Или у нее в сиськах? Ха-ха!».
Красный Демон наклонил голову набок, разглядывая Рейчел — она все еще была без сознания, привязанная к своему здоровенному кожаному креслу-трону. Голос Эдди в комлинке звучал совсем незнакомо:
«Бёрт, Бёрт, Бёрт… Красивая фамилия, да и личико. Все остальное подкачало». — Он оперся руками на подлокотники кресла, когда Рей начала приходить в себя. Увидев перед собой жуткую рожу Демона, пташка мгновенно очухалась и заверещала:
— Матерь божья!.. — Пауза осознания. — Вы от Генри? Я же сказала, все отдам в среду…
Квинт взял ее за подбородок.
— До среды ты не доживешь, птичка.
— Ч-что?.. Вы?.. Что происходит⁈
Эдриан бросил ей в лицо пачку фотографий, а потом медленно обошел, вставая за спиной. Приглушенный маской голос звучал очень жутко:
— Ты накопила грехов, Рейчел. Такое не прощают. Молись, — и резко закинул веревку ей на шею, тут же затягивая. Бёрт попыталась закричать, но вышел только хрип, привязанные к телу руки затрепетали, как поломанные крылья.
«Квинт…», — то ли восхищенно, то ли с ужасом выдохнула Чес.
Проклятье, один в один, как в моем старом фанфике…
Когда неоново-розовые глаза начали закатываться назад, Демон ослабил хватку. Бёрт лающе закашлялась.
— Сдохнешь ты медленно, птичка. Очень медленно.
«Ебануться, он отшибленный…», — прошептал Крис. Где-то на линии нехорошо посмеивался Дед.
— Пожалуйста! — Голосок Бёрт с хриплого срывался на визг. — Я заплачу… У меня полно кредитов… Я очень богата! Умоляю!
Красный Демон медленно наклонился к ее уху, кривя блестящие пластиковые губы:
— Да, ты заплатишь. Когда мне надоест забавляться, я раздену тебя и отволоку в подвал. К тем голодным псам. Как быстро они разорвут птичку? Это будет твоя лучшая роль…
В комлинке раздался свист и голос Криса: «А консерва-то с сюрпризом. Думаешь, что там красная фасоль в томатном соусе, а на самом деле…».
«Законсервированный садист в собственном соку», — нервно хихикнула Чес. У нее волосы шевелились на загривке и истово колотилось сердце, будто под стимуляторами. Ужасно хотелось то ли убежать, то ли смотреть на это вечно, как на какой-то шедевр искусства.
— Не посмеешь! — Ну вот, Бёрт вдруг вспомнила, что играла самого лютого персонажа за всю историю «Героев». — Я, мать его, Капитан Бруклин! Тебя найдут, найдут и…
«У-у-у, дай мне ей врезать, Эдди! Как же она меня бесит!», — взвыла Чес, сжимая кулаки.
«Успеешь, пусть дойдет до кондиции».
Демон снова затянул петлю так, что шейка птички едва не хрустнула. Тщедушное тельце дергалось, пальцы с длиннющими ногтями то сжимались, то разжимались в судорогах.
— Не посмею? Да? — Эдриан схватил один пальчик и стал медленно выкручивать, пока тот не хрустнул. Бёрт завизжала еще громче. — Следующий я отрежу… Если ты не порадуешь меня.
«Чего-то не хватает…», — задумчиво протянул Дед, и в кабинете вдруг заиграла какая-то мрачная оркестровая классика.
— Господи! Что… что вам нужно⁇
— Где сейфы с черным кэшем, птичка?
— На… на нижнем уровне… там… внизу… откуда я… Там всё! Всё! Пожалуйста…
— Отлично. А теперь ты скажешь мне, что за ЩИТ стоит в твоей головке. ЩИТ, что нельзя пробить. Кто его поставил?
Бёрт бестолково захлопала ресницами, шумно глотая слезы:
— ЩИТ? Я не… у меня нет… я…
«Врет! — азартно рыкнула Чес. — У нее глазки бегают, Квинт».
