Зак дождался, когда Водяной Зверь удалится на достаточное расстояние, и крепко ухватил Тома за локоть.
— Будешь болтать — убью, — сказал Зак. — Это не угроза, а констатация. Знаешь, что такое констатация?
— Отпусти, больно! — вспискнул Том. — Догадываюсь.
— Красной Фиалке тоже ничего не говори, — сказал Зак.
— Не скажу, — кивнул Том и вдруг встрепенулся: — Погоди! А откуда ты…
— Работа у меня такая — все знать, — сказал Зак и зловеще улыбнулся.
Том помрачнел. Он думал о том, что еще начальник сумел разузнать о его тайных похождениях… Впрочем, какие они теперь тайные…
— Сильно не расстраивайся, — посоветовал ему Зак через минуту. — Все тайное рано или поздно становится явным, привыкай. Кому больше доверяют, с того больше спрашивают и за тем больше следят. И больше прощают. Ничего ужасного ты пока не натворил, но делай выводы.
— Обязательно сделаю! — воскликнул Том.
«Боги, с каким дерьмом приходится работать», подумал Зак, но вслух ничего не сказал.
Рокки Адамс принял Германа Пайка в саду, в беседке. Герман не стал спрашивать шефа о здоровье, комментировать погоду и вообще проявлять излишнюю вежливость. Герман сразу взял быка за рога.
— Есть важные новости, — сообщил он. — Я получил доступ к главному церковному компьютеру.
— Так этот мейнфрейм на самом деле существует? — изумился Рокки. — Я думал, он мифический.
— Он не мифический, — сказал Герман. — Это совершенно точно, я в нем полазил этими самыми руками и нашел много интересного. Основных новостей две: одна хорошая, другая плохая. Хорошая новость — я знаю, где находится нефтеносный пласт, о котором я тебе раньше говорил. Плохая новость — версия насчет Марволо подтвердилась. Ассасин, который вломился к тебе в спальню — предположительно дьякон Питер Пейн из ордена пилигримов.
— Плохо, — сказал Рокки. — Если хранители и пилигримы действуют заодно, значит, не обошлось без Рейнблада.
— Эту информацию еще проверить надо, — сказал Герман. — Но я полагаю, ты прав, без Рейнблада не обошлось. И он настроен решительно.
— Что предлагаешь? — спросил Рокки. — Что за бумажки принес?
— Проект договора, — ответил Герман и протянул боссу пачку бумаг. Рокки недовольно поморщился и пробормотал:
— Глаза бы мои не видели этого пидора…
Герман не удержался, хмыкнул. Рокки поднял глаза от бумаг и испытующе уставился на Германа. Герман хмыкнул еще раз и отвел глаза.
— Узнал, стало быть, — констатировал Рокки. — Что думаешь? Герман пожал плечами.
— Ничего не думаю, — сказал он. — Мне нет дела до того, кому и куда ты совал в молодости. Компромат нехороший, но учитывая сложившиеся обстоятельства… Да ну, это вообще ерунда, не стоящая внимания.
— Очень суровые меры ты предлагаешь, — сказал Рокки, глядя в бумаги. — Уверен, что другого выхода нет? Может, напрямую на Рейнблада выйти, договориться попробовать?
— Считаю нецелесообразным, — заявил Герман. — По-моему, после тех двух «Фебосов» возможности для переговоров исчерпаны.
— Ну да, ну да… — пробормотал Рокки. — А откуда те «Фебосы» взялись, не выяснил?
— Есть одна ниточка, — сказал Герман. — Но очень туманная, будет время — потяну, посмотрим, куда приведет. Странная очень ниточка, непонятная и скользкая.
— Подробнее, — потребовал Рокки. Герман вздохнул и сказал:
— Подробнее трудно, бред получается. Разве что если только исходные данные перечислить… Есть в оредене пилигримов дьякон Питер Пейн, он недавно вернулся из очередной экспедиции в Оркланд. Оба рыцаря, его сопровождавшие, не вернулись. Все орки экспедиции, кроме полубосса, уничтожены, каждая ликвидация тщательно легендировалась, будто не бестолочь жабоголовую убирали, а людей-чиновников, причем немаленьких. И еще одна вещь мне в голову пришла на днях. Помнишь, я про падающие звезды эльфийские рассказывал? По описанию они очень похожи на «Фебосы». Рокки присвистнул.
— Ты прав, безумие получается, — сказал он. — То ли пилигримы снюхались с эльфами, то ли они одновременно два древних склада нашли. Что так бред, что эдак.
— А если вдруг снюхались? — предположил Герман.
— Тогда все наши игры с нефтью на этом фоне — сущая ерунда, — сказал Рокки.
— Поэтому решительные меры являются единственно возможным выходом, — подытожил Герман. Рокки нервно хихикнул.
— Ты сейчас говоришь, как бишоп на проповеди, — заметил он. — Ты в том мейнфрейме ничего не подхватил? Знаешь легенду про древние вирусы?
— Знаю, — кивнул Герман. — Если подхватил, значит, скоро помру, не подхватил — не помру. Так что насчет договора? Прочитал уже? Рокки ткнул пальцем в одну строчку и сказал:
— Тут ошибка арифметическая, сумма не сходится. Если подойти формально, получается, что Стивен получает не половину, а две трети как минимум.
— Пятьдесят три процента на самом деле, — уточнил Герман. — Вот здесь есть другая ошибка, менее заметная, она почти компенсирует первую. Пусть этот педрила подавится, я так считаю. Рокки рассмеялся, хлопнул Германа по плечу и воскликнул:
— Олигарх растет! Молодец, правильно рассуждаешь, пусть педрила подавится. Какие дальнейшие действия предполагаешь?
— Так ты одобряешь? — спросил Герман. — Если одобряешь, распишись внизу. Рокки расписался.
— Давай сюда, — сказал Герман. — Теперь согласую проект с Заком, а он будет обрабатывать Стивена. Если обработает, завтра нанесу визит в его дворец.
— Зак — это Харрисон? — спросил Рокки. — Уже подружиться успели?
— Успели, — кивнул Герман. — Ничто не способствует дружбе лучше, чем общий враг. Рокки на секунду задумался и нерешительно произнес:
— А может… раз вы подружились… попробуешь уговорить…
— Не пойдет, — решительно возразил Герман. — У них в боевом братстве начнется разброд и шатания, Зака станут называть предателем, со временем все устаканится, конечно, но…
— Согласен, — оборвал его Рокки. — А жаль. Такой хороший момент от этого пидора избавиться…
Герман пожал плечами и ничего не сказал. Он подумал, что Рокки ненавидит Стивена, пожалуй, не меньше, чем Стивен ненавидит Рокки. Просто Рокки лучше владеет собой, лучше скрывает свои чувства, не позволяет им мешать бизнесу. Но иногда все же прорывает.
— Ладно, — сказал Герман. — Пойду строить светлое будущее любимой Родины.
— Экий ты оптимист, — улыбнулся Рокки. — Разве ж это светлое будущее? Это так, зародыш.
— Тогда пойду, оплодотворю Родину, чтобы зародыш появился, — заявил Герман.
