с переброшенным через плечо одеялом, он стоял во дворе и пытался взять себя в руки. Постепенно это начало удаваться. Сердцебиение унялось, дыхание выровнялось.
Он уже собирался стряхнуть прилипшие к брюкам капустные листья, когда тишину вдруг распорол скрип. Противный, ржавый. Кося глазом, Андрей присел.
Дверь сарая открылась. Из нее вышла совсем живая Марина. Шагах в двадцати она остановилась.
– Ближе не подходить, Чингисхан?
– Н-не надо.
Помолчали.
– Рановато вы проснулись, – сказала Марина. – Ну как, успокоились?
Андрей кивнул.
– Тогда скажите что-нибудь.
– Э-э… Вам не попадалась зажигалка?
– Попадалась. Пришлось изъять. Огонь в доме сейчас опасен. Жидкий кислород, понимаете?
– Нет. То есть да. Кислород. Понимаю.
– Вот ваша зажигалка. Возьмите.
– Потом как-нибудь.
Марина обидно усмехнулась.
– Вам ничего не угрожало и не угрожает.
К нему вернулась способность злиться.
– Послушайте, как вас там… Марина…
– Фи! Неужели в отместку за страх вы будете грубить?
Андрей скрипнул зубами.
– Извините.
– Уже лучше. Вопросы будут?
– Да уж. Они, то есть вы… не умерли?
– Нет.
– И Ксения Кирилловна?
– Тоже. Но она трансформируется. Ей пора возвращаться.
– Навсегда?
– Скорее всего. Мы долго не могли ее разыскать после всех бурных событий в вашей стране. Боялись не успеть к сроку окончания жизни Ксении Кирилловны. Жизни в белковой форме, разумеется. Поэтому пришлось пренебречь некоторыми правилами безопасности, а это привело к непредвиденной ситуации. Так мы и оказались на вашем пути.
– Вот оно что. Спасатели, значит?
– Спасатель только я. Наташа… ну, по-вашему, она пилот.
– Понятно. Пилот.
– С вами толком не простились. Пожалуйста, не обижайтесь. Нам казалось, так лучше. Долгие проводы – лишние слезы, как у вас говорят. Но только вот…
– Что?
– Наташа очень расстроилась.
– Почему?
– Понравились вы ей.
– Я? В каком качестве?
– Как – в каком качестве? – удивилась Марина. – В качестве мужчины, я полагаю. Не только же в качестве извозчика. Хотя, надо признать, в этом качестве вы точно не плохи.
– Ох, – сказал Андрей. – И это – все?
– Что – все?
– Мы больше не увидимся?
– Ну вот! То подойти боится, то расставаться не желает.
– Мы больше не увидимся?
Марина не ответила. Андрей вскипел.
– Не смейте молчать! Раз уж втравили меня в эту историю. И отдайте зажигалку в конце концов!
Марина вздохнула. Андрей вдруг понял, что ей тоже не так уж и весело.
– Поверьте, я сама не знаю. Если бы Наташа не ошиблась как раз над зенитной батареей, мы вообще не должны были встретиться. Живот болит?
– Немного. А что?
– Нет, ничего. Скоро пройдет.
– Замечательно. И чем займемся?
– Пришла пора выполнять обещания. Займемся вашим автомобилем. Раз уж втравили вас в эту историю.
* * *
Марина подошла к крыльцу и сбросила мешковину с того, что Андрей накануне принял за бочки. В действительности же грубая ткань скрывала две прозрачные полусферы с желтыми металлическими ободьями. «Бронза, разумеется», – с раздражением подумал Андрей.
Марина попыталась забраться в одну из этих штук, но узкие джинсы с бравым ковбоем не позволяли ей поднять ногу достаточно высоко.
– И чего стоим, кабальеро? – сердито спросила она.
Легко перемещая отчужденное тело, Андрей приблизился, подал руку, помог.
– Вторая – для меня? – спросил он.
– Не боитесь? Нет таких ощущений?
– Вообще нет ощущений. Полная пустота в голове.
