После его взлета открылись отсеки еще нескольких катеров с «Артемизии». Пять манипул, усиленные уцелевшими машинами других подразделений, вышли наружу. Индивидуальные контейнеры доставили целую партию титанов. Пять десятков богомашин Легио Со- лария составляли немалую силу по меркам Крестового похода, но их численность служила Могане Манкате Ви болезненным напоминанием о понесенных потерях: вышедшие в бой машины — почти все, что осталось от ее Легио.
Настойчивые призывы распорядителей высадки, звучавшие в воксе, торопили Могану Манкату Ви очистить зону приземления, и она подчинилась. Во главе своих дочерей она направилась к месту беспримерного сбора титанов, даже не дождавшись последних машин.
Дополнительного спуска вспомогательных сил не последовало. Пустынное плато хлестал обжигающий ветер, несущий смертельную дозу радиации и ядовитые продукты горения. Вместо травы на земле этого мира «росли» мины. Титаны при каждом шаге взрывали сотни зарядов, и любой иной боец или техника уже погибли бы.
Высадка продолжалась, а к месту сбора подходило все больше титанов. Сквозь налет вездесущего песка проглядывали всевозможные цвета. Голубой, золотой, красный, зеленый, кремовый, бронзовый, серебряный, белый, оранжевый... Их геральдические знаки были столь же великолепными, как и деяния машин в истории человечества.
Связь со стратегами на борту «Алой слезы» осуществлялась с трудом. Вокс-сигналы едва пробивались сквозь помехи, создаваемые природой и противником, да и то не полностью. Легио на ходу приходилось переговариваться между собой. Они с удивительной легкостью согласились с предложенным порядком марша. Все понимали важность предстоящей битвы: сейчас было не время спорить. Могана Манката Ви послала манипулы своих охотников на правое крыло, без возражений отдав их под командование Легио Игнис, возглавляющего фланг. Сама она вместе с армией мирмидонов осталась в центре. Деление теперь происходило согласно типу машин, а не принадлежности к Легио. Основные манипулы шли по обеим сторонам от мирмидонов, а дальше охотники высылали вперед свои стаи, поддерживая строй в форме головы атакующего быка. Между широко разведенными рогами растянулась цепь из тысячи имперских рыцарей, выступавших словно герольды, предшествующие своим конным повелителям в битве между божественными домами.
Все эти принцепсы и бароны могли так охотно подчиниться лишь прямому распоряжению кого-либо из примархов. И возможно даже, только Сангвиния.
В небо поднималось все новые и новые корабли. Бо́льшая часть титанов уже вышла в поле. С поверхности взлетали последние несколько капсул. Взрывы сбитых посадочных модулей звучали для армии гигантов начинающейся канонадой сражения, и они единодушно отвечали ревом своих боевых горнов.
Голос отдавшей приказ Моганы Манкаты Ви вплелся в хор двух десятков гроссмейстеров других Легио.
— Легио Солария, — скомандовала она. — Вперед.
Титаны выступили к своей цели, и от их шагов задрожала земля.
Пройдя двадцать километров по пути к городу, они обнаружили, что враг их уже ждет.
Глава 24
СУЩНОСТЬ АНГЕЛОВ
Сангвиний мчался над полем боя в трюме «Грозовой птицы». Через открытый люк левого борта в пассажирский отсек врывался холодный ревущий ветер. Примарх, пригнувшись, стоял в проеме, его волосы развевались в воздушных потоках, а внимательный взгляд оценивал боевую ситуацию на равнине. Сотни титанов сошлись почти вплотную. Организованный строй первых дней сражения давно распался и теперь являл собой сложную комбинацию отдельных схваток. Одинокие титаны бились вокруг горящих машин. Стаи «Гончих» носились под обстрелом лазерных орудий, полагаясь на свою скорость. Фаланги «Полководцев» стояли друг против друга и обменивались залпами, словно солдаты в начале эпохи дымного пороха. Титанам никогда не отводилась роль примитивных убийц. Сангвиний представил себе, как машины, вцепившись ногами в землю, пускают в ход все имеющееся оружие в попытке разбить друг другу голову камнями и кулаками.
