сообразил, чей голос услышал. — Стой, заходи!
— Я просто не хотел мешать, — смущённо сказал Сабж, стараясь не смотреть на обнажённую фигуру Сони.
Соня особо не смутилась, кажется, даже дополнительное удовольствие получала от наличия наблюдателя.
— Скажи Игнату, — посоветовала она, не отвлекаясь от процесса, — чтобы позвал девку из борделя, тогда всё нормально будет. Если денег нет…
— Есть деньги, зови, — сказал я.
Минут через пять ситуация немного изменилась. Нас стало четверо, а женская часть вместо секса занялась оральными ласками. Они сидели под столом, а мы, соответственно, за столом, где попивали вино и беседовали о делах наших скорбных. Ситуация хороша тем, что нас слышат, но не видят, а потому можно сообщить друг другу что-то секретное не голосом. Кстати, нам ведь и говорить не обязательно, мы с ним можем в чате общаться.
— Я решил, что искать тебя нужно именно здесь, самолёт мой, если что, неподалёку, там, в лесу, участок шоссе остался, относительно ровный, на него и посадил.
— Вот и отлично, расскажи, как всё прошло?
— Нормально, добрались до Циболы, горючего хватило, аэродром там есть, садиться можно. Потом, правда, хотели меня экстрадировать, как рвань подзаборную, но я заявил о дорогом товаре, который реализовать смогу только в заведении для белых людей. Пришлось взятку дать (один автомат), чтобы пропустили.
— А пассажиры?
— Святой отец с девочкой теперь там живут, не в самом городе, конечно, а на окраине, где простым людям можно селиться. У Михаэля был с собой кое-какой капитал, смогли небольшой домик купить, а я им ещё с навара подогнал.
Много наварил?
Больше сорока тысяч, десять отдал им, если ты против, можешь из моих вычесть.
Не против, за что больше всего заплатили?
Автоматы по восемь сотен ушли, а мутагены… там такой ажиотаж начался. Они какие-то супер навороченные, а потому стоят… на аукционе чуть не задушили друг друга. Один за пять тысяч ушёл.
Автоматы. Понятно, почему лохматый коммерсант обрадовался цене в пятьсот.
Короче, вот твоя доля.
Он передал мне восемнадцать тысяч, в инвентарь они не влезли, пришлось просто ссыпать в карман.
Что делаем теперь?
Теперь находим Китайца, дальше действуем в его команде. Кстати, у меня для тебя подарок.
Я вытащил арбалет и вручил ему. Он, прочитав характеристики, немедленно просиял и полез обниматься, но я немедленно отстранился. Мы ведь голые, это как-то двусмысленно выглядит. И вообще, групповой секс — штука опасная, там ведь промахнуться можно.
А что с Китайцем?
Будем работать в его команде, ходить в экспедиции, таскать для него дорогие плюшки, самолёт пока на прикол поставим.
Думаешь?
Так надо, очень надо. Я его терпеть не могу, но для дела нам нужно вертеться рядом. Постоянно, понимаешь?
Смысла не вижу, но тебе верю.
Вот и верь. Ладно, пока о делах хватит, давай развлекаться.
И мы развлеклись. Так развлеклись, что Соня ушла едва живой, а вторая девушка потеряла сознание. А мужская часть коллектива ещё оставалась на ногах, а потому мы решили предаться пьянству. У Игната нашлись дорогие напитки, виски и коньяк, которые мы употребили в количествах, едва совместимых с жизнью.
К Китайцу на приём мы попали не сразу. Нас продержали полдня, дав возможность осмотреть строящийся анклав. Справедливости ради, строился он не с нуля, поселение опиралось на полуразрушенный городок. Основные здания, что стали базой для правящей группировки, стояли тут изначально, а вся перестройка заключалась в укреплении окон и дверей на случай нападения и прокладывании подземных коммуникаций.
Ещё одной большой стройкой, которая к нашему приезду была уже завершена, оказался рынок. Но это понятно, анклав по сути своей — место обмена жизненно важных ништяков, именно за этим туда идут сталкеры. А тот, кто рынок содержит, всегда останется в прибыли, только нужно контролировать продажи и возвести рядом пару увеселительных заведений. Девять из десяти сталкеров, притащив дорогостоящий хлам, деньги относили не в магазин, где продаётся оружие и снаряжение, а в бордель и кабак, а уже потом, когда отведут душу, шли покупать патроны и одежду.
Именно с этих зданий анклав и начался, администрация, рынок, два кабака, три борделя (набольших, работниц по восемь-десять), оружейный, ангар для техники, казарма для личного состава. Всё остальное оставили на откуп частникам. Хочешь жить в анклаве — строй себе жильё сам. А ещё лучше восстанови какой-то из полуразрушенных домов по окраинам.
Само собой, всё это требовалось защищать, и тут уже Китаец не скупился, тем более, что за безопасность анклава теперь отвечал только он один. По периметру возводились ДОТы, при этом с востока оборонительных сооружений было немного, несколько дотов и один капонир, с широкими, взаимно перекрываемыми секторами обстрела. Впрочем, проблему огневой мощи помогла бы решить немногочисленная артиллерия внутри территории, которая могла стрелять навесом на триста шестьдесят градусов.
А со стороны пустошей анклав представлял собой натуральную линию Маннергейма. Тут и земляные валы, утыканные заточенной арматурой, минные поля, колючка, каждый сантиметр пристрелян, стоят вышки с пулемётами, пара зенитных пушек. А ещё повсюду висят датчики, способные обнаружить мутировавшего таракана. Сразу видно, какую опасность и откуда они ждут.
А что помешает волне тварей обойти территорию и атаковать со слабозащищённой стороны? Тут поселенцам пришла на помощь география. С севера городок прикрывал почти отвесный склон, та самая каменная плита, которая по неизвестным причинам теперь встала на дыбы. А с юга протекала речка, источником воды она служить не могла, там даже берега фонили так, что дозиметр зашкаливал, а вот в качестве оборонительного сооружения подходила прекрасно. Некоторые твари умеют плавать и нечувствительны к радиации, да только любая тварь в воде будет уязвима, ничего не стоит расстрелять её на середине реки.
При этом город не отгораживался от внешнего мира, через реку перекидывался мост, способный выдержать легковой автомобиль. С запада, прямо на пустоши, выходила дорога, свободная от мин, которая петляла между огневыми точками и защитными сооружениями. Въехать в анклав из пустошей можно, но только в том случае, если здесь тебе рады. Ну, а с востока было старое испытанное средство коммуникаций, железная дорога, по которой сейчас постоянно курсировали три или четыре бронепоезда. Ветку дотянули до края пустошей, а теперь, с учётом открытой дороги на юг, их путь увеличился, как я понял, поездов не хватает, а потому в ближайшее время будут запускать ещё один.
После обеда, ближе к вечеру, мы снова отправились на приём к местному «мэру». Китаец разместился в приличном двухэтажном домике, который был построен из кирпича, а потом отделан
