Андрей Буторин - Упавшие в Зону. В поисках выхода

В таком порядке и двинулись. Правда, Блямс то и дело нарушал порядок строя: то выбегал вперед, то становился за Илоной, то вновь возвращался к Плюху.

– Блямс! – не выдержала наконец девушка. – Я все понимаю: ты очень рад, что снова находишься с нами. Я тоже этому безумно рада, поверь. Но мне бы очень не хотелось потерять тебя снова, и уже навсегда. Здесь могут быть аномалии, а я как раз пытаюсь их обнаружить, чтобы не угодить в одну из них. Но это еще не все. Аномалии, насколько я понимаю, ты и сам можешь как-то видеть, или чуять, не знаю, правда, все ли. Но дело еще в том, что нас могут выслеживать. Не уверена, так ли это, и тем паче не имею представления, кто это может быть. Но такая опасность имеется. А ты – очень яркая, хорошая мишень. Так что давай-ка подуспокойся и становись туда, куда я сказала. Пожалуйста.

Блямс запрыгал на свое место.

– Прогнала, – пожаловался он Плюху. – Не любит меня.

– Глупышоныш ты, – улыбнулся разведчик. – Наоборот, очень любит. Потому и боится за тебя.

– Правда? – повеселел Блямс. – Любит? Пойду ее обниму!

– Э, нет! Она же сказала тебе идти здесь – вот и иди. К тому же, мы ведь решили, что она командир нашей группы. А командира следует слушаться и четко выполнять его приказы.

– Даже если не хочется?

– Даже если очень не хочется.

– Ладно, – мотнул треугольной головой «богомол». – Тут мне тоже хорошо. Здесь ты рядом. А я тебя тоже люблю. А ты меня любишь?

– Конечно, Блямс. Ведь ты же мой самый лучший друг.

По тропе прошли километра два, пока не скрылась за деревьями лысая сопка. Остановились в уютной ложбинке, по дну которой пробегал ручеек. Все сразу бросились к воде, а напившись, наполнили фляги и быстро доели, что оставалось в рюкзаках из съестного.

– Когда пойдем дальше, будьте любезны не шуметь, – сказала Илона. – И поглядывайте по сторонам не только в поисках посторонних людей, но и пищи тоже. Любой – фруктов, ягод, орехов, а также четвероногой. Да хоть и ползучей. Не тот случай, дабы нос воротить.

– А куда мы пойдем? – поинтересовался доцент Тетерин.

– Давайте сначала послушаем нашего зеленого друга, – предложил косморазведчик. – Потом неплохо бы узнать, что думают обо всем в свете последних событий товарищи ученые. Ну, а потом уже вместе обсудим, куда идти и что делать. Никто не возражает?

Никто не возражал.

– Тогда будем задавать Блямсу вопросы, он станет на них отвечать, а я переводить. Но, если можно, сначала я у него кое-что поспрашиваю.

Возражений опять не последовало, и Плюх спросил у «богомола»:

– Как вы попали в то место? Мы видели, как вы исчезли в «пузырях», и все… Откровенно говоря, мы очень за вас волновались.

– Я тоже волновался за вас, – подпрыгнул Блямс. – Только мы не исчезли. Мы были там – в «пузырь» – хлоп, уже тут. Думал вы тоже тут. А вас нет и нет.

– «Тут» – это где? В богомо… внутри той сопки, откуда мы теперь вышли?

– Да. Или нет. Непонятно. Там было хорошо. Сначала большое место, где мы были все. Потом привели из Лазаревского самок и детей. Не знаю, как. Потом мне дали другое место. Хорошее. Чистое. Был экран, как на корабле. Большой! Много красивого видно. Деревья, цветы, дома – таких я никогда не видел. Красиво и незнакомо. И много таких, как я.

– А сами они тебе показывались, не на экране?

– Показывались. Много раз. Делали так, как умные дяденьки и другое непонятное.

– Умные дяденьки – это они? – показал на Сысоева с Тетериным Плюх. – Называй их учеными, хорошо?