– Понятно, гуманоид. Сильные были впечатления?
Озорной тон и оттенок снисходительности, прозвучавший в слове ГУМАНОИД, заставили его встрепенуться. Он вспыхнул, собрался ответить насмешливо – знай, мол, землян, – да не успел.
Чаша под ним качнулась.
Беззвучно, безо всяких предварительных знамений, она принялась набирать высоту.
* * *
Снялись со своих мест острые верхушки ельника, в плавном развороте ушли вниз избушка с невинным дымком над трубой, сарай с открытой дверью, очерченный жердями двор.
Серьезно захотелось перекреститься, но Андрей побоялся свалиться в то самое болото, мимо которого они совсем недавно пробирались втроем.
Сияла луна.
Внизу прекрасно различались озерца мутной воды, кочки, стебли хвощей и даже настороженные заячьи уши в кустах. Никогда раньше Андрей так хорошо не видел, тем более – ночью.
Марина летела впереди, бесстрашно сидя на ободе и свесив в полунощь ножки в белых кроссовках.
Странный аппарат шел под ней с небольшим креном. Градусов в пятнадцать, как прикинул Андрей. Прикинул и с веселым ужасом осознал все невероятие происходящего.
Из разрозненных воспоминаний фрагмент за фрагментом складывалась общая картина. Разорванный дождевик Наташи, царапина на щеке Марины (успевшая, кстати, исчезнуть). Капитан Шестаков с его загадочным заданием, бассейн сжиженного кислорода. Бубо, такие правдоподобные муляжи…
Понять главное в этой мозаике труда уже не составляло. Оставались только частные вопросы. Например, случайно или не случайно из всего человеческого рода эта история коснулась именно его, Андрея? Пьющего, курящего, любящего поесть, поспать, и поспать не в одиночестве. Неужто в самом деле потребовался его смехотворный автомобиль?
Но ведь ухнул же филин на скале. Знаем мы теперь этого филина! Нет-с, господа присяжные заседатели, случайностям здесь не место. «Марина была уверена, что мы застрянем тремя километрами раньше…» Выходит, они заранее все знали? Все или многое? Нет, вряд ли все. Застряли-то тремя километрами позже. И тем не менее, вот уж пищи-то для ума!
– Андрей Васильевич, каково самочувствие сейчас?
Он вздохнул и поднял большой палец.
– Не жалеете, что вас втравили в историю?
– Нехорошо так поступать с членом ученого совета.
Висящая в ночном пространстве девушка рассмеялась.
– Симпатичное вы существо!
Андрей поморщился.
– Знаете, у людей как-то не принято называть друг друга существами.
– У людей.
– Понятно, уважаемая иноземка.
Тут Андрей хорошо подумал и задал совершенно уж нелепый вопрос.
– Послушайте, это все мне не мерещится? – Он обвел горизонт рукой и тут же испуганно схватился за обод, поскольку чаша под ним крутнулась.
– Неужели вы все еще подозреваете, что вас разыгрывают? – удивилась Марина.
Андрей вспомнил фигуру в жидком газе.
– Нет. Просто не знаю, верить ли глазам своим.
– Ну, это уж вам решать. До расставания время есть.
* * *
Неприятный холодок возник в Андрее. Как оно, спрашивается, произойдет, это расставание? В какой форме?
Филин перестал отвечать на сигналы, и Ксения Кирилловна не знала, куда посылать летательные аппараты. Вот и пришлось двум феям прибегнуть к автостопу. Теперь же мавр свое дело сделал. Ксения Кирилловна, добрейшая старушка, что-то в этом роде говорила.
– Андрей, можно дать совет?
– Конечно. И не один, а как можно больше.
– Не смотрите фильмы про инопланетян. Про личинки, пожирающие людей изнутри. Особенно на ночь.
– Ага. Вы еще и телепат?
– В данном случае это не обязательно. Лицо у вас выразительное, а реакции, простите, банальны.
– Вот, значит, каков я.
– Ну-ну! Отнюдь не худший представитель