Красный Демон громко выдохнул сквозь пластиковые клыки:
— Ты меня не радуешь, сука. — Он схватил следующий палец и достал нож.
Если бы криком можно было пробить стены, третий этаж особняка разлетелся бы как карточный домик.
— Нет! Умоляю! Я скажу… скажу… У меня была операция… на мозге… после теракта…
Чес подскочила на месте: «О! Теракт! Я о нем знаю. Лет десять назад, на фестивале в союзном Бостоне. Она там участвовала как приглашенная звезда. Какие-то радикалы устроили теракт — взорвали несколько павильонов, а в вип-зоне распылили токсичный газ. Бёрт была там. СМИ ее сразу похоронили, но потом опровергли. Выжила, как видишь, тупая сука…».
Демон наклонился поближе, почти прижавшись маской к ее уху.
— Кто сделал эту операцию? И где?
— Я… подождите, надо вспомнить… это какая-то клиника в Союзе… частная, дорогая. Я… я была без сознания, все решал менеджер и мой спонсор… У меня искусственные легкие, сердце… Господи, мне нельзя так нервничать… Не надо! Я сейчас вспомню… вспомню… Документы! В моем сейфе… Он в столе… там медпланшет, должны быть все данные… там…
Квинт поднес лезвие к ее глазу.
— Как открыть сейф?
— Мой палец! — Бёрт зажмурилась. — Палец…
Демон обратил свое жуткое лицо на Чес, и та охнула, завороженно глядя в темные провалы глаз. Наверное, так выглядит смерть…
«Чес. — Снова старый добрый Эдриан в комлинке. — Сканер пальцев».
«А! Да… сейчас…» — Она достала его из кармашка набедренной сумки и бросила Квинту.
«Ты, кажется, хотела ей врезать», — напомнил он, шаря под столом в поисках сейфа.
Чес посмотрела на Бёрт — та безостановочно рыдала и, похоже, тихо молилась.
«Серьезно, мужик⁈ — Она развела руками. — Да бедная птичка уже ссытся в кресло, ей богу! Мой кулак скорее спасет ее от действительности…».
«Пускай не думает, что раз у нее в жопе золотая ложка, то возмездие не нагонит».
Пока Рей взывала к одному ей ведомому богу, Эдриан вывалил все из сейфа, хорошенько пошарился среди документов, а потом поднялся из-за стола с тонким медицинским планшетом. Он обошел кресло и пощелкал пальцами у лица Бёрт, отрывая от молитвы.
— Ты будешь молчать, птичка. А иначе я вернусь и сделаю тебя звездой снаффа… Это, — он прихватил коробку с фотоснимками и пленкой, — я, пожалуй, сохраню на память. Договорились?
Рейчел всхлипнула и рьяно закивала, а потом снова вырубилась от крепкого удара Красного Демона. Квинт выпрямился и повернулся к Чес. Он так и стоял в этой жуткой маске, а Алиса восхищенно смотрела на него снизу-вверх.
«Ты просто монстр, Квинт, — прошептала она. — Кажется, я влюбилась».
Писк комлинка, голос Криса:
«Идите за денежками, голубки. А потом валите нахрен оттуда».
— Охренеть! Эдди, да ты садист! Это было круто и жутко! Я испугалась, правда! Да там все испугались! Как она ревела… Охренеть! Где ты этому научился? Это была лучшая месть за паршивую игру! Я в восторге, Квинт! Ух! Ты мой герой!
Девчонка чирикала всю дорогу до города, а после и до логова, не затыкалась даже на рынке. С этим наливным румянцем и безумным блеском в глазах она казалась больной лихорадкой. Пару раз Чес хватала его под локоть, прижимаясь лохматой головой к плечу, а один раз умудрилась поцеловать в щеку. Такой невинный детский поцелуй, Квинт невольно растерялся.
Все шло хорошо, пока Квинт не
