Самой Аусетаар, и даже солдаты не пренебрегали этой волей на захваченных территориях. Наказание было суровым. К тому же в стране царили довольно свободные нравы: в рэмейской культуре близость между мужчиной и женщиной не считалась чем-то низким и недостойным, и потому запретным – напротив. Тэре казалось, что в насилии просто не было нужды. Но реальность оказалась совсем иной, чем девушка себе представляла.
Тэра помнила предупреждение Перкау не использовать Силу. Но как Хэферу было справиться с четверыми, один из которых, к тому же, был чародеем? Каким бы хорошим воином он ни был прежде, теперь сил у него осталось немного. Он только начал восстанавливаться.
– Она – колдунья, – вдруг прошелестел маг. – Я чувствую.
Одноглазый присвистнул. Щербатый скинул с плеча лук.
– Значит, держать придётся крепче, – ухмыльнулся приземистый, взмахнув серпом.
– Уходите, – приказал Хэфер, и его спокойный уверенный голос отчётливо звенел сталью.
– Иди-ка, померяемся силой, солдатик, – поманил одноглазый.
– Предупредил же дураков, – вздохнул маг, возводя глаза к небу.
Приземистый и одноглазый одновременно бросились на царевича. Хэфер оттолкнул Тэру назад и принял бой. Хопеш плохо годился против палицы и серпа, но царевич, даже ослабленный былыми ранами, разбирался в искусстве боя не в пример лучше своих противников. Совершив обманный маневр, он проскользнул между ними и точным движением выбил серп из руки нападавшего. Удар палицы одноглазого пришёлся не по царевичу, а по товарищу – Хэфер успел уклониться. Приземистый взвыл и разразился руганью.
Щербатый решил не вмешиваться в драку. Крикнув магу: «Давай помогай!», – он двинулся на Тэру, сочтя её более лёгкой добычей.
Пожав плечами, чародей начал читать заклинание.
Рэмеи приближался к девушке, целясь в неё из охотничьего лука.
– Не надо, – тихо сказала жрица, пятясь и поднимая руки. Она давно уже не носила тканых перчаток бальзамировщиков, ведь тот, кто был рядом с ней всё это время, не боялся её прикосновений, а, напротив, желал их.
Отступая, Тэра смотрела больше не на своего обидчика, а на царевича. Пока он ещё удерживал дистанцию с противником, вращая хопешем. Но медленно, как же медленно он двигался! И его нога всё ещё плохо держала вес тела. Противники, точно почуяв его слабость, теснили царевича к густым зарослям. Чем же она могла помочь ему?!
– Да ты не бойся, – голос щербатого вернул её к действительности. – И не смотри, что мы рожей не вышли. Тебе понравится, – заверил он с сальной улыбкой. – Сама, небось, уже знаешь – лучше рэмеи никто бабу не пользует.
Девушка отрицательно качнула головой и, выхватив ритуальный нож, выставила его перед собой. Она не боялась насилия. Гораздо больше она боялась, что не успеет помочь Хэферу, а этот мужчина стоял у неё на пути.
Маг продолжал бубнить что-то тихое, завораживающее. И стало казаться вдруг, что тростник смыкается вокруг них, что травы льнут к ногам, обвивают, опутывают. Тэра невольно отвлеклась, чтобы защитить от воздействия сознание своё и Хэфера. И тут же щербатый, раздумав стрелять, бросился на неё. Мужчина больно перехватил её за руку, сжимавшую нож. Девушка вскрикнула – больше от гнева на несправедливость. Заклинание мага она отразила с лёгкостью, но уже не успела оттолкнуть рэмеи. Щербатый повалил её на землю, подминая под себя. Изо рта у него противно пахло вчерашней выпивкой и луком. Крепко сжав её руки и отведя их за голову, он слюняво целовал её в шею.
Возбуждение чужого, не любимого мужчины было отвратительно до тошноты. Ситуация казалась настолько дикой, настолько далёкой от привычного, что Тэра вдруг со всей отчётливостью ощутила: без Силы своего божественного покровителя она слишком слаба. Она отбивалась, стиснув зубы, шипела, не решаясь вскрикнуть и отвлечь Хэфера от боя. Но щербатый как будто и не замечал сопротивления. Ослеплённый похотью, он даже про товарищей забыл.
И Тэра предпочла пренебречь предупреждением учителя. Она была жрицей Стража Порога. Только она одна сейчас могла защитить наследника. Перестав сопротивляться, девушка замерла, погружаясь в хрустальную тишину своего подсознания. Там она слышала голос своего Бога, купалась в мягкой тьме Его Силы. Она зачерпнула из своего внутреннего источника, который Ануи наполнял с неизменной щедростью, – не так много, как в схватке с колдуном в пустыне, потому что не ставила себе целью наложить проклятие. Плоть щербатого не сгнила бы, но холод смерти он ощутил отчётливо. Рэмеи охнул от неожиданности, ослабляя хватку, но опомнился и стиснул горло Тэры.
– Прекрати, колдунья, – зло прошипел он. – Шею сверну, как курице.
Девушка хватала ртом воздух. В глазах у неё темнело. Но ведь для её искусства не всегда требовался голос. Она вспомнила тишину некрополей, тёмные тени псов-стражей, благословенное присутствие Ануи. Когда мужчина грубо раздвинул коленом её бёдра, она изогнулась и обдала его холодом гробниц. Щербатый с возгласом отстранился, и взгляд его сделался бессмысленным. Впав в оцепенение, он бессвязно бормотал что-то о том, что у него отмирали руки и холодели кости.
Тэра откашлялась, стараясь надышаться. Потом она резко села, высматривая Хэфера и ощупью ища обронённый нож. Царевича почти не было видно за спинами двоих нападавших. Мгновение он ещё держал их на расстоянии клинка, но потом одноглазый всё же дотянулся до него дубиной. Хэфер полоснул противника хопешем, но потерял равновесие. Тэра закричала, когда разбойники скрутили его и начали избивать. Почти физически она чувствовала хрупкость его восстановленной плоти. Перед глазами вставали все этапы проведённой бальзамировщиками кропотливой работы. С каждым жестоким ударом сосуд смертной формы грозил пойти трещинами – и тогда это было бы уже необратимо.
Девушка рванулась к Хэферу и разбойникам, но успела пробежать лишь несколько шагов, когда земля вдруг содрогнулась. Она совсем забыла про мага. Все, кроме чародея, потеряли равновесие. Тэру отбросило к жалобно причитавшему щербатому. Удар ненадолго вырвал его из колдовского оцепенения. Он зло вцепился в волосы девушки, стягивая покрывало, и что было сил стукнул её головой о землю.
В сознании Тэры на несколько мгновений помутилось, из носа хлынула кровь. Рэмеи ослабил хватку и снова заскулил об отмирающих руках. Он уже не удерживал девушку, но его почти парализованные пальцы запутались в её волосах, и она никак не могла освободиться.
Тэра не успела понять, что случилось потом. Когда она оправилась от удара достаточно, чтобы хотя бы поднять голову, всё вокруг вдруг осветила ослепительная вспышка. Раздались истошные вопли, и запахло палёной плотью.
– Хэфер! – вскрикнула она.
Страх за царевича придал ей сил. Ногой оттолкнув от себя щербатого, девушка рванула вперёд, оставляя в его руке клок своих волос. Пошатываясь, она встала и окинула взглядом стоянку.
Никакого пожара не было – тростник остался нетронутым. Разбойники поспешно отползали от Хэфера.
