Фон Бридель вдруг почувствовал, как жалко потерянного времени. Где теперь перехватывать русских — окружать вдоль кромки леса или уже в поле за речкой?
Подумав, что делать с оставшимися полуторами батальонами пехоты, штандартенфюрер решил переформировать войска. Несколько десятков мотоциклов и пятнадцать машин были брошены на широкий охват территории. Уйдя километров на пятнадцать к Орше, мобильная группировка должна была растянуться в цепь. Пусть очень редкую, но на местности, где полей больше, чем перелесков, вполне достаточную. Затем, словно невод, она должна начать просеивать территорию, постепенно сжимая ее. Оставшиеся должны действовать по первоначальному плану — охватывать последнюю сторону лесного треугольника. Перетасовка подразделений заняла немного времени — выучка полка находилась на высоком уровне.
Три часа спустя Отто вернулся в Маньково. Командир полка находился в Красном. Мобильная группа заняла позиции. Теперь оставалось только вывести последний батальон из Красного, и русские кавалеристы оказались бы в кольце. С запада заслон получился бы двойной — перед и за рекой Свиной. Единственное, что беспокоило штандартенфюрера, это потерянное с утра время. Партизаны, конечно, окружены, но что они выкинут — пока последний батальон займет исходную позицию перед началом прочесывания — никому не известно.
Тем временем Каранелли вместе с товарищами готовился переместить лагерь. Причем уходить нужно было далеко. И то еще не факт, что удастся оторваться от немцев.
Луи не понимал, как можно за горсткой партизан направить целый полк. Да, конечно, они уничтожили взвод фрицев, взорвали склады в Лядах, освободили полсотни заключенных. Но разве это достаточный повод? Что-то здесь не так! В чем причина? В дереве с его необычными свойствами? Полная глупость. Оно за речкой стоит. На долю секунды мелькнула мысль — может, немцы ловят кого-то конкретно? Но она ушла, даже не успев сформироваться.
Так и не решив проблему, Луи занялся изучением местности. Карта заканчивалась где-то посередине между Красным и Оршей. И глядя на нее в очередной раз, Каранелли отмечал, что за речкой Свиной немалую часть местности занимают поля.
Лучшие леса, где можно было скрываться не то что от полка, а от дивизии, были на севере. Но до них нужно было пересечь Днепр, железную дорогу и автотрассу. А теперь еще и цепь пулеметчиков. Между тем именно в этом направлении собирался увести свой отряд француз.
— Олег! Сколько пулеметов в пехотном полку?
— Немецком?
— Конечно.
— Тридцать шесть станковых и сто пятнадцать ручных.
— Ты к берегу выходил. Подумай, какое расстояние между пулеметами?
— Я могу некоторые точно показать на карте.
— Это здорово. На! Рисуй! — Каранелли сунул карту Лемешеву.
Но тот взял еловую иголочку и показал две точки:
— Здесь находятся девять пулеметных точек.
Луи померил расстояние. Получилось девятьсот двадцать метров.
— Ну что же! Хорошо.
— Что хорошего? Пока ничего не наблюдаю.
— От моста у Гусино до впадения Свиной около тринадцати километров. Так что почти все пулеметы стерегут Днепр на этом участке. Нам нужно перебраться через Свиную, пройти вниз вдоль Днепра километра на три-четыре и переправляться затем через него.
— Увидят и расстреляют.
— Ночью, Олег. Только ночью.
— До ночи фрицы отрежут нас Свиной.
— Постараемся что-нибудь придумать, чтобы не успели.
Отряд собрался за час. На одной лошади ехал Алеша Чернобровый, на другой Маша. Третью полностью загрузили поклажей. Сами партизаны тоже нагрузились, но это не очень мешало им идти быстро. Ногами двигали плохие вести, которые принесли Артист, Князь и Лемешев.
Каранелли предложил неожиданно напасть на противника. Причем сделать это в тот момент, когда фашисты готовятся к прочесыванию. Нет лучшей добычи, чем охотник, собирающийся на охоту.
— Есть у меня план. Нападем здесь.
— Где? — Лемешев округлил глаза.
Они стояли на краю огромного поля. За дальним перелеском можно было рассмотреть строения Литивля — большого населенного пункта. Дорога шла посередине, не приближаясь к лесу ближе чем на полкилометра. Развесистый мощный дуб, единственное дерево, одиноко стоящее среди поля, раскинул ветки над ней.
— Когда немцы будут возле дуба. Я так понимаю, они на машинах сюда поедут.
— Ну и что? — вмешался Данилов. — Проведем лихую кавалерийскую атаку? На трех лошадях?
— Нет, Князь! Устроим им «лягушку по-немецки».
— Что устроим? — спросил не понявший Лемешев.
— Это специальная терминология, Олег, — наклонившись к уху майора, прошептал Луи, — образца тысяча восемьсот двенадцатого года.
— А как? — в вопросе Данилова звучал интерес.
— Точно так же, как некоторые русские хитрецы. Соберем немцев под дубом и взорвем над ними большой заряд.
По расчетам Луи, немцы еще не начинали выходить из Красного. Значит, время у них есть.
— Тонь! Как у нас с толом?
— Килограммов двадцать.
— Очень мало. Садитесь с Князем на коней и езжайте к тайнику. Здесь недалеко, минут десять. Сделайте пару ездок, привезите весь тол. Там же железо. Все, которое взяли с МТС. Тоже везите. Да! По дороге заскочите в Бежели, прихватите кувшин.
— Какой?
— Обычный, глиняный. Быстрее, Князь! Время!
Каранелли повернулся к Лемешеву.
— Олег! Скачи к Литивлю. Увидишь немцев — дашь знать. А мы с тобой, Иван, пойдем посмотрим, как лучше «лягушку» повесить.
Час спустя Луи сидел на дереве и укладывал во внутренний из трех мешков, одетых один на другой, бруски тола. По краям насыпал металл — болты, гайки, шайбы, гвозди, шурупы — все, что могло служить осколками. Иван, сидя на соседней ветке, поднимал все это наверх. Князь с Сергеем внизу закладывали железо и тол в вещмешок. Две гранаты, ручки которых торчали через аккуратные дырочки в ткани, пока не были задействованы. Затянув верхнюю часть наполненного мешка, Каранелли полез на толстенный сук, расположенный метрах в десяти выше. Дуб наклонялся над дорогой — здесь он сидел уже над серединой полотна.
— Ну что? Попробуем? — спросил он, привязывая двойную веревку к суку.
— Давай, — отозвался Данилов.
Иван осторожно отвязал от ствола мешок, легким шлепком ладони столкнул его с ветки. Чуть потрескивая, тот полетел маятником над дорогой. Луи почувствовал, как прогнулся под ним сук. Однако все обошлось. Мешок вернулся назад к Красцову. Иван снова закрепил веревку на стволе дуба.