– Хорошо. Ум-ны-е дя-день-ки.

– Я же просил… – начал разведчик, но быстро сообразил, что дело не в Блямсе, а в переводчике. – Ладно. Так что с тобой делали так же – брали кровь?

– Кровь. И другое. Нехорошо говорить… Но сказали, надо. И надевали на голову шар. Половину шара. И задавали много вопросов. Но давали много вкусной еды. И не делали больно. Даже кровь – не больно.

– Тебя водили в те места, что ты видел на экране?

– Нет. Сказали, потом отведут нас всех. Сначала нужно нас изучить. Узнать, почему.

– Что «почему»?

– Почему мы стали такими. Особенно они, мои друзья из леса.

– Погодите-погодите! – подскочил Юлий Алексеевич. – Простите, что перебиваю, но тут что-то не так! Наверное, это устройство неправильно переводит.

– Что не так? – удивился Плюх.

– Не так с дикими «богомолами», извиняюсь за формулировку. Мне еще внутри объекта, когда вы общались с… м-м-мм… хозяевами, показалось странным, когда они сказали «потомки нашего вида» в контексте, применительно к… ди… ну, вы поняли. И вот – опять! «Почему они стали такими». Лесные друзья нашего Блямса. Но ведь на деле – все наоборот! Это те, высокоумные «богомолы» стали. Это они потомки! Разве нет?

– Нет, – замотал треугольной головой Блямс. – Кто был сначала, они не нашли. Еще не нашли. Сказали: найдут. Нужно новое слияние. А потом были они. Называют себя «арги». Один – арги, много – тоже арги. Потом ушли в другое место. Не все. Немного. Плюх назвал место – Машечка. Там жили долго. И стали мы. Как я. Арги называют нас «фарги». Меня. Других фарги не видели. И не хотят. Говорят, поняли по мне. Слом хода. Неправильно. Неинтересно. Интересно – харги. Мои друзья из леса. Они – это арги, которые жили долго-долго-долго у себя, не уходили. И стали такими. Харги. Мало знают, мало умеют.

– Постойте! – схватился за голову Сысоев. – У меня уже мозги набекрень! Все равно ничего не сходится! Уже понятно, что Зону создали эти… арги. Произвели так называемое Слияние Земель. Пусть параллельных, но Земель! И сами арги – тоже с Земли, очень сильно отличающейся от нашей, но с Земли. С той же Земли и эти, лесные друзья, харги, но отстоящей далеко вперед по оси времени… Предположим, что арги и это умеют – достать для слияния нужную область из будущего. Возможно, разделение по времени – это тоже параллели, тут нам с Олегом Дмитриевичем нужно будет хорошенько подумать и посчитать. Но как арги переместились на… э-э-ээ… простите, Машечку, если она в другой параллели – в вашей параллели, Егор?.. Причем они сами назвали это неправильным, сломом хода. Хода, Егор! Вам это ни о чем не говорит? Помните наш давний разговор? Аналогию с шахматами? Предположение о неких Игроках?..

– Вы думаете, арги – это и есть Игроки? – с любопытством посмотрел на профессора Плюх.

– Скорее всего, одни из Игроков, но, вероятно, тоже пешки. Нет, пешки – это мы. Они – более крупные фигуры, раз уж сумели устроить это… слияние. Но «слом хода» их заинтересовал весьма и весьма. Наверняка они лукавят, говоря, что Блямс им более неинтересен. Я по-прежнему уверен, что вас затянули сюда не зря, что незапланированный выход вашего корабля из надпространства и его крушение над Зоной – дело рук… или чего еще там… Игроков. Или пусть даже ферзей, но ходят-то ими Игроки! Нет, господин Плужников, поверьте моему чутью, от вас так просто не отстанут. Во всяком случае, от Блямса – точно. Если это умышленный «слом хода» кого-то из Игроков, то наш зеленый друг, как представитель «неправильных» фаргов – это крапленая карта. Или туз в рукаве.