Десятки машин уже погибли. На его глазах вверх взметнулся круг света от взорвавшегося реактора. Подобная вспышка могла на время ослепить любого смертного, но Сангвиний не отвел взгляда и смотрел, как круг расползается, потом начинает сокращаться и угасает, оставив на земле идеально круглое пятно выжженной земли. С каждым часом умирало все больше машин.
Впереди высилась немыслимая громада Ниркона. На многих участках уже обрушились пустотные щиты, и гигантский улей подвергался беспощадной бомбардировке флота. В его стенах зияли обширные пробоины. На сотнях уровней полыхали пожары. Имперские космолеты немилосердно целились в лазеры городской обороны, но на галереях укрывались тысячи артиллерийских орудий, осыпавших равнину разрывными снарядами с металлической картечью, а на бастионах стены громоздилось вооружение, снятое с павших титанов.
Сангвиний смотрел на все это мудрым взором примарха, время от времени командуя пилотам наклонить штурмовой транспорт то в одну, то в другую сторону, чтобы разглядеть какие-то детали. Наблюдаемая картина ему не нравилась, но на войне приходилось мириться с невыгодными обстоятельствами. Ангел напомнил себе, что, если бы имелась возможность выбирать время, расположение сил и поле боя, воевать бы вообще не пришлось. Вокс-передатчик в горжете его доспехов непрерывно транслировал рапорты от флота и армии. Атака на «Наковальню» началась. Азкаэллон уже прорвал внешнюю оборону доков. Амит дрался на пустотных бастионах. Флот отсекал атаки кораблей мятежников. По меркам кампании битва проходила неплохо, вот только мерки опустились удручающе низко. Численность армий Хоруса в скоплении Бета Гармона потрясла Сангвиния. Если бы подобная ситуация сложилась в ходе приведения миров к Согласию, они бы отступили и пересмотрели свои планы. Но выбора у них не было.
Его сыновья тоже понимали опасность возникшей ситуации. Рядом с Сангвинием стоял Ралдорон. Советнику хватало места, чтобы выглядывать из-за плеча примарха, облаченного в золотую броню, и он уже составил свое мнение.
— Не самый оптимальный стратегический выбор, — заметил Ралдорон, рассмотрев часть того, что видел его генетический отец. — Этим гибнущим колоссам следовало бы защищать Терру. Массированная атака титанов ничего нам не даст. Слишком большие потери из-за города сомнительного стратегического значения.
Ангел кивнул. Он так давно погрузился в печаль, что его сыны перестали гадать о его поведении. Никто уже не заговаривал о том, что его настроение изменится, и никто больше не сравнивал сегодняшнего Сангвиния с прежним. Молчаливый, задумчивый и расстроенный — так теперь определяли они поведение своего господина. Началось это на Сигнусе, и с тех пор его настроение только ухудшалось. И хотя после событий на Давине примарх стал более сосредоточенным и решительным, радости ему это не прибавило.
— Ты прав, первый капитан. — Если Ралдорона никто не услышал бы без вокс-передатчика, Сангвинию этого не требовалось. Он не надел шлема и говорил спокойно, но его слова улавливали и советник, и все другие Кровавые Ангелы в «Грозовой птице» — таким было его воздействие на их души, в котором звук не имел значения. — Но только с одной стороны. Легио титанов имеют обыкновение ссориться. Мы почти не контролируем ситуацию в скоплении Бета Гармона. И возглавляем хрупкую коалицию. Армии Хоруса сплачивают страх и фанатизм. Дальнейшее разделение наших сил при существующих разногласиях — это наихудший вариант. Здесь все Легио объединяет одна цель и они рискуют в равной степени. Нынешняя стратегия служит тактическим потребностям, но также затрагивает вопросы боевого духа и политики.
Ралдорон пренебрежительно хмыкнул, и его золотой шлем усилил этот звук.
Сангвиний оглянулся на легионера и снова сосредоточился на поле боя.
— Я прекрасно знаю, что ты не любишь интриги, но ты создан для войны и достаточно мудр, чтобы понимать, что война — это лишь продолжение политики, а гражданская война связана с ней сильнее всех прочих.
