- Ты что, Угрюмый, глухой? - нетерпеливо вопросил Вася. - Ствол на землю. И все, что мне может не понравиться из припрятанного по карманам, туда же.
Почему он обращается только ко мне? Мысль обожгла изнутри. Невольно умом понимая, что делать этого нельзя, я повернулся спиной к врагу, лицом к напарникам. Повернулся и замер.
Хлюпик лежал на земле. По вздутой скуле расползался след от удара прикладом. Удара не настолько сильного, чтобы раздробить челюсть, но достаточного, чтобы вышибить из Хлюпика желание сопротивляться, ежели такое появится.
Мун стоял рядом с автоматом в руках. Ствол «Вала» глядел мне в живот.
- На твоем месте я бы послушался этого дядю, - ядовито поведал Мунлайт.
В голове возникла и тут же потухла яркая картинка героического сопротивления. Нет, я не киногерой. При самом лучшем раскладе все, что я успею, так это подстрелить одного из них. Подстрелить, а не пристрелить. А вот меня потом пристрелят. Их пятеро, плюс Мунлайт. Все вооружены, пальцы на спусковых крючках, прицелы на разнообразных частях бренной половины моей сущности. Пикнуть не успею, как нематериальная половинка от материальной отделится и отправится в сталкерский ад.
Я молча вытянул руку и отпустил пистолет. БП грохнулся о землю с глухим стуком. Следом за ним на траву отправились рюкзак, нож, автомат. Почему я автомат не схватил, а за пистолетом дернулся? Привычка, видимо.
- А теперь руки на затылок и три шага в сторону, - осклабился Вася Кабан.
Пришлось повиноваться.
Их было пятеро. Кабан верховодил. Из оставшейся четверки я знал только одного. Здорового светловолосого, похожего на викинга детину с голубыми глазами, известного своими странными замашками по созданию нычек.
- Какие люди, - буркнул я.
Коренастый, даже бочкообразный, Снейк отвернулся, пробормотав что-то невнятное в длинную, почти как у Деда Мороза, бородищу. От моего узнавания ему явно сделалось неуютно. И выглядела такая запинка очень и очень забавно. Ситуация вот только была совсем не смешная.
Оставшаяся троица совестью явно не маялась. Кажется, вообще не была ею обременена. Кабан только стволом повел, трое двинулись ко мне. Один мелкий, верткий. Двое покрепче, с похожими, как две капли воды, рожами. Коротко стриженные мордовороты с тяжелыми челюстями и ломаными носами. Этакие «двое из ларца, одинаковых с лица».
Решить, хочется мне озвучивать эту шутку или нет, я не успел. Эти «однояйцовые» наклонили довольно грубо, завернули руки за спину. В запястья врезалась веревка. Что ж, эти фраера наручников не нашли? Или умышленно решили воспользоваться старым дедовским способом?
Вязали долго, перетянули сильно, до боли. Наконец оставили и принудительно усадили. Я поспешил воспользоваться возможностью оглядеться. Хлюпика вязал третий. Тот самый, мелкий, шустрый. И получалось у него явно проворнее, чем у двоих мордоворотов.
Кабан молча взирал, как нас вяжут. За его плечом маячил понурый Снейк. Бородатому явно не нравилось то, что происходит. Но высказывать несогласие он не спешил. Вроде как назвался груздем, полезай в кузов.
Подошел Мунлайт. Непривычно хмурый и тоже не шибко довольный. Словно участвовал в чем-то, что считал неизбежным злом.
- Тому, - кивнул на Хлюпика, - рот заткни. Говорливый очень.
- Незаметно, - покачал головой Вася.
- Это шок, сейчас в себя придет и начнется. Хотя если не хочешь, то и бог с ним. Мое дело предупредить.
Кабан недовольно посмотрел на Муна, кивнул вязавшему Хлюпика:
- Карась, варежку ему заткни.
