оборону. Гигантское вышкуренное бревно брошено, разбитая створка висит на петле, поскрипывает. Выставив круглые щиты, гоблины осторожно выбирались наружу. Рожи удивлённые, будто выиграли в лотерею, оружие держат наготове, готовые тут же прикрыть товарищей пока те отступают. Удивление продлилось недолго. Вскоре замелькали длинные кривые ножи, добивая раненых оборотней, раздались последние хрипы и скулëж.
– Жалкие трусы, – сказал кто-то позади меня.
– Пускай только сунутся, – подтвердил второй, вытирая кривой, как молодой месяц кинжал о стальной наруч. У меня аж руки чешутся.
Я хотел объяснить, что лучше бы нежить наступала и дальше. Против грядущего обычной отваги мало.
Монг появился неожиданно, весь красный, словно выбравшийся из кругов Баала демон. По блестящей лысине катятся бусинки пота. Глаза дикие.
– Чего разболтались! Я что, давал команду на разговоры? Ты, живо к воротам заделывать дыру. А вы чего уши развесили? – обратился к лучникам. Дуйте им в помощь. Ворота сами себя не починят! И трупы с прохода уберите. Чую скоро будут новые.
Гоблины быстро переглянулись, соображая, слушать ли этого странного большого человека, или и дальше радоваться внезапной лëгкой победе, но в моём присутствии всё же решили подчиниться. Друг Великого Шамана, всё равно, что заместитель. Ссориться опасно для здоровья.
Под ногами тряхнуло, стены задребезжали, выдёргивая твердь из под ног. Падая, я вовремя подхватил подставленную ладонь Монга, подтянулся. Мы одновременно посмотрели на восток. Монг приоткрыл было рот, но мысль застряла где-то в горле, боясь обрести форму. Там, где должны быть скелеты-лучники, горит пламя с трёхэтажный дом. За оранжевым барьером мечутся чёрные фигурки, быстро истончаясь, превращаясь в прах. Несколько скелетов всё же выбрались из ревущего шторма, но что может низшая нежить против заклинания четвёртого круга. Пылающие факелы некоторое время брели, потом так же тихо, как и жили, рассыпались в труху. Горизонт заалел. Сначала подумал от наступившего наконец рассвета, давно пора. Солнце и вправду вынырнуло целиком, скользнуло по выпуклым красным латам, зависнув медным диском над тысячами шлемов, осветило и без того блестящую броню человеческого воинства. На длинных пиках победно воздеты треугольные флаги, ветер треплет красные полотнища, среди которых встречаются и другие цвета: чёрный, зелёный, синий. Я узнал флаги. На последний бой явились все сильнейшие кланы. По топи прокатилось многоголосое «Ура», и люди ринулись в едином порыве. Рыцари Смерти медленно поворачивались, доставая страшные волнистые мечи, от одного вида которых бросает в дрожь, но помощь из оборотней уже просочилась между бронированных ног, закрыла повелителей. Пешки всегда гибнут первыми. Личи начали кастовать усиления, полетела первая боевая магия. Фиолетовый всполох сшиб отчаянного латника, перевернув крутнув в воздухе. Я закрыл глаза, не в силах больше смотреть. Неожиданно на плечи легли женские ладошки, потянули назад, увлекая от забот и тревог. Я уже чувствовал этот запах луговых цветов, когда пил магические зелья. Ласковый голос, что всё это время боялся за меня, произнёс:
– Хватит Лёш, надо набраться сил. Ты не представляешь, как я испугалась. Тот скелет…
Я повернулся, опирая позвоночник о зуб стены, давая рёбрам почувствовать спокойный холод камня. Кинжал стискиваю в левой, саблю оставил рядом. Не заметил, как держу кружку травяного чая, осталось ещё на глоток. Руся улыбнулась, подавая вторую.
– Этот сбор добавляет сил. Сама собирала.
Отвёл взгляд на друга. Суровый Монг смотрит в горизонт, уши слегка двигаются. Пудовые кулаки сжимаются до хруста и вновь выпрямляются в ладони-лопаты. На костяшках запекшаяся кровь, то ли своя, то ли местных, уже не разберёшь. Как опытный воин, тоже наверняка знает, что нас ждёт. В мире без правил – самый сильный забирает всё, а мы, как ни крути – слабейшие.
– Русь, ты могла бы спуститься во двор? – сказал, всё ещё избегая пересечься взглядами. Сразу выдадут ложь. – Позаботься о раненых. А ещё лучше, иди к Зиксу. Он наверняка придумает лучшее применение твоему таланту.
Травница отстранилась, зелёные глазки впились больнее копий. Неужели поняла, что хочу на самом деле её спрятать. Пусть думает что хочет, лишь бы ушла поскорее. Скоро здесь будет ад. Хоть и не вижу, что творится на поле боя сейчас, зато отчётливо слышу разрывы огнешаров, треск цепных молний, лязг тысяч мечей, крики умирающий людей. Именно людей. Нежить гибнет молча.
– А кто будет лечить тебя? Я вообще-то сама согласилась сопровождать, помнишь? Амон Анвар строго настрого приказал быть с тобой рядом всегда. Никогда себя не прощу, если с тобой что-то случится!
Я переглянулся с Монгом, попутно осушая вторую кружку. – До этого не дойдёт. Стены толстые, защитят. Да и гарнизон, как выяснилось, что-то да могёт. Верно Монг?
– Верно, – кивнул тот. – Мы справимся Русь. Как закончим, сразу отведу его тебе, клянусь жизнью. Готовь нам вино. И на этот раз не вздумай отказываться.
Когда Руся ушла, Монг вернулся к созерцанию битвы, где уже догорают останки врагов, а по земле мягко стелются тёмные дымки, обнажая треснутые латы, с оставленными в них мечами. Болотный ветерок колышет шерсть на истыканных стрелами волчьих боках. С высоты крепости хорошо видно как игроки расправляются с остатками оборотней. Латник в посечённом красном доспехе лихо отбил лапу длинным мечом, тут же доставая из сапога охотничий нож. Победно блеснул солнечный луч, такой же радостный, как белоснежная улыбка на лице вояки. Оборотень навалился сверху, пасть нависла, готовая перекусить череп, но неожиданно замерла, пуская тягучие слюни. Воин с трудом вытащил красный нож из бока монстра, но ещё раньше отлетела косматая голова. Напарник брезгливо вытер топор о ногу и помог подняться.
– Всë правильно, – нарушил тишину Монг, наблюдая за воинами. – Ей тут не место. К тому же я видел, как смотрит на тебя, будет мешать.
– Смотрит? Ты о чём?
– Не прикидывайся, сам знаешь. Влюблённо смотрит, как собака на хозяина. Уже готова прям здесь накинуться и, ну ты понимаешь о чëм я. Под венец. А вместо внимания и заботы, ей приходится таскаться с чёрствым сухарём, что не видит дальше носа.
Монг почесал небритый подбородок, теперь смотря как те двое окружили и методично располовинили другого оборотня. – Что скажешь в своё оправдание?
Я натянуто улыбнулся, понимая что друг прав:
– Каюсь, святой отец, грешен. Обещаю исправляться. Как на счёт начать завтра?
Мы оба невесело рассмеялись, вставая плечом к плечу. Скорее всего, «завтра» для нас не наступит.
Обратил внимание, как огромный воитель дерётся с последним выжившим. Талос выдрал из груди умирающего оборотня копьё. Зверь затрепыхался, как прижатое к ногтю насекомое, попытался защититься, лапы тщетно процарапали воздух. Ромбовидный наконечник опустился в глаз. Когда Талос разжал пальцы на трясущемся от
