с молодыми людьми сначала обмениваемся рукопожатиями, а потом, наплевав на протокол, просто обнимаемся, искренне радуясь, что все закончилось достаточно гладко. Нашему примеру следуют и старшие родичи, в том числе и Алексей Петрович Нарышкин.
Тост за примирение, и опротивевший алкоголь с трудом лезет в горло, еще один тост за Медичи, еще за Гогенцоллернов, и за Романовых, за Нарышкиных, за Гримальди и, самое противное, за мою скромную персону, загасившую конфликт, так сказать, в самом зародыше. Когда первый «угар» примирения прошел, слово взял царственный дед:
— Дорогие мои, а у рода Романовых есть для вас особые подарки, — он повернулся к Нарышкину: — Алексей, командуй!
Генерал махнул рукой стоявшему в дверях княжескому гвардейцу, и через минуту мы с братьями и Витей Нарышкиным доставали из большого кожаного саквояжа подписанные коробки.
— Альбер, это тебе, — дед протянул князю Монако большие часы из малахита.
Сверкнувшие россыпи драгоценных камней вместо значков на циферблате говорили только об одном — изделие уральских мастеров не столько стоило баснословных денег, сколько носило чисто символический характер.
— Спасибо, Николай! — Альбер был явно доволен.
— Умберто, прими от всего сердца!
Итальянец тоже был доволен:
— Королевский подарок, Николай! Настоящее произведение искусства!
— Вильгельм! В подтверждение нашей не стареющей дружбы, дорогой родственник!
— Спасибо, дорогой родственник! Действительно, королевский подарок! — улыбался немец.
Дед же продолжал:
— А эти подарки для ваших сыновей и внуков.
Мы быстро раздали копии часов поменьше, а царственный дед произнес тост:
— Будем надеяться, что уж с этими часами вам времени будет хватать абсолютно на все!
Еще пятнадцать минут мы потратили на обязательное обсуждение красоты изделий уральских мастеров, а потом нас вежливо попросили на выход — в зале остались только отец с сыном Гримальди и старшие Романовы. На лестнице нам навстречу попались король Франции с наследником.
— Добрый день, господа! — кивнул нам Людовик-старший. — Вижу, все закончилось благополучно?
— Ко всеобщему удовлетворению сторон, — кивнул Умберто.
— Замечательно! Увидимся позже.
А вот выйдя на крыльцо, мы остановились — на парковке в лучах солнца сверкали шесть Maserati разных цветов — зрелище, заставляющее чаще забиться сердце любого представителя мужеского пола!
Автомобилями, как и мотоциклами, я никогда толком увлечен не был — спокойно ездил на Прохоровской «Нивке», имея княжеское достоинство, потом катался на подаренной дедом Михаилом «Волге», следом пересел на «Волгу» Романовых, но значительной разницы не видел, хоть и понимал, что статус обязывает. В «Монако» были и «Майбахи», и «Роллс-ройсы», и «гелики», и если машины качественно выполняли задачу по доставлению моей высокородной задницы из пункта А в пункт В, то и ладно, но вот Maserati!.. Да еще и купе!.. Это был не автомобиль, это была роскошная игрушка для повзрослевших мальчиков! И мне сразу захотелось такую игрушку! А судя по жадным взглядам остальных молодых людей, не мне одному…
— Господа! — привлек наше внимание король Италии. — Это подарки для вас от рода Медичи. — Он дождался, пока мы разными междометиями выразим наш восторг, и продолжил: — Чтобы не случилось очередного… недоразумения, право выбора автомобиля в понравившейся ему цветовой гамме без жребия достается Алексею, для остальных у меня приготовлены специальные шарики. Итак, Алексей, прошу…
Сделав пару шагов вперед, я без раздумий указал на одну из игрушек:
— Синяя, ваше величество. — И, повернувшись под разочарованные выдохи молодежи, обозначил поклон: — Огромное спасибо!
