причем, чтобы лишиться его, вовсе не обязательно иметь взыскание. Хвосты по учебе, иные мелкие провинности которые вроде как на полноценное наказание не тянут, но и без внимания унтера это оставить не могут. И как результат, будешь куковать выходные в казарме. Ну можешь еще отправиться в учебный класс взвода, на самоподготовку. К слову, лучше уж так.
