Лови!
В меня полетели ещё три шара. На этот раз огонь опалил другую щеку. Другие шары умчались прочь.
Я вскрикнул от боли, а позади звякнуло стекло. Что-то плюхнулось на пол, зазвенели осколки. Один из снарядов разбил колбу?
— Сиджар… — раздался слабый голос Золотой Росы.
Я обернулся и это было моей ошибкой. Пока я смотрел, как Золотая Роса тянет руку, лежа на полу, в мою спину вонзился огненный шар. В глазах потемнело, а в следующую секунду я рухнул навзничь.
Это забытье длилось всего несколько мгновений. В голове зашумело. Я вскочил на ноги, готовый бить и защищаться.
Увиденное не обрадовало меня. Яр Дурь стоял возле пульта и щерился самой мерзкой из своих улыбок. Он держал за шею Золотую Росу, закрывшись ею, как щитом, а вторую руку он занес над пультом с кнопками.
— Брось свой нофик, мальфик! Брось и подойди сюда! — скомандовал Яр Дурь.
— Опусти её. Тебе же нужен я…
Меня шатало от усталости. Бодрость вина прошла. Энергия Ци почти исчерпала себя. Моим последним оружием был Меч Тысячи Воплощений. Если я его сейчас отброшу, то буду безоружным перед лицом могучего Бога.
Но у него Золотая Роса. У него мои соклановцы…
Неужели это конец?
— Сиджар, сделай то, что считаешь нужным, — проговорила Золотая Роса сдавленным голосом. — Я… Я верю тебе.
— Мальфик, я не буду повторять два рафа! — процедил Яр Дурь. — Ты думаешь, фто поймал меня, а на самом фе деле это ты попался в мою ловуфку. Мне не нуфны ни ты, ни твои Префренные. Но я хофу убить тебя на их глафах. Убить, а потом пофабавиться с твоей подруфкой и сломать её фею в момент оргафма. Остальные Префренные умрут следом. Если ты сейфас отбросифь меф, то подарифь им несколько минут фифни. Тебе рефать, лидер клана Префренных, уфасный Сидфар Грозный!
Я посмотрел в заплывшие глаза Золотой Росы. Низший Бог прижимал её к себе так тесно, что отбросить в сторону не получится.
Обвел взглядом четверых соклановцев. Сись Ли и Жуч Ка кивнули мне, доверяя свои жизни. Го Ра и Вью Нок смотрели настороженно. Они были с нами недавно, поэтому не научились ещё доверять мне до конца.
Четверо в колбах и одна в руках Яр Дуря. Четыре и одна…
Мы всё равно умрем. Яр Дурь не выпустит никого отсюда. Если я отброшу меч, то Низший Бог сначала убьет меня, а потом всех остальных.
У меня нет выхода…
Я тяжело вздохнул и выпустил из пальцев рукоять. Меч Тысячи Воплощений громко зазвенел, словно проклиная моё предательство.
— Я сделал так, как ты просишь, Низший Бог, — процедил я сквозь зубы. — Прошу тебя ещё раз — отпусти моих друзей. Они ни в чём не виноваты перед тобой…
— А ты подойди, встань на колени, нафови меня папофкой и попроси, как следует. Вот тогда я мофет быть и подумаю, — хмыкнул Яр Дурь.
Я опустил голову и побрел к нему. К каждой ноге словно привязали по тонне груза.
— Стой! Больфе ни фага! — окрикнул меня Яр Дурь. — Вставай на колени!
— Золотая Роса, прости, — сказал я, подняв голову и встретившись взглядом с моей любимой.
— Я тебя прощаю, — ответила она.
— Вставай на колени! — взревел Яр Дурь. — Вставай, а не то я сломаю её тонкую шею!
— Прости, любимая… — прошептал я ещё раз, а потом ударил.
Золотая Роса вскрикнула, встрепенулась, закусила губу, а потом обмякла в ручище Яр Дуря. Сам же Низший Бог удивленно уставился на мою руку, которая пробила тело девушки и воткнулась в его правый сосок.
В его точку Чо.
— Ты сделал это… Ты всё-таки сделал это, — просипел Низший Бог.
— Я сделаю так с каждым из вас, — процедил я, глядя в его угасающие глаза. — А это тебе привет от мальчика Мая и его семьи. За его отца… Сдохни, мерзкая тварь.
Низший Бог начал сдуваться. Я едва успел подхватить Золотую Росу.
Копыто Скорпиона… Подарок принца Подземного мира…
Я проклинал себя за то, что пришлось применить этот удар, но на чашах весов находились жизни соклановцев. И жизнь одного дорогого мне человека…
Я не мог поступить иначе. Я мог только всех погубить или… или пожертвовать Золотой Росой. Яр Дурь не врал — умерли бы все. Умение распознавать ложь это подтвердило.
Любимая открыла глаза и слабо улыбнулась:
— Сиджар, ты сделал… всё правильно… Вот только не убил Бей Теня…
— Я убью его, милая, — ответил я, когда ручеек крови скользнул по белоснежному подбородку.
— Мне было хорошо… поцелуй меня… Великий Воин…
Я поцеловал её. Поцеловал нежно, пытаясь передать дыханием хотя бы частичку энергии Ци в угасающее тело.
Золотая Роса слабо улыбнулась и закрыла глаза. Её губы отдали последний вздох.
Я поднял голову к потолку и проорал в бездушный камень:
— Не-е-е-е-ет!!!
«Длинный путь складывается из маленьких шажков»
Хихитайская народная мудрость
Уже пятый час я метелил деревянного воина. Я весь ушел в раздумья, а моё тело на автомате проходило тренировку.
Я думал о том, что произошло три дня назад. Думал о Золотой Росе и Низшем Боге Яр Дуре. Думал о том, что те, кто находится рядом со мной, всегда подвергаются смертельной опасности.
Колотя деревянного воина, я старался физической болью заглушить внутреннюю боль. Это слабо помогало. Мне хотелось выть оттого, что я не смог снова спасти свою любовь. Хотелось кричать, чтобы выпустить из себя всю горечь и ненависть. И в то же время я должен был сдерживаться.
Также я думал о золотом свитке, который развернулся передо мной после того, как я освободил Изгоев. Там было написано всего несколько слов:
Вы получили умение дышать под водой
Ну и на хрена мне сдалось это умение? Всё равно я в кислотные воды Мосгав-реки не полезу.
Рядом занимался Глу Пыш. За усердие и послушание его сделали старшим и среди сэтинов. Буй Суй и Ясен Ху стали мастерами-ахопинами и теперь прохаживались в серебряных одеждах по постаменту, наблюдая за действиями остальных монахов.
Прежние ахопины бесследно исчезли. Как сказал Бей Тень: «Они были недостаточно подготовлены для несения такой тяжелой ноши, как роль елина».
Я иногда поглядывал на настоятеля, который спокойно сидел в позе лотоса в тени каштана и изредка прихлебывал чай. Если он сделал так много плохого, то почему до сих пор жив?
Можно рискнуть и вызвать его на бой? Но тогда придется открыть своё истинное лицо.
А ведь ещё одиннадцать Низших Богов разгуливают на свободе и портят