— Пользуйся на здоровье! — кивнул король. — Молодые люди, прошу подходить к моему сыну, шарики у него.
Коле досталась черная, Саше белая, Вилли бордовая, Фрицу светло-серая, а Виктору серебристая. Выражения благодарности, к которым присоединился генерал Нарышкин, прошли достаточно быстро, и король Италии скомандовал младшему внуку:
— Джузи, бамбино, устрой для друзей краткий обзор машин.
— Конечно, дедушка…
Оказалось, модель называлась GranTurismoS с двигателем объемом 4,7 литра, а до ста километров в час она разгонялась менее чем за пять секунд. Задний привод автомобиля, как отдельно отметил Джузи, позволял использовать его для дрифта. Подкапотное пространство, достаточно стандартные органы управления, вместительное заднее сиденье для двух пассажиров, маленький багажник, и обзор был завершен.
— Ключи в салоне, можно ехать, — улыбался младший итальянец.
— Прошу прощения, друзья, — остановил нас Витя Нарышкин и повернулся в сторону крыльца, где, поглядывая на нас, общались старшие Медичи и Гогенцоллерны. — Ваши величества! Разрешите обратиться к королю Умберто?
— Обращайся, Виктор, — кивнул тот.
— Ваше величество, если это возможно, разрешите передарить ваш подарок отцу? — Виктор указал на растерявшегося родителя.
— Порыв любящего сына? — хмыкнул король Италии. — Достойный поступок! Хвалю! Но не разрешаю. — И, глядя с усмешкой на поникшего молодого человека, продолжил: — Твоему отцу мы в течение пары дней доставим еще одну такую же машину в качестве подарка за то, что воспитал такого достойного сына. Какой цвет выбираешь, Виктор?
Воспрянувшему Нарышкину со всех сторон стали подсказывать: «Синюю!», «Синюю бери!»
— Синюю, ваше величество! — выпалил он.
— Договорились.
— Спасибо, ваше величество!!!
И только молодой человек повернулся к улыбавшемуся отцу, его остановил император Германии:
— Постой, Виктор! А на чем лично ты будешь ездить, когда в Берлин в гости к отцу в очередной раз прилетишь? На посольских машинах? Будь так добр, перед следующим своим визитом предупреди Вилли с Фрицем, они подберут для тебя что-нибудь достойное.
— Благодарим, ваше величество! — поклонились оба Нарышкина.
Я же порадовался — похоже, Виктор сам своим дерзким поведением на фоне влюбленности, не желая того, проложил себе пока узенькую, но короткую тропинку в европейскую элиту, чем выполнил далекоидущие планы моего родителя. И это не могло не радовать!
— Джузеппе, дружище! — обратился я к итальянцу. — Не прокатишь меня? А то я не уверен, что справлюсь с этим породистым зверем.
— Прыгай на пассажирское, Алексей, и не вздумай пристегиваться! — потер руки горячий итальянский парень. — Сейчас я тебе покажу, на что способен этот зверь…
***
Глядя вслед выезжающим в ворота Maserati, король Италии взял под локоток императора Германии, и они стали вместе спускаться по ступенькам крыльца:
— Вилли, мы же действительно друг на друга больше не обижаемся?
— Конечно, Ума, какие могут быть обиды? Будь я помоложе и поглупее, сам бы за этой норвежской ведьмочкой приударил и не посмотрел на наличие законной супруги.
Король с императором рассмеялись, и последний продолжил:
— А ты заметил, что Альбер не стал приглашать Ольденбургских? Они хоть в этой ситуации и краем прошли, но точно при делах. И не пригласил их князь явно с подачи Романовых.
— Согласен… И эта Соня постоянно вьется вокруг Алексея, а на других молодых людей даже не смотрит. А все эти разговоры о том, что Ольденбургские ее Романову поручили, можно смело адресовать в пользу бедных…
Пару