Хорошее погоняло, мелькнуло в голове, подходящее. Такое же верткое, мелкое и склизкое, как его бандит-хозяин. Сталкерами называть эту пятерку у меня язык не повернулся бы. Хотя и Ваську Кабана, и Снейка я знал именно как сталкеров.
Карась тем временем проворно скрутил кляп и загнал Хлюпику поглубже в глотку, так что у того глаза на лоб полезли.
Эх, Хлюпик, Хлюпик, говорили тебе, что не стоит к Монолиту идти. Вот теперь не обижайся. А Мунлайт - сука продажная. Как я раньше не догадался. И вертелся он всю дорогу неспроста. Не из страха, как мне казалось. Ждал он, когда нас Кабан со своими кабанятами нагонит. А тот все не успевал. Потерял, видать, когда я в обход через «Янтарь» пошел. Вот только мой обходной маневр нас не спас.
С другой стороны, неудивительно. Если Муну нужно было, чтобы нас нашли, всего и делов, что ПДА включенным оставить. Хотя в тумане сеть терялась и маячок пропадал.
- А вы молодцы, - радостно отметил Вася Кабан, словно бы уловил мою мысль. - Так славно орали. Если б не ваш галдеж, хрен бы мы вас нашли в этом молозиве.
Ух-ты, какие слова знает. Вот только туман белый, а не желтоватый. Но откуда Кабану знать о колоре упомянутого?
Карась подтащил Хлюпика, пихнул так, что тот, теряя равновесие, грохнулся рядом со мной. Бандита это развеселило. Мой несчастный попутчик, извиваясь, попытался сесть. Потуги выглядели жалко, что еще больше позабавило Карася.
- Как в анекдоте, - весело поделился Карась. - Один стажер другому говорит…
- Глохни, - сурово посоветовал Вася, и Карась благоразумно заткнулся.
Кабан подошел ближе. Лицо его сделалось почти приветливым.
- Ну вот, теперь можно и поговорить. Спрашивай. Тебе же интересно.
Я промолчал. Пошел он в пень, психолог доморощенный. Я тоже психолог, знаю, что сам все расскажет. Что-то же им от меня надо. Или от Хлюпика?
Украдкой кинул взгляд на извивающегося партнера, который почти ухитрился сесть. Нет, если этой братии что-то и нужно, то от меня. Оружие они мне велели бросить. Если б хотели с Хлюпика что-то поиметь, то меня сразу бы в расход пустили. С другой стороны, Хлюпика же не пустили. Но кляп в зубах у него, а не у меня. Значит, разговоры разговаривать со мной станут. Выходит, им все-таки нужен я. Вот пусть сами и объясняют, чего хотят. Не буду ничего спрашивать. На кой лишние слова?
- Ладно, - пожал плечами Вася, так и не дождавшись вопросов. - Не хочешь, как хочешь. А знаешь, кто тебя сдал?
Дурацкий вопрос. И так понятно, кто в нашем тройственном союзе говнюком оказался. Интересно другое, что значит «сдал»? Чего они от меня хотят?
Я покосился на Муна. Кабан Вася хмыкнул:
- Правильно мыслишь.
- Чего надо? - хмуро поинтересовался я. Театральщина ситуации начинала напрягать. Вася заулыбался, и я тут же пожалел, о том, что поддался на провокацию.
- Верно мыслишь. В корень зришь. Это самый главный вопрос, - похвалил Кабан за смекалку.
Боров безмозглый, пришло на ум злое, тебе бы хоть вполовину так смекать. Где только набрался этого дешевого пафоса? В каком кино насмотрелся? Если б киношные гении злодейства были немного умнее деревяшки, которую используют при постройке съемочных павильонов, их бы не менее тупые герои не уделывали бы. А если б у несчастного Васьки в голове было побольше серенького, он бы нашел более достойный пример для подражания. Или он не подражает, а на самом деле такой?
