состояния, возвращаясь в более менее статное выражение лица. Будто пытаясь отдышаться, граф присел у своего стола, схватившись за грудь. Присел не на стул, правда, а на пол, выпятив свои ноги.
[Инул: А представляешь… Казалось бы, такой сильный… Я… Граф всё-таки… А боюсь… Ха… Потому что знаешь… Одно дело, когда тебе просто угрожают мечом или кулаком… Ну, ты, наверно, знаком с этим чувством…]
[Ияков: …]
[Инул: И вот тебя сейчас убьют… Понимаешь… Но ты не боишься… Потому что ещё есть козыри в рукаве… Или это судьба, и просто так сложились обстоятельства… Но… Совсем другое дело, когда враг знает о тебе всё.]
[Ияков: …]
[Инул: Он видит тебя наизнанку… Он… Он не оставляет тебе козырей, не питает иллюзиями насчёт судьбы и предопределённости… Нет… Он просто хочет тебя убить, потому что узнал всё, потому что выведал всё, потому что ты позволил ему это…]
[Ияков: …]
[Инул: Когда тебя разят стрелой, ты умираешь сильным… Когда тебя кромсают в схватке на мечах, ты умираешь сильным… Даже когда тебя пронзают ножом в подворотне, ты умираешь сильным… Но не когда ты на блюдечке у врага, и он знает все твои секреты, и ты для него теперь как навозный жук, лежащий на спине и беспомощно дёргающий озябшими лапками…]
[Ияков: …]
[Инул: Ты же понимаешь, о чём я говорю?]
[Ияков: Да… Вот только я пришёл за другим…]
[Инул: Ты хочешь вознаграждение за убийство преступника? Я выделю тебе средства, назначу в графскую гвардию, одарю почестями – всё, что угодно.]
[Ияков: Нет, я здесь для того, чтобы узнать, кто такой Линч.]
[Инул: И почему же ты пришёл именно ко мне?]
[Ияков: Потому что мы уже встречались с тобой.]
[Инул: Не припомню такого…]
[Ияков: В темнице… Вместе с Гротом… Тогда я не мог разглядеть твоего лица, но ты, видимо, и не собирался его кому-то показывать…]
[Инул: …]
[Ияков: …]
Лицо графа вдруг приняло очень странное, совершенно не совместимое со спокойствием или беспокойностью выражение.
[Инул: …]
Он поднялся на ноги и, не моргая, не дыша, не двигая ни единым мускулом лица. Его серые глаза замерли точками, сузившись до каких-то бледных клякс. Его волосы взметнулись в воздух и легли сзади, из-за чего его лоб остался открытым.
[Инул: Так ты тоже знаешь…]
[Ияков: …]
[Инул: Он рассказал тебе…]
[Ияков: Я хочу лишь узнать, кто такой Линч. Мне не интересно то, что граф является преступником, да и…]
Инул уже не слушал его, на его лице играла беспомощность, отчаяние и печаль вперемешку с гневом, яростью и невероятной злобой.
Его сенные тонкие брови сощурились, рот сжался в оскал, а руки задрожали.
[Ияков: Да просто…]
Мужчина стрелой метнулся в мускулистого юношу и вонзил кулак ему в голову.
[Ияков: !!!]
Ияков даже не успел увернуться. Костяшки вонзились ему в щеку, и его голова инстинктивно опустилась вниз, а рот открылся, выплеснув брызги слюны.
Инул тут же вонзил очередной кулак в подбородок, из-за чего юношу откинуло в сторону.
[Ияков: …]
Ияков был в полном замешательстве. Как минимум, он не понимал, почему граф вообще на него накинулся, ведь он даже не обвинял его толком ни в чём. Хотя, возможно, он как-то плохо сформулировал свою мысль…
Не суть. Главной проблемой для него сейчас было то, что его противник, не смотря на свой чиновнический внешний вид, был до ужаса быстрый и сильный – гораздо сильнее Зинги, хотя тот был не много, не мало, а самым сильным убийцей во всём криминальном мире.
[Ияков: Грххх…]
Парень поднялся с пола и рывком сделал прыжок, с огромной скоростью направив ногу в лицо графа.
[Инул: …]
Но тот, держа руки у ног после удара, каким-то образом умудрился молниеносно поднять их вверх и… Просто схватиться за голень Иякова.
[Ияков: …]
Он просто впечатал его в пол и принялся колотить ногой по затылку. Зубы Иякова подробились, нос разбился, а бровь рассеклась от столь сокрушительного удара.
С каждым ударом в его черепушке отзвенивала ужасная боль, скулы трещали, а виски скрипели.
[Ияков: Сука…]
Юноша провернулся боком и отскочил в сторону, наконец-то набрав между ними дистанцию. Ему надо было хоть немного восстановиться и обдумать тактику.
[Инул: …]
Тем не менее, Инул не собирался давать ему передышки. Он метнулся за ним и впечатал носок своего ботинка в юношескую щетинистую челюсть.
Изо рта хлынула кровь, и Иякова окончательно отбросило к мраморной стене.
[Ияков: Ааа…]
В голове всё было туманно. К нему по белоснежному полу с разбрызганной кровью и раскиданной землёй приближался силуэт Кеерфагена.
Ияков был разбит и уничтожен: он не мог ожидать, что граф окажется настолько сильным. Он буквально не давал ему ни шанса, обрушивая один удар за другим.
Инул не просто дрался, он дрался, как загнанный в угол зверь – ему не было важно его лицо, сила, эпичность, монструозность – он просто хотел убить своего оппонента как можно скорее, он хотел защитить свою жизнь.
[Ияков: …]
Ияков ничего не мог сделать ему руками и ногами: он был гибче, сильнее, ловчее, быстрее. Несмотря на то, что граф был псилактиком, он по физической силе и своей боевой подготовке значительно превосходил лысого юношу, потратившего на это чуть ли не всю свою, видимо, подходящую к концу жизнь.
[Ияков: Грр…]
Но он всё ещё готов был бороться.
[Инул: …]
Да и к тому же у него в арсенале были не только руки и ноги.
[Ияков: ГРХХХААА!!!]
Ияков схватил один из листов белоснежной бумаги, валяющейся на полу, и бросил его в Инула.
Граф даже не обратил внимание на это внимание и сделал рывок вперёд, чтобы с воздуха вонзиться в череп юноши и окончательно покончить с ним.
[Инул: …]
Но, как ни странно, находясь в прыжке, Инул врезался в лист бумаги… И его откинуло в сторону, из-за чего он аж впечатался в стену.
[Ияков: Хе…]
Ияков заставил лист бумаги стать твёрдым и совершенно не гнущимся, придав ему очень много силы. Именно поэтому он ощутился для графа как бетонный блок, брошенный катапультой, а не кусок пергамента.
[Ияков: …]
Юноша наконец-то начал сражаться по-крупному.
[Инул: …]
Впрочем, понял это и Инул. Он оторвался от земли и вытер свой рот от грязи. Он до сих пор выглядел запуганно и отчуждённо. На его лице не появилось ни уверенности, ни какого-то превосходства. Судя по всему, он ни секунду не недооценивал своего противника.
[Инул: Магия… Как я
